PAVOR NOCTURNUS Стукнет ли костью какой в погребу – Крик свой придушенный я погребу. Ужас привычный, ночной нетопырь, Крыльев своих надо мной не топырь! Это тихонько ко мне подползло Снизу гнилое подвальное зло. В комнате темной из дальних углов Стелются спрутами волны голов. Вот зашипят, подползут и замрут. Хищно засветит их глаз изумруд. Жадно откроет уста нетопырь, С пола к постели привстанет упырь. СОН О ТРУБЕ Валентине Синкевич Traume sind Schaume Про сны говорят: это – пена. Но разве пена такой: Направо, налево – стены, Иду, и душит тоской. Наверно, сточные трубы Бывают так наяву: Цемент и булыжник грубый, И где-то конец во рву. И я понимаю смутно, Что все это только – я, Что каждый шаг – поминутно Напрасная жизнь моя, И что впереди – потемки, Что все это – пена и зря. И плачу я голосом ломким, Вперед, в потемки смотря. И душит едкая жалость Ко мне – самому себе, Затем, что всё, что осталось – Идти по этой трубе. ПИСЬМО САМОМУ СЕБЕ (Нью-Йорк, 1983) ПОЛЕТ 1. Плюс Световой год – расстояние, которое свет проходит в один земной год. А еще биллион световых – И всё так же темно и пусто. Где-то сбоку померк и притих Затуманенный звездный сгусток. Бесконечность: ее не понять – Так, как будто не сдвинулась с места. Вверх и вниз – как бездонная падь, И туман, как фата невесты. По магнитным полям, как рябь, Паутиною ткутся волокна. Точно вспахана зыбкая зябь И открылись какие-то окна. Как река – но не плыть кораблям В этих черных и гиблых затонах. Там по гибким магнитным полям Ходят ангелы в белых хитонах. 2. Минус …Сатана и все аггелы его… Вот всё выше, всё глубже, всемирней В бесконечный высокий провал… – «А вот тут у нас живопырня! – Дежурный аггел сказал, Открывая вид на планету. – И другого названия нету!..» Ну, раз нету, так нету, так нету… А потом добавляет растроганно: «Ишь, какое кровавое месиво – Как на кухне сырой бёф-Строганофф!» Но пустое черно. Без дорог оно. И ни там его нет, и ни здесь его… 3. Нуль Тяготение сжимает звезды до нуля до – черных ям. Звезды кругом погасила… Тянет железная сила В черный водоворот – В жадный раскрытый рот. Точно упав с обрыва, Время свернулось криво: Было, сейчас – одно. Это – последнее дно. Всё угасает разом: Даже желание, разум. – Ах, не скользи по краям Черных зазвездных ям! НА МОТИВЫ БЛОКА 1. Город Без конца, без конца мостовые – До утра будет этот кошмар… Смотрят мертвенно окна слепые На пустынный ночной тротуар. С криком город уснувший молю я Мне отдать, что я в нем потерял. Горло в жалобу сжато больную, Я продрог, я смертельно устал. Ветер гонит меня исступленно. Я иду, задыхаюсь, бегу… И кричу фонарям я зеленым, Что я жить, что я жить не могу! Но лишь хлещется ветер безумно О дома неживые в ответ Да на камни зловеще-бесшумно Припадает испуганный свет. 2. Двойник В эту ночь над осеннею грязью Низким пологом шли облака. В эту ночь, оборвав наши связи, Я убил своего двойника. Он молил о пощаде и плакал, Я смеялся тихонько и ждал; И когда он качнулся во мраке, Я вонзил ему в сердце кинжал. Закричав, он свалился на плиты И прижал мою руку к губам, И я понял тогда, что убитый Был такой же, как я, – был я сам. Но, на горло ему наступая, Я, свободный, жестокий, другой, Знал, что этой ценой покупаю Долгожданный холодный покой. Я смеялся над нашей борьбою; Но когда я взошел на крыльцо, Я опять увидал за собою Искаженное мукой лицо. |
