Экипаж свернул на длинную извилистую дорогу. Виктория смотрела в окно на высокие деревья по обеим сторонам и огромный зеленый ковер ухоженных газонов.

Виктория изумилась, когда ее взору вдруг открылось огромное озеро, водная гладь которого была спокойной и чистой, как тонкое итальянское стекло. На середине озера плавали белоснежные лебеди, изящно изогнув свои длинные шеи. Экипаж миновал живую самшитовую изгородь и покатился по парку, где пышно цвели розы и кустарники, наполняя воздух пьянящим ароматом.

Виктория даже привстала, когда показался особняк. На долю секунды у нее замерло сердце при виде размера и красоты этого дома. Выстроенный из белого кирпича и украшенный четырьмя миниатюрными башенками, он был похож на замок. Во дворе гостей встречал фонтан в окружении мраморных статуй.

Экипаж остановился. Виктория услышала, как скрипнули пружины, когда кучер спрыгнул на землю. Щелкнул замок, и дверца экипажа широко распахнулась.

— Мы приехали в Роузвуд, мисс Эштон, — протянул ей руку кучер.

Подобрав юбки одной рукой, Виктория воспользовалась предложенной помощью и, выйдя из экипажа, замерла, восхищенная изумительной архитектурой дома.

— Меня до сих пор поражает красота дома, — сказал кучер, видя изумленное лицо гостьи, — а я работаю здесь с того самого момента, как лорд Равенспер восстановил поместье.

Виктория кивнула и по каменным ступеням проследовала за слугой в ярко освещенный холл.

Ее внимание привлекла огромная люстра, по меньшей мере, на сто свечей. Солнечный свет, проникающий через открытую дверь, отражался от хрустальных призм люстры, создавая на мраморном полу изумительный узор. Холл украшал пышный букет роз самых разных оттенков на длинных стеблях, стоявший прямо в центре. Здесь же начиналась винтовая лестница на второй этаж. Виктория хотела продолжить осмотр, но в этот момент появилась женщина лет пятидесяти, крупного телосложения, в черном платье с накрахмаленным белым воротничком и манжетами.

— Меня зовут миссис Смит, — улыбнулась она Виктории. — Я — экономка лорда Равенспера. Как только его светлость сообщил нам о вашем приезде, мы с нетерпением вас ждали.

«Интересно, — подумала Виктория, — что Блейк сказал им по поводу моего приезда? А может быть, прислуга сама сделала выводы о пребывании в доме холостяка молодой женщины без сопровождения».

Виктория почувствовала себя униженной и покраснела.

— Выпейте чая, мисс Эштон, — улыбнулась экономка. — Вас наверняка утомила дорога.

— Спасибо, миссис Смит, — кивнула Виктория, — вы очень любезны.

Экономка сделала реверанс и повела Викторию в просторную гостиную. Каждый ее шаг сопровождало позвякивание огромной связки ключей у пояса.

У Виктории округлились глаза. На кольце висело более пятидесяти ключей. Так сколько же комнат в этом особняке?

В гостиной стояла мебель красного дерева, на стенах висели бесценные картины. Даже потолки украшали деликатные фрески полуобнаженных богинь и игривых нимф.

Миссис Смит приготовила чай и разложила на блюдце пшеничные лепешки. Виктория присела на небольшой диван и поднесла к губам чашку, вдыхая аромат английского чая.

— Я бы показала вам вашу комнату, — сказала экономка, — но лорд Равенспер дал четкие указания, что хочет сделать это сам.

Виктория со звоном поставила чашку на стол. Какая наглость! Интересно, этот негодяй поведет ее прямиком в свою спальню?

— А лорд Равенспер здесь? — сдержанно спросила Виктория. — Я бы хотела поговорить с ним.

— Добрый день, Виктория. Я вижу, ты благополучно добралась, — послышался за ее спиной мужской голос.

Глубокий и чувственный тон этого голоса вызвал дрожь в ее теле. Виктория повернула голову к двери.

Сложив руки на груди, Блейк, в желтовато-коричневых бриджах и шнурованных сапогах, возвышался у порога как огромная ель. Белоснежная рубашка контрастировала с загорелой кожей. Одежда была простой, без кружев и украшений, но из дорогой ткани и великолепно подогнана по его худощавой фигуре.

Он во всех отношениях производил впечатление могущественного владельца поместья.

Викторию пронзило вдруг острое осознание того, что здесь все подчиняется власти Блейка. Перешагнув порог дома, она потеряла практически всякий контроль над событиями и поняла, насколько уязвимо ее положение.

— Добро пожаловать в Роузвуд. — Блейк, видя, что она молчит, подошел ближе. — Надеюсь, путешествие было приятным.

Виктория встала, вздернула подбородок и посмотрела Блейку в глаза:

— Да, но я уверена, что возвращение домой, будет еще приятнее.

— Как твои родители? — ухмыльнулся Блейк. — Передавали приветы?

— Моя мать шлет привет, — нежно улыбнулась Виктория, надеясь, что ухмылка исчезнет с его лица, — и верит в вашу вновь признанную репутацию джентльмена и лорда. А отец и брат оба молятся о том, чтобы вы в ближайшем будущем заразились мучительной и смертельной болезнью.

Виктория услышала, как у нее за спиной задребезжал тонкий фарфор на подносе. Она совершенно забыла, что миссис Смит все еще находится в гостиной.

Экономка сделала реверанс и, получив разрешение удалиться, едва не споткнулась, спеша поскорее уйти.

Проклятие. Он заставил ее потерять самообладание, а она еще и десяти минут не пробыла в его доме и в его присутствии.

В голове снова всплыли инструкции отца. Ну, как тут быть очаровательной, послушной и завоевать доверие Блейка?

— Осторожно, Виктория. — На его губах промелькнула легкая снисходительная улыбка. — В твоих же интересах вести себя прилично.

— Это почему? В вашем предложении ничего не говорилось о том, как я должна себя вести, только о том, что я приеду.

— А как же инстинкт самосохранения, дорогая? Ты больше не в Лондоне. Ты — в Роузвуде, где я — хозяин, и мое слово — закон. — Блейк взял ее за подбородок и заглянул в глаза. — В моей власти сделать твое пребывание здесь вполне приятным или совершенно невыносимым. Не советую забывать об этом.

Виктория закусила губу, чтобы не сказать лишнего, потом кивнула. Сейчас не время бросать ему вызов.

— Я покажу тебе твои комнаты, дорогая, — взял ее под руку Блейк.

Они вышли из гостиной и направились к лестнице. Виктория чувствовала тепло его руки, ее нос уловил запах одеколона… сандаловое дерево и гвоздика — бесспорно, мужской аромат.

Они поднялись наверх и шли по длинному коридору, минуя одну дверь за другой. «Интересно, какая дверь ведет в его комнату», — размышляла Виктория.

— В доме два крыла, — пояснял Блейк на ходу. — Восточное и западное. Западное в настоящее время свободно.

Они остановились в середине обшитого панелями коридора. Блейк распахнул дверь и протянул руку:

— После тебя, дорогая.

Виктория прошла в комнату, внимательно огляделась вокруг, ведь ей предстоит прожить здесь целый год. Оказывается, она напрасно беспокоилась, что Блейк поведет ее в собственную комнату.

Спальня была выдержана в розовом цвете: от плюшевых подушек и покрывала до ковра и штор.

— Здесь очень красиво, — честно признала Виктория. — Для Роузвуда вы выбрали розовый цвет?

— Нет. Эту комнату я отделал специально для тебя, поскольку розовый — твой любимый цвет.

Безмерно удивленная, Виктория повернулась к Блейку:

— Откуда вы знаете?

— Так, поинтересовался некоторыми моментами перед твоим приездом, — беззаботно пожал плечами Блейк. — Я хочу, чтобы тебе было удобно здесь. Гардеробная и небольшая гостиная — вон за той дверью. — Он указал на дверь в углу комнаты. — Твои вещи принесли, и миссис Смит поможет тебе распаковать их.

Викторию поразили его забота и внимательность. Он выяснил, что ей нравится, какой ее любимый цвет. Он обставил и украсил комнату согласно ее вкусу.

Комната и правда была замечательная. Неудивительно, что миссис Смит приняла ее за почетную гостью.

Виктория смутилась. Предупредительность Блейка никак не сочеталась с характером того злого и мстительного человека, каким, по общему мнению, он стал.