Того же порядка и наше транжирить, отражающее характерную черту нашего старого барского быта. Русские баре в старину выезжали за границу, чтобы себя показать, — а показать-то было нечем, если не щедростью, в расходах, знай-де наших! — тем более, что они не знали настоящей цены деньгам, требуя их от бурмистра или управляющего по мере надобности. Когда их урезонивали — часто собственные же слуги — что не к чему так сорить Деньгами, они отвечали, что-де нельзя же иначе а летранжè (á l’ètranger), что по-французски за границей. От этого обрывка французского слова, подхваченного в этой обстановке, и создано было транжирить, по существу совсем другое, наше собственное слово со значением сорить деньгами.

Некоторые заимствования стали у нас новыми самостоятельными словами, получив в русском быту специфическое осмысление, например: немецкое бунд (Bund) со значением союз, конфедерация превратилось в русское бунт — как результат противоправительственного объединения; кляуза в латинском — ссылка на статью закона, у нас — формальное, часто недобросовестное использование текста постановления (сутягой, доносчиком, склочником); голландское салфе, что значит (орудийный) салют, стало у нас залпом — выстрелом из нескольких орудий, ружей сразу (отсюда переносно выпалить залпом, выпить залпом; английское Воксхол (Vauxhall) — название увеселительного заведения близ Лондона — было заимствовано как вокзал, этим словом первоначально называли помещение для концертов при станции железной дороги в Павловске в 1830-х годах, потом саму станцию; муштра (усиленная, механическая военная учеба образцового солдата для парадов) идет от немецкого мустер (Muster) со значением образец, модель. Все эти слова получили у нас значение, которого не имели у себя на родине и которое создано нашим бытом: они зажили у нас новой жизнью и удалились от первоисточника. И это объясняется не живучестью самих этих слов, а животворной силой русского языка. Ему не страшны никакие заимствования. Это не значит, конечно, что можно злоупотреблять иностранными словами. Подобные злоупотребления обычно недолговечны и быстро выпадают из обихода, не засоряя языка.

Русский язык отличается от европейских языков обилием и разнообразием слов восточного происхождения. Испанский язык также богат ими, но почти исключительно арабскими заимствованиями. В наш же словарь вошло множество татарских, турецких, иранских, кавказских и китайских слов, а кроме того, ряд слов из восточных языков в пределах Советского Союза. Эти заимствования очень любопытны и важны в историческом отношении.

Древнейшими являются иранские заимствования — может быть еще от скифов, владевших южными степями и Крымом две с половшей тысячи лет и более тому назад и находившихся в живой связи с высокоразвитыми культурами Греции, Малой Азии и Ирана. Среди этих заимствований — очень значительные общеславянские слова: бог, свят, а также сто, собака, топор (заменивший, в конце концов, славянскую секиру) и имена древнерусских божеств Хоре и Сварог, позднее — хата, курган, кура, болван (изваяние), богатырь, шатер, сарай, чаша, сафьян, бирюза, сарафан, сурьма (служившая для чернения бровей и ресниц), десть (пачка бумаги). Некоторые из этих слов могли прийти к нам через посредство хазар, сидевших на Нижней Волге и ведших торговлю с Востоком, а кое-какие еще позднее, через татар.

От хазар (а может быть и от печенегов и половчее) мы получили немало важных слов, а следовательно и вещей, — сабля, булат (сталь), чекан, армяк, епанча, хоругвь (отсюда хорунжий, чин казацкого войска), сапог, товар, аршин, безмен, бумага, а также телега, лошадь, вьюк и названия конских мастей: буланый, каурый, пегий, чалый. Кое-что дошло до нас этим путем даже из Индии, например изумруд, и Китая — жемчуг (то и другое через турецкие языки).

Через посредство волжских болгар мы заимствовали чертог, кумир, капище (языческий храм), а также арабское бисер.

Золотая Орда была частью великой империи Чингиз-хана, охватывавшей почти всю Азию. В ней применялась административная система, выработанная для управления огромными пространствами. Казна и казначей; тамга со значением пошлина — отсюда таможня; ям со значением подстава лошадей — отсюда ямская почта, ямщик; ярлык — первоначально мандат на управление; набат, каланча, караул — наследие татарской администрации. Мы заимствовали от татар также кое-какое оружие и обмундирование, и в русский язык вошли слова кистень, колчан, шишак, кобура, темляк; кое-какие названия пришли вместе с одеждой: тулуп, кафтан, халат, кушак, башлык, карман, колпак, башмак; названия тканей: кумач, кисея, тафта, бахрома, тесьма; оттуда же юфть (особо выделанная кожа); кибитка, лошадь, саврасый, караковый, табун, аркан, битюг, кочевать; названия таких важных технических вещей, как кирпич, очаг, чугун, утюг, войлок, тюфяк, фитиль, нашатырь, алмаз, а также кабала, хозяин и батрак, ватага, атаман, казак, наконец барабан, балалайка, домра.

Восточными же словами являются амбар, бакалея, барс, барыш, буран, бязь, имбирь, карандаш, кинжал, кисет, лапша, лачуга, мишень, пай, сундук, табор, харч, шалаш.

Все эти слова — вклад в словарь (и инвентарь) культуры, внесенный восточными странами, — сохранились только в русском (отчасти и других славянских языках). В Западной Европе, например, на бумагу (из тряпочной массы) перешло старое название папирус (волокна египетского тростника). Мы же сохранили, так сказать, подлинную фабричную марку этого нового вида писчего материала.

Во всех европейских языках ртуть называется живым серебром (перевод с латинского), наше ртуть заимствовано из арабского утарид, передающего греческий оригинал.

Таким же восточным путем в форме алмаз пришло к нам греческое слово адамант, в Западной Европе то же слово исказилось в диамант. Бирюза передает подлинное персидское пироза, что значило побеждающая (все прочие камни), на Западе ее называют просто турчанкой.

Мы получили из Западной Европы игру в карты, которую назвали азартной — с французского жё дё азар (jeu de hasard), где это словосочетание означает игру случая, игру на риск. Но еще раньше к нам пришло прямо с Востока то же hasard, слово арабское, в его первоначальной форме зер со значением игра в кости. Оно обратилось у нас в зернь — очевидно, было осмыслено, как зерно: кости представляли собой маленькие костяные кубики с разным числом точек — от одной до шести на каждой стороне.

Кроме того, мы заимствовали то же слово еще и из голландского, в форме газард, как морской термин в смысле риск, несчастный случай. В морском уставе петровского времени предписывалось «не вдавать себя в газард». «Надобно капитану быть вельми осторожну, чтоб беречь стеньги и не газард давать на великие ветры и погоды». А в рукописном словаре иностранных слов, отредактированном самим Петром, сохранилось его собственное определение: «Газард — (со) страхом чинимое дело.» Этот термин не получил, однако, хождения.

Только в славянских языках, перейдя в них из русского, имеется чай, в европейских языках это слово взято из другого китайского диалекта — тэ, сравните французское thè и английское tea. К нам чай шел караванным путем, через Азию, в Европу — морским. Самое название Китай сохранилось только в русском языке, это — старинное название Северного Китая, первоначально название тунгузского племени китай, владевшего Северным Китаем в X–XI веках; венецианский путешественник Марко Поло называет его Катая. Европейские названия Хина, Сина, Шин, Чайна идут из Южного Китая и передают, по-видимому, имя императорской китайской династии Цин.