Я выдержал его взгляд и спокойно объяснил суть происходящего:
— Да мы тоже думали, что нормальный! Уволили в первую партию! А он вернулся в роту и при молодых стал грубо игнорировать мои просьбы… А потом и приказ покинуть расположение! Вот мы его и посадили…
— А сейчас что творится? — продолжал допытываться замкомбат.
— Я его лично освободил, а он опять забил хрен на мой приказ остановиться! Вот… Хочу обратно его посадить…
Моё детальное объяснение, а главное, выдержанное поведение произвели должное впечатление на заместителя комбата. Придраться было не к чему… Командирская правда однозначно стояла на моей стороне…
— Ну, понятно! Делай с ним что хочешь! — произнёс «товарищ майор Каменнюка» и зашагал дальше в столовую.
Хоть я и получил гарантированную индульгенцию, а потому мог беспрепятственно чинить военно-полевой произвол на полную катушку… Но всё же повторения жестокой расправы я не хотел… Антонову и так уж досталось за эти два дня… И сейчас у меня появился очень благопристойный повод для завершения всей этой истории…
— Антонов! Ко мне! — громко приказал я, войдя на освещённую электрической лампочкой площадку. — Да не бойся!..
Чтобы окончательно поверить не только мне, но и своему дальнейшему военному счастью, Антонову потребовалось около тридцати секунд… Затем он стал медленно спускаться, настороженно оглядывая всё вокруг… Но Молоканов уже увёл с моего разрешения молодых бойцов с мороза в освободившееся караульное помещение… Так что хватать его теперь никто не собирался… Лишь у входа стоял возвратившийся с постов разводящий Бычков… И часовой на входе в караулку… Да один выводной возле ямы…
Антонов не дошёл до меня трёх-четырёх метров и замер на таком почтительном удалении…
— Скажите спасибо майору Каменнюке! — хладнокровно отчеканил я. — За то, что он заступился! А теперь… Шагом марш на все четыре стороны…
Обрадованный донельзя Антонов тут же схватил свой рюкзак и быстро подался куда-то в ночную темень. А я наконец-то зашёл в караулку, чтобы оформить со старым начальником бумаги по сдаче-приёмке боевого дежурства. Через десять минут мы вдвоём зашли в комнату дежурного по части, где по вечерам проводятся совещания, а в остальное время сидит самый ответственный начальник суточного наряда…
Но дежурного по батальону там не было, зато за длинным столом я вновь увидал Антонова, мирно беседующего о чём-то своём с младшим лейтенантом…
— Антонов! Что вы здесь делаете? — я уже с трудом сдерживал свой гнев. — Я вам что приказал?..
— Товарищ старший лейтенант! — быстро произнёс бывший солдат, без задержки вставая со своего места. — Меня подозвал товарищ младший лейтенант!..
— Алик! Мы тут чуток поговорим, а потом он уйдёт… — заступился за собеседника Младшой. — Мы скоро…
— Ну, ладно… — недовольно проворчал я. — А где дежурный?..
— Он сейчас будет… Попросил меня посидеть у телефона. — пояснил младший лейтенант.
— Пожалуйста!.. Скажи ему, что начальники караулов приходили на доклад о сдаче… — попросил я Младшого. — У нас всё нормально… Хорошо?..
— Передам… — пообещал младший лейтенант.
На выходе из штаба я распрощался со старым начкаром, который отправился в роту, а я в караульное помещение…
Однако этот инцидент с Антоновым всё же привёл к некоторому печальному результату…
— Твой Молоканов написал рапорт о переводе в другую группу! — сообщил мне Пуданов, когда мы уже сдали оружие после возвращения из караула.
— Да не может быть! — удивлённо сказал я. — Когда же он успел?.. Я сейчас с ним поговорю… Разберусь…
— Не надо! — остановил меня Иваныч. — Не стоит… Он ещё в обед подошёл ко мне… Молоканов с Антоновым был в очень хороших отношениях… А ты приказал посадить его в яму… Вот он и обиделся…
— Вон оно что!.. — с улыбкой произнёс я. — Пусть уходит куда захочет! И жуёт там сопли сколько влезет!.. Может быть одумается…
— Всё может быть… — согласился со мной командир. — Только ты его не трогай…
— Нужен он мне! — пренебрежительно заявил я. — Сто лет в обед! Барышня кисейная!..
Но всё же мне следовало прояснить ситуацию и с другим моим контрактником… Чтобы все точки были вовремя расставлены на нужных мне местах… И я вышел из канцелярии…
— Бычков! Ты знаешь, что Молоканов написал рапорт о переводе в другую группу?
— Знаю, товарищ старший лейтенант. — чуть помедлив с ответом, ответил сержант. — Он мне уже сказал… И вещи свои забрал из нашей палатки…
— Шустрый!.. — с лёгкой усмешкой прокомментировал я реакцию «слоновотелого». — Мне интересно вот что… Если ты тоже хочешь уйти из группы, то сделай это лучше сейчас… Ты меня знаешь… Характер у меня жестковатый… И слабаки мне не нужны… Так что решай!..
Я высказал своё пожелание и ждал ответа.
— Я вас очень хорошо знаю, товарищ старший лейтенант! — произнёс контрактник. — Поэтому я остаюсь в группе!
Это были слова достойные мужчины…
— Молодец! Спасибо за доверие!..
Мы стояли около ружпарка… Напротив входа в первую палатку, где освещения почти не было. И поэтому крепкое мужское рукопожатие получилось лишь со второй попытки… Я даже рассмеялся со вздохом облегчения…
— У меня только будет две просьбы к вам… — почему-то нерешительно сказал Бычков.
— Давай… Говори… — предложил ему я и приготовился внимательно его слушать…
— Я хочу поступать в военное училище!.. В Рязанское воздушно-десантное… Чтобы стать командиром разведгруппы спецназа!.. — с ходу ошарашил-обрадовал меня сержант. — Поможете мне туда поступить? А то сейчас…
А я уже почти забыл про давний наш разговор… Но тогда не было конкретики… А только лишь намерения поступать в военное училище… Теперь же всё становилось более чем понятным… Сержант Бычков выбрал Рязанское воздушно-десантное.
— Молодец! — искренне похвалил я Бычкова, после чего стал уточнять. — А ты не перепутал? Ведь командиров разведгрупп спецназа сейчас готовят в Новосибирске?!..
— Нет! — твёрдо ответил контрактник. — Они ведь только-только переехали на новое место!.. Пока там всё наладится, много времени пройдёт… Поэтому я хочу поступать в Рязань!.. Там школа хорошая…
— Хорошая — это не то слово! — гордо похвастался я. — Школа там просто отличная!.. Так что с этим будет всё нормально! То есть у меня там остались знакомые преподаватели и командиры!.. Я постараюсь… Но по физической подготовке там очень строгие требования!..
— А вы забыли, что в Моздоке я самый первый прибегал? — улыбнулся в темноте сержант контрактной службы. — Мы же там столько кругов намотали…
— Как же!.. Помню-помню… — рассмеялся я. — Надо же было из вас — алкоголиков делать хороших солдат!.. Вот вы и наяривали!.. А что за вторая просьба?..
— Если можно, конечно!.. — заскромничал Бычков. — В отпуск съездить. А то я ни разу не был…
— Это уже полегче будет. — сказал я и немного подумал, вспоминая актуальные моменты военной службы первой группы. — Так… До Нового Года не получится. Это однозначно!.. А числа девятого января наша группа уходит на десять дней под Шатой… Так что тоже не судьба!.. Поедешь в двадцатых числах января!.. Идёт?! Если быть точнее, то к концу января!
К этому времени мы уже успеем отойти от очередного выхода…
— Так точно! Конечно «Идёт»! — радостно произнёс контрактник. — А я…
— Погоди-ка… — прервал его я. — Претензий у меня к тебе нету. Так что готовься к отпуску. Но я тут скоро уеду в Ростов на побывку… Смотри за молодыми в оба! Чтобы ни одна зараза их не обижала! Понял?!..
— Не беспокойтесь! Всё будет нормально! — пообещал мне Бычков. — Они и так уже… Всегда при мне…
— Вот и хорошо! — сказал я и заторопился в тёплую канцелярию. — Давай-ка в палатку! А то здесь холодновато…
Командир роты, узнав о намерении Бычкова поступать в военное училище, оценил его только с положительной стороны. Что было в принципе неудивительным… Ведь разведчиком он был весьма толковым и успел зарекомендовать себя исключительно с хорошей стороны… Ну, а то, что он десять месяцев назад всё-таки не устоял перед коварством Зеленого Змея, так это было давно… И почти неправда… Процесс перевоспитания был начат мной ещё в то далекое время и теперь я мог чистосердечно констатировать завершающую стадию его возмужания…
