Вчера вечером она пошутила по поводу его хозяйственности, но и слепому ясно, что Джейк — человек совершенно не домашний, и вся его хозяйственность — не больше чем притворство волка, вырядившегося в овечью шкуру.

Конечно, он неплохо справлялся с ролью примерного семьянина, но насколько хватит его притворства?

Наверное, до тех пор, пока она не сдастся и не позволит ему вернуться в ее жизнь. А что потом? Сара отложила вилку. Руки ее слегка дрожали, и она обхватила ладонями свою чашку.

— Хватит, Джейк, — тихо сказала она, не поднимая глаз, — ты зря теряешь время, пытаясь стать нужным мне. Ты никогда не будешь мне нужен, и моему ребенку тоже.

— Это не только твой ребенок, но и мой. Он должен знать своего отца, — резко заявил Джейк, сверкая стальными глазами. — Я не хуже тебя могу позаботиться о нашем малыше.

Сара невольно вскинула голову и встретилась взглядом с Джейком. По спине ее пробежал холодок страха. Она так сильно сцепила пальцы на чашке, что чуть не раздавила ее.

Нет, этого не может быть! Джейк не посмеет забрать у нее ребенка! В его жизни нет места малышу, как нет места ей самой. А вдруг он попытается сделать это, чтобы такт образом наказать ее за строптивость и все-таки заставит выйти за него замуж?

Он такой сильный, и не только физически, думала Сара, внутренне содрогаясь. Она еще никогда в жизни не встречала такого решительного человека. Сможет ли она ему противиться?

— Не надо мне угрожать. — Голос Сары дрожал от страха, смешанного с решимостью. Ее охватило чувство собственницы по отношению к будущему малышу. — Я никогда и никому не отдам своего ребенка, даже тебе. Мы договоримся. Ты сможешь видеться с ним, скажем, один летний месяц, но я не позволю тебе отнять его у меня!

Глаза Джейка потемнели от досады. Он едва удержался, чтобы не выругаться, и не сразу нашелся с ответом.

— Пойми, я не угрожаю тебе, Сара, и вовсе не собираюсь отнимать у тебя ребенка, — сказал он наконец. — Господи, каким же чудовищем ты меня считаешь! Я совсем не запугиваю тебя, чтобы получить в будущем право видеться с ребенком. Я никогда бы не обидел ни тебя, ни его. Никогда. Но я хочу, чтобы наш малыш знал обоих своих родителей.

— Если это не угроза и ты не собираешься отнимать у меня ребенка, тогда что же ты предлагаешь? — раздраженно бросила Сара.

— Я уже говорил тебе — пожениться.

— Еще раз повторяю — нет. Я отказываюсь вступать в эти заведомо невыгодные для меня отношения.

— Ребенку нужна семья, — настаивал Джейк, лицо его стало похоже на застывшую маску.

— Знаю, — тихо проговорила Сара и устало откинулась па спинку стула, — я не хотела бы лишать тебя общения с ребенком. Просто после того, что ты сказал мне тогда на Ямайке, я не думала, что ты будешь так заинтересован в этом ребенке.

—Сколько можно колоть мне этим глаза? — вспылил Джейк. — Да, я сказал, что мы примем меры, но я не имел в виду, что брошу тебя одну с ребенком. Я вовсе не хотел, чтобы ты прерывала возможную беременность.

Сара взглянула в его волевое лицо. Интересно, лжет он или говорит правду? Джейк прямо встретил ее взгляд, в глубине его серо-стальных глаз не было и намека на обман. Она вдруг ослабела, почувствовав странный прилив облегчения.

Нет, одернула себя Сара. Пусть здесь она оказалась не права, но это еще не значит, что она не права во всем остальном. Джейк не может быть ее мужем, это не подлежит сомнению. Надо только убедить в этом его самого.

— Ну хорошо, может быть, я тогда не так тебя поняла, — сказала она, пряча за внешним спокойствием тот хаос чувств, который творился в ее душе, — но я все равно не позволю тебе вот так запросто вернуться в мою жизнь после долгого отсутствия. Ты больше не останешься в моем доме, Джейк, — продолжала Сара, — из города я тебя выгнать не могу, так что, если ты хочешь остаться в Ливенворсе, тебе придется подыскать себе другое жилье.

Сара вышла из приятной прохлады местной художественной галереи под изнуряющее полуденное солнце. На губах ее играла легкая взволнованная улыбка. Впервые за много дней она практически не замечала жары.

В сумочке у Сары лежал чек, полученный за две самые дорогие ее картины. Воскресная распродажа прошла успешно: Ее приятель Робин с радостью взял картины, которые она привезла сегодня на выставку. Сумма чека была для нее огромной. Что ж, вполне своевременное вливание в ее порядком истощившийся банковский счет.

Когда Сара впервые услышала о наследстве, оставленном ей бабушкой, оно показалось ей безмерным. Но тогда она целыми днями работала и сама прилично себя обеспечивала, а кругленькая сумма наследства казалась чем-то вроде премии. Все изменилось, когда эти деньги стали у нее единственными.

Сара жила скромно и не сомневалась, что к моменту рождения ребенка у нее еще останутся деньги. Но что будет дальше? Ей ведь придется довольно долго сидеть дома малышом. А потом когда еще она сможет найти себе работу?

Придется оставлять ребенка на маму или на одну и невесток. Сара понимала, что это неизбежно, но сердце е сжималось при мысли об этом.

Сара свернула влево, па Фронт-стрит. Она едва ли замечала сейчас красоты изысканной баварской архитектуры городка. Ей всегда нравились живописные дома с яркими украшениями, с пестрыми настенными фресками и старинной резьбой на парадных дверях, но она настолько привыкла к ним, что уже не обращала на все это внимания.

В банке на углу короткой главной улицы городка Сара отстояла очередь к окошку и положила на депозит драгоценный чек. Выйдя на улицу, она прищурилась от ослепительно яркого солнца, повернулась и нос к носу столкнулась с Джейком. Тот схватил ее за плечи, чтобы она не упала.

— Что ты здесь делаешь? — спросила Сара, оглядывая Джейка с подозрением. — Ты что, следишь за мной?

— Да нет, просто выполняю ваши указания, мэм, — язвительно бросил Джейк, — ищу себе жилье, но пока безуспешно.

— А-а, — немного успокоившись, протянула Сара, — я совсем забыла, что на этих днях в городе проводится фестиваль искусств. Верно, все гостиницы забиты приезжими.

Спохватившись, она сбросила с плеч руки Джейка и огляделась по сторонам — не видел ли кто его вольности?

— Что за фестиваль искусств? — поинтересовался Джейк.

— Он устраивается в городском парке несколько раз на протяжении лета. Обычно на него съезжается много народу.

— Похоже, что так. Я обошел все гостиницы города, и нигде нет свободных мест. Что ты мне посоветуешь?

—Пойдем в булочную, выпьем воды, — предложила Сара, заметив, с каким любопытством косятся на них прохожие.

Как в любом маленьком городке, жители Ливенворса любили посплетничать, и в последние месяцы Сара давала им неплохую пищу для пересудов. Она представляла себе, какой интерес вызывают они с Джейком, стоя на улице, и хотела поскорее спрятаться от любопытных взглядов. Не дай Бог, их увидит кто-нибудь из ее родственников!

Булочная была рядом, и Сара вздохнула с облегчением, войдя в прохладный темный зальчик, наполненный приятными ароматами.

— Привет, Сара! — окликнула из-за стойки веселая, бойкая девушка. — Что вы со своим приятелем желаете?

— Мне эклер и чай со льдом. А тебе что, Джейк?

— Я, пожалуй, тоже возьму чай со льдом и вот такую булочку с корицей. — Он показал на контейнер с большими, утыканными изюмом булками.

Они выбрали столик подальше от стойки. Едва Сара успела откусить от нежного пирожного с шоколадным кремом, как дверь распахнулась, и в прохладу маленького зала ворвалась волна теплого воздуха с улицы.

Она подняла глаза и невольно заулыбалась. Вошла е знакомая Эви со своим мужем Мэйсом и ребенком. Эви тоже улыбнулась и направилась к их столику, муж шел за ней.

— Привет, Сара! Как дела? — спросила Эви, удерживая за руку непоседливого годовалого сынишку.

— Спасибо, хорошо. Как видишь, меня уже не так тошнит по утрам. — Она кивнула на свое пирожное.

— Я рада, — отозвалась Эви и присела рядом за столик, — я за тебя очень переживала. Меня перестало тошнить уже после третьего месяца, и то я думала, эта пытка никогда не кончится. Представляю, каково приходится тебе.