– Да, если все пойдет по плану, – откликнулась Кэролайн, словно читая мои мысли. – Ведь мы беремся за это дело, не зная, куда можем вляпаться. Все наши предположения могут оказаться неправильными. Возможно, у Карсона есть сообщник и около дома нас ждет засада. Или он может заметить меня, когда мы подъедем ближе…

– Вы правы, нам ничего не известно, – прервала я Кэролайн. – А поэтому лучше отправиться немедленно с тем, что у нас все-таки имеется. – Часы показывали половину восьмого. Поездка займет минут тридцать – сорок пять, и нужно иметь в запасе достаточно времени на случай пробок на дороге и других непредвиденных обстоятельств.

Кэролайн вложила один револьвер в наплечную кобуру, второй – в поясную, а кроме того, прихватила с собой короткий нож, который тоже пристегнула к поясу. Ссуженный мне пистолет я положила в правый карман пальто.

Кэролайн наклонилась ко мне совсем близко и стала что-то беззвучно шептать, а потом сказала:

– Аминь.

– Аминь, – эхом откликнулась я.

Часть прошлой ночи мы провели, отыскивая в Интернете информацию о месте, где Карсон назначил мне встречу, и рассматривали сделанные со спутника фотоснимки. Это был небольшой дом в центре участка площадью пять акров, право собственности на него принадлежало банку, но владельцем закладной являлся некий мистер Абрахам Локк. Мы нашли его номер в телефонном справочнике, и Кэролайн указала его в записке с кратким планом наших предполагаемых действий, которую мы оставили для полицейских в надежде, что ее найдут, если дела пойдут совсем плохо. Мы с Кэролайн планировали свои действия исходя из соображений, что мистер Локк не является сообщником Карсона. Скорее всего его вообще нет в городе, а может быть, и в живых тоже. Локку семьдесят восемь лет, и прошло десять лет, как он овдовел, а его единственный взрослый сын живет во Флориде.

На найденных в Интернете фотоснимках был виден уютный одноэтажный домике подвалом, несколькими чуланами и мастерской. Маловероятно, чтобы там имелись тайные убежища. Изучив присланную Карсоном фотографию, Кэролайн пришла к выводу, что Хейдена скорее всего держат в подвале. Я с ней согласилась, но смотреть на снимок более двух секунд не могла, так как мне сразу становилось плохо. Однако Кэролайн не отставала и снова и снова совала его мне в лицо, спрашивая, что я там вижу, и где, по моему мнению, находятся выходы, и как мы спустимся вниз и выведем оттуда Хейдена. Мы прорабатывали разные сценарии, но конечный результат получался никуда не годным.

Впрочем, времени на размышления не оставалось, и мы направились в гараж. Дверь за собой я запирать не стала, сказав Кэролайн, что собираюсь привезти Хейдена домой еще до наступления ночи.

Кэролайн остановилась на пару минут, чтобы поболтать с полицейскими, чья машина стояла на улице.

– Хочу отвезти ее машину на станцию техобслуживания, – говорила Кэролайн, наклонившись к окну полицейской машины. – Еще до похищения Нина договорилась, чтобы проверили тормоза, а мне все равно необходимо подышать свежим воздухом. Не тревожьте ее без нужды, она приняла ксанакс и теперь должна поспать.

Когда мы выехали из своего квартала, я выползла из-под одеяла, которым накрылась, скорчившись на полу у заднего сиденья.

– Как противно заставлять вас лгать, – сказала я.

– Мне тоже не слишком приятно.

Стояло холодное хмурое утро, затянутое облаками небо предвещал о л ибо холодный дождь, либо мокрый снег. Движение на федеральной автостраде было довольно оживленным, что вполне естественно для буднего дня. Глядя в окно, я наблюдала за жителями пригородной зоны, едущими на работу в город. Они болтали по мобильным телефонам и напевали вполголоса мелодии, которые передавали по радио. А я вдруг подумала, что они ни о чем не подозревают и даже не догадываются, что, возможно, я еду повидаться с сыном в последний раз. Все эти люди не имеют понятия, что едут по одной дороге с женщиной, которая совсем недавно, как и они, веселилась и пребывала в счастливом неведении, а теперь вынуждена бороться за жизнь самого любимого в мире существа. Мне хотелось попросить их сбавить скорость. Неужели они не знают, как часто происходят на дороге аварии, стоит только на секунду отвести в сторону взгляд, чтобы ответить на телефонный звонок или настроиться на другую станцию? Я так хотела предостеречь их и сказать, что нельзя отпускать от себя любимых людей, особенно детей. Нужно без раздражения прощать их шалости и досадные выходки и наслаждаться каждым мгновением, проведенным вместе с ними. Как мало внимания уделяла я Хейдену, не следила за ним как положено, не поощряла его увлечений, не сохранила в памяти его взгляд и смех, когда он рос и взрослел. Обычно все это делаешь, когда ребенок только появляется на свет, но проходит время, и забываешь, что каждую секунду в нем происходят изменения и что с каждым прожитым днем количество драгоценных дней, которые осталось провести вместе, уменьшается на один! О Боже, спаси и сохрани моего милого сыночка!

Я молилась за Хейдена и за всех мчащихся на бешеной скорости автомобилистов, отгородившихся от окружающего мира окнами своих машин и ведущих опасную игру со смертью. Я молила Господа, чтобы они набрались мудрости и стали более осмотрительными и ответственными и чтобы никогда не чувствовали грызущего душу страха, который терзает меня. Сколько их, задыхающихся от невысказанных подозрений, которые так хочется прогнать прочь, потому что связаны они с самыми близкими людьми? Хорошо ли они присматривают за детьми, и кто из них скрывает свои тайны? В душе мне хотелось позавидовать их неведению и забывчивости, но сейчас, стоя на краю пропасти, я понимала, что такое желание является самым опасным из соблазнов. Ведь к роковой черте меня привело упорное нежелание посмотреть в лицо действительности.

Как только мы съехали с автострады номер 40, минули Чапел-Хилл и оказались в Четхэм-Каунти, машин стало гораздо меньше, а две широкие дороги превратились в узкие дорожки, проходящие через поля и лес. Я все время смотрела на часы. Прошлой ночью время тянулось страшно медленно, и это доводило до бешенства, зато сейчас оно летело чересчур стремительно, и я не успевала отсчитывать минуты.

Мы точно следовали указаниям Карсона и свернули на Олд-Листра-роуд, заметив на повороте заброшенный фермерский дом с потрескавшимися стенами, окруженный зарослями кудзу. Проехав еще милю, мы добрались до границы владений Абрахама Локка. В конце посыпанной гравием подъездной дорожки виднелся светло-коричневый металлический почтовый ящик. Не сбавляя скорости, Кэролайн проехала мимо и поехала дальше по шоссе, пока не нашла подходящую боковую дорогу, на которой можно развернуться. Стоящие плотной стеной деревья придавали пейзажу мрачный вид, как и дома, повернутые окнами в противоположную от шоссе сторону. Всего в нескольких милях отсюда беспорядочные застройки уже начали вытеснять сельских жителей, но здесь они пока прочно удерживали позиции.

Для нас это было совсем скверно, потому что, когда мы свернули с подъездной дорожки, ведущей к дому Локка, нас стало совсем не видно со стороны шоссе. Кэролайн остановила машину, и мы поменялись местами. Она улеглась на пол, укрывшись тем же одеялом, что и я, когда мы тайно убегали из дома. Руки в перчатках стали липкими от холодного пота, несмотря на то что в машине был включен обогреватель. Я развернулась и медленно поехала назад по Олд-Листра-роуд к подъездной дорожке. Было уже без десяти девять, и я не переставала себе твердить, что скоро верну сына.

– Так, давай повторим еще раз, – раздался сзади голос Кэролайн.

Mы все уже повторили много раз, я даже потеряла счет, но спорить не стала и сказала именно то, чего ждала от меня Кэролайн:

– Если он выйдет обыскивать машину без Хейдена, вы стреляете в него прямо там, и да поможет нам Господь. – Я не могла скрыть скептического отношения к плану, в котором мы старались учесть все непредвиденные обстоятельства. – В противном случае я захожу в дом одна, а вы ждете десять секунд и потом идете за мной. Если Хейдена нигде не видно, я громко говорю: «Где он?» – а вы идете кругом и проверяете дверь в подвал. Если верить фотоснимкам, туда можно подойти со стороны двора. Однако скорее всего Хейден будет вместе с Карсоном, а значит, придется вести переговоры о его освобождении.