— Мисс Эштон! Какой приятный сюрприз! Ваш больной дядюшка прислал вас участвовать еще в одних торгах от его имени?

Виктория встала и осторожно улыбнулась старейшему биржевому брокеру.

— Я тоже рада видеть вас, мистер Макдоналд. К несчастью, дяде Шелдону стало хуже. — Виктория моргнула, словно пряча слезы. — Он просил нас узнать остатки на всех его счетах. — Она замолчала и приложила к глазам носовой платок. — На всякий случай, как вы понимаете.

— Мне очень жаль, мисс Эштон. — Мистер Макдоналд взял ее за руку и помог снова присесть на стул. — Я… я сейчас вернусь, — пробормотал он, очевидно, смутившись при виде ее слез, и исчез за дверями.

— Как не стыдно расстраивать старика, — хихикнул Спенсер.

— Для меня это единственный способ продолжить свои операции с бумагами. Или мне нужно напомнить тебе, что женщинам нельзя участвовать в торгах, а ты пока еще не заслужил должного доверия, чтобы получить членство на бирже? Поэтому воображаемый дядюшка Шелдон из Франции должен страдать плохим здоровьем, но он выживет, я тебе обещаю.

Мистер Макдоналд вернулся и передал Виктории свернутый лист бумаги:

— Здесь перечислены все активы вашего дяди. Когда вы переговорите с ним, я куплю или продам те акции, которые он пожелает.

Виктория подождала, пока старый брокер уйдет, и развернула бумагу.

— Всего пятьсот фунтов, — заметил Спенсер. — Отец должен Мэллори пятнадцать тысяч фунтов, а эта сумма не покроет даже того, что я ему должен.

— Блейк ни разу не сказал отцу о твоем долге. — Виктория сжала кулаки. — Интересно почему? Что касается денег «дядюшки Шелдона», я надеялась, этой суммы будет достаточно, чтобы сделать один платеж. За это время отец смог бы занять денег в другом месте, о котором он говорил. — Она посмотрела на Спенсера. — Что же делать? Мне страшно от одной мысли, что я должна пойти к Блейку Мэллори.

— Дай мне эти деньги, — решительно сказал Спенсер.

— Что?

— Я хочу помочь тебе, Вики. Отдай мне деньги. Я пойду в «Уайтс» сегодня вечером и сыграю. Есть шанс удвоить, а то и утроить сумму. Возможно, нам удастся купить для тебя отсрочку на более длительное время.

— Чтобы заработать пятьсот фунтов, мне потребовалось несколько лет, — покачала головой Виктория. — А тебе последнее время не везет за игровым столом.

— Но что ты теряешь? Действительно, что она теряет?

Всего лишь свою репутацию, будущее и свободу, если ей придется отправиться к этому черноволосому дьяволу.

Вдруг ей в голову пришла одна мысль, и Виктория вскочила на ноги.

— Нет, Спенсер. Если кто и будет играть сегодня вечером, так это я. Пришло время нанести визит лорду Равенсперу.

В полдень того же дня Виктория отправилась в особняк Блейка. От Джейн Миддлтон она слышала, что дом находится в самом престижном месте города — на Сент-Джеймс-стрит. Стоял теплый апрельский полдень. Виктория распорядилась, чтобы кучер высадил ее неподалеку, и старалась не обращать внимания на взгляды, которые бросали прохожие на одиноко идущую леди.

Когда она шагнула на крыльцо, вся ее смелость испарилась. Рука, потянувшаяся к дверному молотку, словно налилась свинцом.

Невозмутимый дворецкий с вежливой улыбкой на лице открыл дверь и смерил ее пристальным взглядом. У Виктории загорелось лицо.

— Мисс Виктория Эштон к лорду Равенсперу. Дворецкий кивнул и открыл дверь шире, чтобы впустить ее.

— Я доложу его светлости.

Блейк стоял на верху лестницы, но, когда увидел, кто пришел, бросился вниз, чтобы встретить ее.

— Добро пожаловать в мой дом, Виктория.

Он снял с нее плащ, передал слуге и, взяв ее под руку, повел в зал для официальных приемов.

— Тебе не следовало приезжать ко мне одной, — сказал он, закрывая дверь. — Хотя с моей стороны было бы ложью сказать, что я недоволен.

— Вы беспокоитесь за мою репутацию и при этом вынуждаете меня стать вашей любовницей? — иронически спросила Виктория.

— Так ты согласна? Сегодня я получил записку от твоего отца, он пишет, что мои условия приняты. Я ответил ему, что хочу услышать это от тебя лично.

— Зачем? Чтобы сильнее унизить меня, как и отца?

— У меня никогда не было намерения унижать тебя.

— Тогда отца?

— Да. — У Блейка потемнели глаза. — Я уже говорил тебе, пусть между нами не будет лжи.

— Испортив мою репутацию, вы собираетесь навлечь скандал на моего отца?

— Не стану этого отрицать.

— Неужели у вас нет совести, неужели в вашем сердце нет ни капли жалости?

— Свою совесть я потерял много лет назад. — Блейк ни на мгновение не отрывал от нее глаз. — А что до жалости, так Чарлз Эштон не заслуживает ее. — Его голос звучал совершенно бесстрастно.

— А как же я? Неужели в вас нет сострадания к ребенку, которого вы когда-то знали?

Лицо Блейка заметно смягчилось, и Виктория почувствовала, что она задела его за живое. Может быть, в его сердце остался хотя бы намек на доброту к той девочке, которая когда-то нравилась ему, и которую он часто дразнил.

Решив воспользоваться моментом, Виктория шагнула к нему и тихо сказала:

— У меня есть собственные планы на жизнь, и место любовницы в них не предусмотрено.

— А в эти планы входит брак с Джейкобом Хоббсом?

— Джейкоб? — смущенно переспросила Виктория.

— Ты любишь Джейкоба Хоббса?

— А что, это будет иметь какое-то значение, если люблю?

Лицо Блейка вновь обрело суровость — момент был упущен. Он опять стал нетерпеливым и резким.

— Что бы ты ни думала обо мне, я не стану разбивать любящую пару. — Он пристально смотрел на Викторию. — Так ты любишь его?

Виктория открыла, было, рот, чтобы ответить, но промолчала. Она поняла, что Блейк прочтет правду в ее глазах, и потому не могла заставить себя лгать.

— Я так и думал, — кивнул Блейк. — Судя по тому, что я слышал о мистере Хоббсе, он не сможет сделать тебя счастливой.

— А вы, значит, сможете? — Виктория, сверлила его взглядом.

Блейк подошел к ней ближе и легонько коснулся руки.

— Да. Я же тебе когда-то нравился, помнишь? Ты, бывало, постоянно преследовала меня, наступала мне на пятки, чтобы привлечь мое внимание.

— Тогда я была ребенком, — вспыхнула Виктория.

— И тогда ты была довольно настойчива в своих требованиях. Помнишь конюшни? Ты стояла там и требовала, чтобы мы со Спенсером немедленно вернулись в дом и оставили в покое нашу подружку.

Говоря это, Блейк не сводил с нее глаз.

В поисках Блейка Виктория обошла тогда весь дом, и конюшни оставались последним местом поисков. Толкнув дверь конюшни, она обнаружила Блейка и Спенсера на сене с дочкой фермера. Пораженная этим зрелищем, она застыла на месте. Но когда она заметила, что Блейк, ее Блейк, прикасается к белокурой девушке, Виктория вышла из себя. Она в ярости топала своей маленькой ножкой до тех пор, пока девушка не сбежала от страха.

Да, ребенком она была импульсивной, как огненный шар, и при воспоминании об этом Виктория не могла скрыть своего смущения.

— Я буду ужасной любовницей, — сказала Виктория, возвращаясь к настоящему.

— Правда? — Блейк сложил руки на груди.

— Да. У меня мало опыта… в том, как доставлять удовольствие мужчинам. Мне кажется, я фригидна.

— Фригидна, говоришь? — удивленно поднял брови Блейк. — Откуда ты можешь это знать, если у тебя нет опыта?

— Мне не нравится целоваться:

— Правда? Мне трудно поверить, что женщине с твоим характером не хватает страсти.

— Это правда, — настаивала Виктория. — Поэтому ваше решение не принесет вам удовлетворения, и вам придется искать кого-то более… подходящего на это… место.

— Давай поспорим, моя дорогая. Я тебя поцелую, и мы узнаем, правду ли ты говоришь. Если ты не ответишь на мой поцелуй, я не стану принуждать тебя становиться моей любовницей.

У Виктории замерло сердце. Как-то это все подозрительно. Его предложение казалось слишком простым.