— Черт побери, любезный! — возмутился Флинт. — Уолден удрал, а нас собираются сажать в кутузку!

— А кто это такой Уолден? — поинтересовался Генри.

— Главарь банды. Улизнул на моем коне, — едва сдерживался Флинт.

— Человек, который повесил двух моих пастухов, — спокойно объяснил Люк.

— Ну, раз теперь его нет в Абилине, чего о нем волноваться! — проревел Генри. — А вот вы, удальцы, только приехали из Техаса и сразу устраиваете у нас на улицах побоище. Можете сколько угодно палить друг в друга — только не в округе Диккинсон.

— А как насчет мародеров? — не отступал Люк. — Не мы затеяли ссору!

— Если они нарушат порядок, с ними поступят как с преступниками. У нас есть тюрьма, мистер. И мы собираемся использовать ее по назначению. Так что, ребята, влезайте на лошадей и следуйте за нами!

— У меня нет лошади, — сердито буркнул Флинт.

Генри окинул брезгливым взором распростертые на мостовой тела.

— Что-нибудь подберете. А нет, так придется прогуляться пешком.

Двое мужчин подвели ему коня — того самого гнедого жеребца, на котором Бодин увез Гарнет. Чертыхаясь, Флинт подсадил ее в то же седло, сам взгромоздился сзади и весь обратный путь бормотал сквозь зубы ругательства.

Как только они приблизились к гостинице, навстречу бросились Хани с сыном и Мод.

— Слава Богу, вы живы! Мистер Маккой подсказал, где вас искать!

— Все в порядке, соечка, — успокоил жену Люк. — Вот только вышла одна небольшая заминка.

— Какая заминка?

— Нас хотят засадить в тюрьму.

— Боже, за что?

— Долгая история, родная. Возвращайтесь пока в гостиницу. — Он взглянул на Генри: — Прежде чем нас запрут, разрешите перекинуться несколькими словами с женщинами?

— Пару минут, не больше, — недовольно бросил председатель охранного комитета.

Гарнет подошла к Флинту, и тот расстроенно покачал головой:

— Он был почти у меня в руках. Перед самым носом. Но теперь я по крайней мере знаю, как он выглядит.

— Ты еще с ним встретишься. — Гарнет постаралась придать бодрости своему голосу. — Ведь ты погонишься за ним, когда тебя выпустят?

— Спрашиваешь! Теперь меня ничто не остановит! И на этот раз он от меня не уйдет.

— Наверное, ты и раньше так думал, — проговорила она упавшим голосом.

— Видишь ли, до прошлого года мы даже не знали его имени. А теперь я могу узнать его в лицо. Мы с Кливом его из-под земли достанем.

— Достанете… когда-нибудь, — печально отозвалась Гарнет.

Она понимала, что после стольких бурных событий Флинта не удержать — он не успокоится, пока не расквитается с Уолденом. Будет держать данное себе слово, и бессмысленно стоять у него на пути. А пока он обуреваем жаждой мести, в его жизни нет места ни ей, ни их ребенку.

Наступил момент прощания. С самого первого дня их знакомства Гарнет терзала мысль о расставании. И вот миг разлуки настал. Сердце защемило от невыносимой тоски. В глазах стояли слезы — Гарнет почувствовала, что они вот-вот хлынут ручьем. Потупившись, женщина сделала вид, что оттирает пятно на рубашке.

— Береги себя, Флинт.

Он взял ее за подбородок и заглянул в полные слез глаза.

— Ну-ну, рыжая, со мной все в порядке, — и смахнул соленые капельки с ее щек. — Как твое лицо?

— Совсем не болит.

— Ты всегда так отвечаешь, — ласково проговорил он, и Гарнет замерла под его испытующим взглядом. — Что с тобой, рыжая?

Боже, только бы он не догадался! Она нежно погладила его по щеке.

— Тебе надо побриться.

— Я как раз собирался.

Его обезоруживающая улыбка преодолела ее скованность, и Гарнет бросилась к Флинту в объятия.

— Обними меня, Флинт! Пожалуйста, обними!

Его руки сомкнулись, и она оказалась под его желанной защитой. Совсем ослабев, Гарнет судорожно вздохнула.

— Ничего, ничего, родная, скоро все наладится. Только пока не лезь на рожон. Обещаешь?

Ее грудь разрывалась от боли. Она не смогла ничего выговорить и только кивнула.

— Ну, пошли, ковбой! — крикнул один из охранников.

Гарнет подавила рыдания, посмотрела на Флинта и улыбнулась. Потом поправила на нем шляпу на его обычный залихватский манер.

— До свидания, Флинт, — тихо прошептала она.

Флинта схватили за руки и повели прочь, а Гарнет стояла и смотрела ему вслед, пока он не скрылся за дверью. Потом прямиком отправилась на телеграф.

На следующее утро Хани оставила Джоша на попечение Мод, а сама пошла провожать Гарнет на станцию дилижансов.

— Ты делаешь ошибку, Гарнет. Не годится уезжать, когда Флинт в тюрьме. Дождись, пока его выпустят, и вы все обсудите.

— Хани, милая, ты знаешь не хуже меня, что, как только его выпустят, он тут же умчится. Так будет легче для нас обоих.

— Неправда! Это нечестно по отношению к Флинту. И по отношению к себе самой. Повремени, подумай.

— Неужели ты считаешь, что мне это легко дается? Прошлую ночь я так и не сомкнула глаз. Сначала хотела заставить его жениться из-за ребенка, но не принуждать сидеть дома. Так хотя бы я видела его время от времени. Вот на какое была готова самопожертвование! — горько усмехнулась она. — Но потом поняла нечто такое, о чем прежде никогда не задумывалась. Раньше я больше пеклась о собственных желаниях. А как же с его желаниями? И тогда я решила, что, если останусь, принесу ему больше вреда, чем пользы.

— Но почему? — удивилась Хани. — У Флинта была бы жена, ребенок. И к тому же он сохранил бы свободу. Лучше не придумаешь.

— Хани, вспомни, какое обещание ты взяла с Люка, когда вы женились.

— Уйти с должности шерифа.

— Почему?

— Это ясно. Очень уж опасная работа. Слишком велика вероятность схлопотать пулю. — Голос Хани дрогнул. Мелькнула догадка, что было на уме у подруги.

— Вот и я не хочу, чтобы Флинта убили, — объяснила Гарнет. — Он жив, пока обладает молниеносной реакцией, и эту форму ему никак нельзя терять. От доли секунды зависит, жить или умереть. И пока он гоняется за Чарли Уолденом, ему все время надо быть настороже. Когда будет выхватывать из кобуры «кольт», не мешкать, не отвлекаться мыслями о жене и ребенке. Промедлит из-за меня секунду, опоздает и не успеет выстрелить. Теперь ты меня понимаешь? — Глаза Гарнет увлажнились. — Не стану притворяться, будто мне хочется ехать. И я понимаю, что мой отъезд больно ударит Флинта. Но лучше уж его обидеть, чем стать причиной смерти.

— Но ты не сможешь его забыть! — воскликнула Хани. — А пока любишь, не сможешь выйти замуж за другого.

— Я делаю то, что полагается, и поэтому до сих пор жива. Я еду в Санта-Фе и выйду там замуж. Не я первая, не я последняя заключаю брак с нелюбимым мужчиной. Но по крайней мере ребенок не будет ни в чем нуждаться.

— Это ребенок Маккензи. Он должен носить имя настоящего отца и вырасти в родной семье!

— Отправляемся! — закричал кучер дилижанса. — Если собираетесь ехать, леди, садитесь.

Гарнет прижала Хани к груди.

— Я буду по тебе скучать.

— И я тоже. Неужели ты так и не передумаешь?

— Поцелуй за меня Джоша. Сама я боюсь. Я такая трусиха.

— Ну нет, ты не трусиха, — печально улыбнулась Хани. — Ты самая смелая женщина, каких я только видела. Упрямая, несговорчивая — но не трусиха. — Она снова обняла подругу. — Напиши, когда родится ребенок.

— Обязательно! — пообещала Гарнет и, боясь разрыдаться, забралась в экипаж. Дилижанс тронулся. Она высунулась из окна и помахала рукой: — Скажи Флинту, чтобы был осторожнее в погоне за Уолденом!

После целой ночи за решеткой все три брата Маккензи были явно не в духе и время от времени препирались между собой. Но Хикок не обращал внимания на их перебранку, рев Джоша, ругань Мод и громкий лай Амиго и спокойно делал свое дело. Ему потребовалось несколько часов и телеграмма из Стоктона, в которой подтверждалось, что Люк в самом деле какое-то время служил шерифом, чтобы убедить Генри, что Маккен-зи — законопослушные граждане, а не забияки, какими он их считал.