МОЛОДО — ЗЕЛЕНО Свыше нам сказано, свыше нам велено: "Не торопитеся! Молодо-зелено! Нужно сперва подрасти…" Так-то все так… Деревца мы зеленые, Жизненным опытом не закаленные; Выросли мы на пути К свежему, к доброму, к благу народному… Дайте же, дайте скорее свободному Деревцу вновь расцвести! ЖЕЛЕЗНАЯ ПИЛА Мне не нужно золота, Не хочу. Я отдам все золото Палачу, Лишь бы друга милого Не губил, С плеч его головушку Не рубил. Мне не нужно звонкого Серебра: В серебре я золоте Нет добра. Но железо твердое Я люблю, Им решетки ржавые Распилю! Ничего не сделаю Без пилы, Не сниму я с узника Кандалы. Ой, пила железная, Не звучи — Чутко спят угрюмые Палачи. АЛЕКСАНДР III И ПОП ИВАН Поп входит и благословляет царя, который целует у него руку Царь Глаза мои покрыл туман: Страдаю я от муки адской… Ты кто такой? Поп Я — Иоанн. Твой богомолец, поп Кронштадтский [11]. Раскаяться желаешь?.. Царь Да… Я опасаюсь скорой смерти… Ведь и с царями иногда Невежливы бывают черти. Боюсь, что в "жупел" попаду… Спаси меня от черта, друже! Я не хочу сидеть в аду: — Он Гатчины гораздо хуже… О Гатчина, мой милый кров, Приют спокойный и любезный! Там без немецких докторов, Владея силою железной, Я был, как толстый бык, здоров. Там под "особенной охраной" [12]. Любил я полуночный мрак, — От света пятился, как рак, И озарялся лишь… Дианой. Поп Царь
Точно так… Я мифологии когда-то Учился тоже, но потом Все позабыл… Поп Умно и свято Ты поступил… Царь Себя с кротом Любил я сравнивать бывало… Крот ненавидит светлый день, Ему в норе приятна тень, Ему до солнца дела мало! Пускай на небесах оно Горит и пышет, землю грея: Кроту забавно и смешно… Поп Замечу на сие одно Тебе по долгу иерея: Ты судишь здраво… Мы — попы, — Псалтырь и святцы взявши в руки, Давно решили: для толпы И для царей — зачем науки? Тебе — царю, как пастуху, Чтобы пасти народов стадо, В руках иметь лишь плети надо, А не науку — чепуху! Она зловредна. Верь мне, чадо! Царь Да, правда: в оны дни, попович, Профессор Константин Петрович Премудро наставлял меня. Что "ночь" гораздо лучше "дня"… Поп Сие похвально! Крестоносцев Храбрей сей хитроумный муж? Заботясь о спасеньи душ, Воюет наш Победоносцев [13], Со "штундой" борется умно В союзе с праведным монархом; Его попы зовут давно Святым "гражданским патриархом", С Победоносцевым вдвоем Ты воевал, как божий воин! Ты рая светлого достоин, И о бессмертии твоем Молебен живо мы споем… Царь Нет, не поможет твой молебен! Поп Отчаянье — есть смертный грех. Верь мне, властитель полумира, Еще крепка твоя порфира… Царь Нет, слишком много в ней прорех. Она в дырах, она в заплатах, Не рыцарь я в блестящих латах… [14] ДЛЯ МЕНЯ И ДОВОЛЬНО (Песня умирающего комика) Дни за днями бегут над твоей головой, И годам улетать не закажешь. Бедный комик, окончив путь жизненный свой, Жалкий шут, ты в могиле спать ляжешь. На вершине небес дух твой должен блуждать, Как на сцене, уныл, безотраден; А под черной землей труп актера глодать Будут массы прожорливых гадин. На тебя не возложат лавровых венков, Ни медалей, ни знаков отличий; Разве вспомнят: "Нед_у_рен был в нем _Хлестаков_, А, под старость, хорош _Городничий_". Разве молвят еще: "Удивительно глуп В нем был _Чацкий_ — ботлив и амурен; Но зато в нем предстал наяву _Скалозуб_, И как _Фамусов_ был он недурен". А подруга твоя, утаив в сердце лед, С голой грудью в "Елене" предстанет. Друг актера (к несчастью, плохой рифмоплет)1, Над могилой стишонками грянет. Вот и все для тебя! Огонек твой потух, Догорело в светильнике масло… Где же песни твои? Где веселый твой дух? Все исчезло, погибло, угасло!" Так я песню мою напеваю тайком… Пред кончиной мне видятся грезы, Что несется она — эта песнь — ветерком И дробится… на мелкие слезы. Их не видит никто, кроме бога. Лишь он, Бесконечной любовью владея, И в весельи людском услыхать может стон, И простит он шута-лицедея. Я был раб, вечный шут; но в актере-рабе, В старом комике, есть вдохновенье… После смерти моей проживу ли в тебе, В грустной песне, одно лишь мгновенье? Гой ты, песня шута, горделивой не будь, За тебя и смешно мне и больно. Но когда мою песнь повторит кто-нибудь И вздохнет — _для меня и довольно_! вернуться Иоанн Кронштадтский — кронштадтский "поп Иван Сергеев, мракобес, лютый реакционер, черносотенец, член "Союза русского народа". (Ред.) вернуться Намек на "Положение о чрезвычайной охране", введенной при Александре III. (Ред.) вернуться К. Победоносцев — один из вдохновителей крепостнической реакции в 80-е и 90-е гг. и в начале нынешнего века. Имел огромное влияние на Александра III, (Ред.). |
