Женщины перешли в танцевальный зал, где уже звучала музыка. Акустика была отличная, и музыка струилась по залу, как сладкое вино, но Виктория как будто не слышала ее.

Она искала леди Саманту, надеясь, что подруга сможет отвлечь ее мысли от Блейка и соблазнительной леди Уолгрейв, но обнаружила баронессу в укромном уголке с Джастином Вудуардом.

Парочка разговаривала и держалась на приличном расстоянии друг от друга, но их глаза, чувственные улыбки безошибочно свидетельствовали об этих отношениях.

Виктория отвернулась, чувствуя, как ее захватывает отвратительное ощущение безнадежности. Ей следовало предвидеть, что так и случится. Такому сексуальному мужчине, как Блейк Мэллори, постоянно необходимо кого-то завоевывать и получать призы. Она позволила соблазнить себя, попасть в лапы охотника. Теперь он подкрадывается к своей следующей добыче. И все же Виктория надеялась, что его больше волнуют те отношения, что сложились между ними, чем участие в новой игре.

Не будь она дочерью Чарлза Эштона, возможно, все сложилось бы по-другому…

В поисках уединения Виктория устремилась к раскрытым дверям в задней части танцевального зала. Через занавески проникал свежий воздух, и она глубоко вздохнула, как вздыхают тонущие, когда в легких не хватает кислорода. В голове прояснилось, и она обратила свой взор на прекрасный парк, раскинувшийся внизу.

Полная луна освещала хорошо ухоженные вечнозеленые растения и недавно высаженные саженцы. Стоял прохладный июльский вечер, до Виктории доносился сладкий запах цветов. Изящный водопад в виде ангела, льющего воду из чаши, подсвечивался десятком уличных фонарей.

— Я надеялся застать тебя одну.

Виктория подпрыгнула при звуке знакомого и все же жутко далекого мужского голоса.

— Джейкоб! — воскликнула она. — Я не знала, что вы здесь.

Джейкоб Хоббс прошел вперед и остановился перед Викторией. Он изменился с тех пор, как она видела его в последний раз. Седые волосы еще больше поредели, обнаружив под собой блестящую лысину, на животе появилось несколько дополнительных фунтов жира. Но проницательные бледно-голубые глаза остались прежними, как и его дорогая одежда. Когда он приблизился к ней, Виктория вдруг поняла, что он всего на пару дюймов выше, чем она, а не на фут, как она думала раньше.

Стоя рядом с высоким Блейком, она понимала, каким высоким может быть мужчина.

— Я нахожусь здесь весь вечер, Виктория. Но ты была занята тем, что безуспешно старалась не обращать внимания на неприличную сцену между Равенспером и леди Уолгрейв.

Виктория замерла, не зная, что ее взволновало больше: правда его слов или то, каким тоном он их сказал.

— Ты должна быть счастлива, дорогая, — продолжал Джейкоб. — Если Равенспер поглощен этой шлюхой, может быть, он уже устал от тебя. Впрочем, он может разыгрывать эту комедию, чтобы защитить тебя от острых языков известных сплетниц. — Джейкоб внимательно вгляделся в ее лицо. — Держу пари, скорее всего, так оно и есть.

— Зачем вы мне это говорите? — спросила Виктория, пытаясь осмыслить услышанное.

— Потому что я хочу знать, что ты отдала Равенсперу, в обмен на его обещание не позорить тебя перед обществом. — Джейкоб покосился на Викторию, окинув взглядом ее фигуру. — Ты, должно быть, очень хороша в постели. Или просто выполняешь инструкции, а? Признаюсь, меня разбирает любопытство. По правде, говоря, я все еще хочу тебя, Виктория. И мне не важно, насколько это глупо с моей стороны. Я хочу обладать тобой, даже если этот негодяи уже использовал тебя.

Глаза Виктории свернули яростью, губы сжались в тонкую полоску.

— Даже не знаю, льстит мне это или оскорбляет меня.

— Не важно. Твой отец обещал тебя мне. У тебя нет выбора.

Виктория вспыхнула, к ней вернулись воспоминания о прошлом. Джейкоб Хоббс никогда не считался с ее желаниями. Сейчас она смотрела на него другими глазами, словно видела в первый раз. Этот человек — точная копия ее отца. Неудивительно, что Чарлз Эштон хотел выдать ее замуж за Джейкоба.

— Чтобы соблазнить женщину, существуют способы получше, чем называть ее использованной вещью и говорить, что у нее нет другого выбора.

— Используй то время, что ты живешь у Равенспера, с умом, Виктория, — проигнорировал ее саркастический тон Джейкоб. — Мы с твоим отцом близки к тому, чтобы выплатить этот проклятый долг, но нам надо от тебя побольше сведений, чтобы ускорить дело.

— Вы хотите, чтобы я опять следила за ним? — не веря своим ушам, переспросила Виктория. — Я не могу. Мне просто повезло, что я узнала о том предприятии. Больше мне нечего вам дать. Деловые бумаги Равенспера слишком… сложны для меня.

— От женщины я ничего другого и не ждал. Но сейчас нам не нужно, чтобы ты рылась в его бумагах.

— Что же вам тогда нужно?

— Будем держать друг друга в курсе событий. Мы свяжемся с тобой. Либо твой отец, либо я. — Джейкоб подался вперед, собираясь поцеловать ее.

Виктория отшатнулась, придя в ужас от одной только мысли, что его губы прикоснутся к ее губам.

— Тебе следует проявлять ко мне больше благосклонности, — ворчливо заметил Джейкоб. — В конце концов, кому ты будешь, нужна, когда Равенспер выбросит тебя?

Ночь превратилась в катастрофу.

Прислонившись к косяку двери собственной спальни, Блейк не спускал глаз с закрытой двери в спальню Виктории. Она не обращала на него внимания с тех пор, как они по отдельности вернулись домой, и сразу проскользнула в свою комнату.

Было Понятно, что она злится на него.

Когда она думала, что он не смотрит на нее, взгляд ее зеленых глаз буквально пронзал Блейка насквозь, словно когтями рвал на части. Но она держала свой гнев под контролем и теперь закрылась в своей комнате, чтобы избежать разговора. Поначалу Блейк решил, что она разозлилась на резкие слова, которые он позволил себе сказать в библиотеке в адрес ее отца. Но теперь уже не был уверен в этом.

Викторию злило что-то другое.

Подобное поведение было нетипичным для нее. Та Виктория, которую знал Блейк, не станет отступать ни перед вызовом, ни перед спором.

Блейк понял, что сам хочет ссоры. Хочет увидеть, как она отбрасывает назад голову, как упирает руки в бока и с вызовом смотрит на него. Ему не хватало ее умения по-умному вести спор и нападать на него.

Он хотел вернуть назад свою Викторию.

Блейк развязал шейный платок, снял вечерний пиджак и небрежно бросил все на пол. Потом подошел к двери и без стука повернул ручку.

Заперто.

Блейк уставился на замочную скважину, чувствуя, как в нем растет раздражение.

Что ее разозлило? Разве он не сдержал свое слово? Разве он не защитил ее репутацию? Ведь он ни единого слова не шепнул никому о том, что она живет с ним. Разве он не терпел весь вечер прилипшую к нему леди Уолгрейв, чтобы отвлечь внимание общества от Виктории?

И что он получил в ответ? Она совершенно игнорировала его и даже заперла дверь в спальню.

Никакой логики. Блейк отступил назад, а потом обрушился плечом на дверь, как таран. Дерево треснуло, петли отлетели, и дверь ударилась о стену с оглушительным стуком. Виктория подскочила в кровати, испуганно визгнула и натянула на колени одеяло. Она еще не погасила свечи на туалетном столике, и Блейк видел очертания полной груди под тонким шелком ночной сорочки.

— Ты забыла сказать «Спокойной ночи», дорогая.

— Ты с ума сошел, Равенспер!

— Возможно. Но должен сказать, это ты на меня так действуешь.

Блейк подался вперед и положил свои большие руки на спинку кровати. Виктория отшатнулась, как животное, попавшее в ловушку, и Блейк ухмыльнулся:

— Ты дуешься, Виктория. А теперь скажи, чем я тебя обидел?

— Я не обижена, мне просто неприятно, милорд, — выпалила Виктория.

— Неприятно? — Блейк ожидал чего угодно, но только не этого. — Последний раз, я помню, ты царапала мою спину, как дикая кошка, и с удовольствием произносила мое имя.