— а вы знаете, как сейчас бабы мужиков подкалывают?.. — бодрым голосом радиодиктора возвещал Стас. — Они говорят так… Не верьте стоящему утром… Он просто просится поссать!..
Такая откровенно деревенская пошлость, а особенно сейчас, показалась нам крайне неприятной и даже неприличной… [2]
— Фу-у!.. — проворчал товарищ майор.
— Что «фу»?! — рассмеялся Гарин. — Что «фу»?!
— Вот и ты сходи на улицу! — решительно посоветовал ему я. — Облегчись по маленькому…
Но Гарин не обращал никакого внимания на наше словесное сопротивление и взялся обеими руками за нижний угол спального мешка, в котором по-прежнему нежился Пуданов… И даже приподнял его…
— Стас! Ты совсем уже охренел? — послышался возмущённый возглас Иваныча. — Я ща вылезу! И тебе…
Засаду было трудно чем-либо испугать, разве что какой-либо штабной указивкой, но спальник ротного он всё же благоразумно выпустил из цепких своих рук.
— Саня! Вставай! — опять взывал он к командиру роты. — Пехота пообещала нас заправить полностью…
— Врёшь… — засомневался Пуданов, но как-то неуверенно и даже слабовато.
— Клянусь! Чем хочешь… — засмеялся страшно довольный собой Гарин. — Пойдём вместе сходим к начальнику штаба…
Послышался лёгкий шелест парашютного капрона, из которого были сшиты наши спальные мешки. Это Иваныч выбрался наружу и даже опустил ноги прямиком в солдатские тапочки. Что ни говори, но замаячившие на горизонте материальные блага и даже жидкотопливные ценности практически всегда произведут должный эффект на командира любого подразделения.
— Куда надо ехать? — после неглубокого вздоха полюбопытствовал ротный.
На мой совершенно незаинтересованный взгляд, уж лучше бы он сразу пошёл к начальнику штаба бригады и лично убедился в правдивости слов Засады… А мы бы тут хоть полчасика всё-таки подремали… Но мои светлые надежды не оправдались… Пуданов поверил Стасу сразу и безоговорочно…
Уже в одиннадцать тридцать наши боевые машины присоединились к небольшой колонне пехотных БМПешек и грузовых автомобилей. В двенадцать прозвучала команда «Вперёд!» и мы тронулись в неизвестность. Поначалу ехали знакомыми местами: блокпост № 3, затем выносной дозор, далее ориентир «Валун», от которого мы повернули к Т-образному перекрёстку… На этом участке дороги я хоть и с большим трудом, но всё же разглядел две вереницы следов, выходящих с заснеженного поля на асфальтовое покрытие… Здесь дорожная обочина и сохранила еле заметные отпечатки наших ног… «Надо будет проработать этот момент дополнительно, чтобы он более не свидетельствовал о наших пеших передвижениях…»
От Т-образного перекрёстка наша колонна свернула направо и через пять минут мы ехали по чеченскому селу Белгатой, в котором не виднелось ни одной живой души… Отсутствовали и автомобили, проезжающие по улицам или же стоящие у традиционно высоких ворот… Но лай крупных собак из добротных подворий, сизый дымок из труб кирпичных домов, да редкий рёв домашней скотины однозначно свидетельствовали о плотной населённости этого «аула»…
Затем… Около десятка километров мы могли обозревать лишь застывшие нефтяные «качалки», простреленные снарядами хранилища «углеводородного сырья», вконец разорённые бензоколонки и варварски выпотрошенные вагончики на обочинах дорог… Когда-то здесь была другая картина: «нефтекачки» усердно и безостановочно выкачивали из недр чеченской земли легкофракционное «чёрное золото», которое постепенно заполняло многочисленные хранилища серебристого цвета. По мере наполнения этих громадных «бочек» жидкое топливо перекачивалось по трубопроводам в определённом направлении, оживляя собой народное хозяйство… По добросовестно проложенным асфальтовым магистралям проносилось большое количество автомобилей, заправляемых тут же на бензоколонках… В придорожных вагончиках располагались небольшие кафе или закусочные, в которых пили да ели, отдыхали и веселились люди… Наши люди… А потом их стали умело и старательно разделять по национальному признаку и соответственно этому различать их далее… Чтобы в конечном итоге противопоставить их друг другу.
И в конечном итоге в этом благодатном и процветающем крае воцарились безлюдье, запустение и разруха… Неискушённые в политических междоусобицах люди пошли за своими многообещающими вождями… Средства массовой информации старательно закачивали в народные массы озлобленность и ненависть… Экономические сверхинтересы властьимущих умело маскировались под насущные заботы о нуждах простых сограждан… Чтобы в конце всей этой долгой и грамотно подогретой политической ситуации обычные граждане одной страны взялись за оружие, чтобы бороться с такими же как и они…
«Обманутыми и обозлёнными… Кипящими праведным гневом и желанием наказать своих противников… Чтобы восстановить конституционный порядок… А также восстановить историческую несправедливость… Ну, и естественно… Сражаться за свободу и территориальную целостность… А также «За нашу землю!» Которой вокруг прямо-таки с избытком…»
Земли действительно было предостаточно. Правда, все эти по-зимнему голые поля и сады на фоне военной разрухи выглядели особенно сиротливо.
«Средства-то у нас есть!.. — с неожиданной грустью вспомнилась мне фраза кота Матроскина. — У нас ума не хватает!»
Что да… То да!..
В ни о чём ещё не подозревающий Мескер-Юрт мы въезжать не стали, а остановились у дорожной развязки в форме большого кольца. Мотострелковая техника вся съехала вправо. Командиры тут же принялись рассредотачивать боевые машины пехоты для занятия ими круговой обороны. Солдаты взялись за привычную им работу — вкапывать в землю БМПешки и автотехнику. Кое-где устанавливали палатки… Всё это делалось споро и грамотно, без суеты и криков…
Наша боевая задача сейчас заключалась в прикрытии окапывающегося мотострелкового подразделения. Мы внимательно обозревали окружающую нас местность и находились в полной боевой готовности. Но сейчас было светлое время суток… Да и боевики не могли так быстро подтянуться… В общем всё вокруг было спокойно…
Стоял обычный зимний день. Окружающая обстановка была спокойной. По кольцу проезжали немногочисленные легковушки. И именно поэтому разведчика Бадмаева неудержимо повлекло на обочину…
— Товарищ старший лейтенант! Разрешите досмотр машин провести!
— Ты что, раньше ГАИшником был? — удивился я.
В группе конечно должны быть разносторонние специалисты, но «романтики с большой дороги» мне ранее не попадались… Мои опасения были напрасны…
— Нет! — невысокий калмык сразу и бесповоротно «открестился» от повелителей полосатого жезла. — Не был никогда. Но нас, курсантов иногда ставили на усиление стационарных постов. Я же на папуаса учился…
— На кого-кого? — переспросил Бычков, сидящий сзади на башне. — Как ты сказал?
— На папуаса… — рассмеялся Бадмаев. — То есть на ПеПеэСника… Патрульно-постовая служба значит…
— Ну, тогда иди! — разрешил я. — Зверствуй!..
Ему в подмогу Бычков выделил двух разведчиков, которые не отказались поработать в новой для себя роли… Но с первых же шагов всех их троих пришлось учить уму-разуму…
— Ну, и чего это вы встали, как в очереди в магазине? — крикнул им сверху сержант. — Рассредоточьтесь!.. А то стоите в одну шеренгу…
Не сдержался и я… Причём от того, чтобы уберечь подчинённых от смеха проезжающих автолюбителей…
— Встаньте треугольником! — командовал я с башни. — Бадмаев проводит досмотр машины. Дарьин, ты должен стоять перед машиной и держать под прицелом водителя и всех пассажиров. Автомат — у пояса… А третий находится сзади автомобиля и наблюдает за окружающей местностью! И подстраховывает Бадмаева, когда он с водилой проверяет багажник… Так! Внимание!..
По кольцу медленно ехал потрёпанный жизнью «Москвич-412», но прокрасться мимо столь бдительной досмотровой подгруппы ему не удалось… Бывший папуас-недоучка, а ныне боец спецназа Бадмаев решительно махнул автоматным стволом влево, приказывая этим жестом водителю съехать на обочину. Автомобиль скрипнул тормозами и остановился в указанном ему месте. Водитель вышел из машины и привычно полез во внутренний карман… При виде такой очевидной угрозы разведчик Дарьин тут же вскинул свой автомат… Из салона «Москвича» сразу же послышался нарастающий женский плачь…
