Теперь она больше не загораживалась мебелью, а запирала дверь на ключ и держала под матрацем кухонный нож. Если Закери посмеет сунуться ночью в ее спальню, она станет обороняться. Она была готова стоять насмерть, если потребуется.

Внезапно ей пришлось остановить поток мрачных воспоминаний. Позади нее, из чащи деревьев, послышался хруст хвороста. Ее охватил страх. Если Закери заметил, что она поехала одна, это могло подтолкнуть его к преследованию. Она знала, что он вернулся, потому что видела, как один из конюхов чистил его кобылу. Возможно, он взял свежую лошадь и собирался нагнать ее в этом тихом месте. Здесь, вдали от дома, никто не услышит ее крика. А главное, он мог быть вооружен!

Она быстро огляделась по сторонам и, заметив в траве увесистый камень, сжала его в кулаке — она будет обороняться.

Из перелеска показался всадник. Когда Эрин увидела, что это не Закери, у нее отлегло от сердца.

На великолепном белом жеребце к ней приближался Райан Янгблад.

Заметив камень у нее в руках, он понял, что испугал ее.

— Извините, — сказал он. — Должно быть, я нарушил ваше уединение. Но неумышленно. Ехал по делам и вот оказался в этих местах. Сам не знаю, как это получилось.

Райан слукавил. В действительности он специально подкарауливал ее. Он приезжал сюда каждый день, невзирая на дождливую погоду, и уже было потерял надежду. Наверное, Кейт ошибся, думал он. Не она, а кто-то другой катался возле этой речушки.

— Ничего страшного, — смущенно сказала Эрин. — Просто немного неожиданно.

Его белая рубашка была расстегнута до пояса, и невольно ее взор уперся в широкую грудь с порослью густых русых волос, затем машинально передвинулся к каменно-твердым бедрам в обтягивающих бриджах. От него исходила дерзкая сила, и было что-то роковое в выражении его глаз. Эти синие глаза, светившиеся изнутри, пробуждали дрожь, но не страх. От них возникало непонятное, еле уловимое беспокойство, напоминавшее скорее предчувствие.

— Значит, это судьба. — Райан слез с лошади и медленно приблизился к ней. Он поигрывал уздечкой, рассеянно наматывая ее на пальцы. — Я должен признаться, — сказал он, упиваясь ее видом, — что вы почти постоянно владели моими мыслями с того вечера, и… — Он остановился и посмотрел на нее с обольстительной улыбкой. — И, как я предрекал, — пылко закончил он, — продолжал танцевать с вами… сердцем.

Она потеплела от ласки его глаз, хотя старалась выглядеть сдержанной.

— Все были шокированы нашим танцем, — сказала она спокойно. — Мы с вами дали повод для пересудов.

— Но ведь вам нравится шокировать людей, если я не ошибаюсь?

Он удивил ее столь прямым вопросом.

— Не знаю, — ответила она, — вряд ли я могу утверждать, что это так. До сих пор я всерьез не задумывалась над этим. Но в своих поступках я прежде всего руководствуюсь собственными представлениями. И горжусь этим.

— У нас много общего. Я это сразу понял. Может быть, поэтому мне симпатичен ваш характер. А если учесть другие качества… — Он прошелся по ней оценивающим взглядом и, не закончив, без всякого перехода сказал: — Очень милое место. Вы всегда ездите сюда?

— Всегда, — призналась она. Несмотря на внутреннюю дрожь, ее голос звучал ровно. — Мне нравится это место. Здесь тихо и кроме меня никого не бывает. Не было… до сегодняшнего дня.

Эрин шла впереди. Райан следовал за ней и все что-то разглядывал на берегу.

— Смотрите, — он показал на вмятины, — это от лошадей. Да их здесь было много. А это — от фургонов. Похоже, тут у вас рыщут какие-то таинственные люди, — шутливо заметил он.

— Вероятно, охотники, — предположила она, заметив следы. — Енотов выслеживают. Они, наверное, приезжают сюда по ночам. Днем я не видела ни одного человека.

Райан, на секунду задумавшись, решил поведать ей одну историю, внезапно пришедшую ему на память. Он стал рассказывать, как однажды в детстве они с другом задумали убежать из дому. Построили плот и собирались спуститься вниз по течению. И плыли они как раз по этой речке.

— Мы хотели таким образом проделать весь путь до Норфолка, а там сесть на корабль и «зайцами» добраться до Англии, — пояснил он.

Эрин, подтрунивая над их мальчишеской выдумкой, спросила:

— И далеко вы уплыли?

Он рассмеялся.

— Очень далеко. Около мили. Мой отец встречал нас у Кули-Бридж. Могу добавить, что он ждал нас с ремнем. — Он выразительно почесал поясницу. — Так что следующие две недели я только ходил. Сидеть не мог — ни на стуле, ни на лошади. Потом долго мне было не до путешествий. Можете мне поверить. Прошло много лет, прежде чем я снова надумал сплавать в Европу.

— По-видимому, теперь это для вас привычное дело. Не случайно вы раньше всех выучили вальс. Или разговоры о Париже только шутка? Может быть, вы это придумали, чтобы подразнить меня?

Он нахмурился.

— Что за абсурд. Почему вы так думаете обо мне? Разумеется, я именно там научился этому танцу. Между прочим, вы освоили его очень быстро. Мы с вами должны как-нибудь еще станцевать. Я ведь тоже люблю шокировать людей.

Последние слова он произнес с насмешкой в голосе и озорным блеском в глазах. Эрин почувствовала родственную ее душе бунтарскую жилку и одобрительно кивнула.

— Я завидую вам, — сказала она. — Мужчины — более свободные люди. Им Можно путешествовать куда вздумается — хоть на край света, и делать то, что хочется. Я бы не возражала против такой жизни.

— И вы можете поехать куда вам захочется. Я слышал, ваш отчим состоятельный человек.

— Я не хочу пользоваться его деньгами, — незамедлительно возразила она резко, но тут же поспешила добавить: — Моя мама и слышать не хочет ни о каких путешествиях. Она никогда не отпустит меня одну. Я это имела в виду, когда упомянула о зависти. Мужчины совсем в другом положении. Им никто не мешает разъезжать по всему миру.

— Не огорчайтесь. Может быть, в один прекрасный день вы выйдете замуж за мужчину, которому нравится путешествовать так же, как и вам.

Она засмеялась мягким грустным смехом.

— Не исключено, что к тому времени я стану слишком стара для путешествий.

— Это вы-то? Никогда не поверю. И не пытайтесь меня разубеждать. Вы такая красивая девушка, Эрин. Я полагаю, у вас нет отбоя от женихов.

Она вздернула подбородок.

— Будь это так, с чего бы моей матери настаивать на том выезде? Зачем появляться на балу без приглашения? Если бы у моих дверей стояла толпа мужчин, мы с мамой не стали бы унижаться. Вы не согласны?

— Я не это хотел сказать. Просто я имею в виду…

— Просто вы очень вежливы, — живо отреагировала она. — Не стоит обходить острые углы. Я уверена, вы знаете всю подноготную о моем отчиме. Наверняка вы наслышаны, что меня и мою маму не принимают в обществе. Точно так же вам должно быть известно, что это связано с его репутацией — непорядочного, если не сказать более, человека.

— Пожалуй, вы угадали, — спокойно согласился он. — Но я считаю, что это несправедливо.

— Приятно слышать, многоуважаемый мистер Янгблад, — съязвила она. — Только я что-то не припомню, чтобы мою маму когда-нибудь приглашали в ваш дом.

Он оторопел, обескураженный столь неожиданным выпадом.

— Да, но, честно говоря, — начал он извиняющимся тоном, — я не был знаком ни с вами, ни с вашей мамой. Я даже не знал о вашем существовании до того бала. О приемном же отце слышал. Вокруг него действительно много разговоров. А вы сами куда-то уезжали? Где вы были?

— В Атланте, — сказала она, небрежно дернув плечами. — Жила там у своей тети. В противном случае, вероятно, вы бы гораздо раньше увидели меня. Мама, наверное, таскала бы меня за собой на всякие вечера, чтобы найти мне подходящего мужа.

Райан был в умилении от ее критической оценки ситуации и здорового юмора.

— Мне кажется, вы излишне скептичны в отношении себя, Эрин. Не может быть, чтобы никто не предлагал вам руки и сердца. При всем недоброжелательстве к вашему отчиму какой мужчина откажет себе в удовольствии ухаживать за такой очаровательной девушкой? Лично я точно не устоял, если бы мне пришлось выбирать невесту.