– Мне нравится ваша прическа, – заметил Дуэйн.

– Благодарю. – Вчера, пока Хейден находился в школе, я сделала стрижку и покрасила волосы на три тона темнее. Я также надела огромные солнцезащитные очки и все-таки привлекла к себе несколько недоброжелательных взглядов. – Итак, что вы хотите сообщить?

Усевшись рядом со мной, Кэролайн извлекла из большой потертой кожаной сумки папку. Создавалось впечатление, что она не расстается с этой сумкой со времен ранней юности.

– Сначала позвольте сказать несколько слов о нас. Дуэйн шесть лет служил офицером полиции в Балтиморе, а потом еще восемь – в Рестоне, в штате Виргиния. В Рестоне я работала репортером в газете, там мы и познакомились. Когда муж решил оставить работу в полиции, мы переехали сюда, потому что я здесь выросла, а на тот момент моя мама сильно болела. Сейчас ей лучше, но нам здесь понравилось, и мы открыли свою контору. Сейчас бюро в основном занимается такими делами, как разводы, мошенничество при страховании…

– Выслеживание людей, – продолжила я.

Дуэйн добродушно рассмеялся.

– Именно так, – ничуть не смутилась Кэролайн. – Это не так романтично, как людям кажется, но я вижу, вы, к счастью, не страдаете таким заблуждением. А теперь о вашем деле. Месяцев пять назад нам позвонили из другого сыскного бюро на западном побережье…

– Вы упоминали об этом в своем сообщении.

– Дорогая, думаю, миссис Рен будет признательна, если ты наконец перейдешь к сути дела, – деликатно заметил Дуэйн.

– Да нет, пусть продолжает, – откликнулась я. – Просто мне все это кажется довольно странным.

– Как бы там ни было, мы с Дуэйном обычно располагаем достаточной дополнительной информацией, чтобы выявить тех, кто обращается к нам с просьбой найти человека, преследуя неблаговидные цели. Мы не помогаем фанатам, гоняющимся за знаменитостями, и не работаем со страховыми компаниями, которые имеют дурную репутацию.

– И это немного сужает поле деятельности, – с улыбкой заметил Дуэйн.

Кэролайн слегка шлепнула его по руке.

– Я стараюсь рассказать то, что ей нужно знать. – Она взглянула на меня. – Разве он сам не просил меня поторопиться?

Я кивнула, чувствуя, что, несмотря на мою решимость сохранить неприступный вид, все это становится очень забавным.

– Вот видишь? – обратилась Кэролайн к мужу. – А теперь заткнись, пока я не закончу. Так вот, когда Дуэйн еще работал в Рестоне, у него был напарник, который потом переехал на Запад. Он работает на фирму, о которой я говорила, она гораздо больше нашего бюро. По-моему, у них работает двадцать детективов и имеется куча денег. Этот парень позвонил Дуэйну и представил все так, будто вы привлекались по гражданскому делу, но сбежали и сменили имя, чтобы избежать вызова в суд. Они знали ваше повое имя и адрес. От нас только требовалось установить, что это именно вы, и сообщить ваш распорядок дня. Мы с мужем покопались в Интернете и узнали вашу историю. Должна сказать, даже тогда мне показалось, что такое дело противоречит нашим принципам, но к тому моменту мы уже взялись за работу. А потом я подумала, что, возможно, за те годы, что прошли после ареста мужа, вы тоже успели что-нибудь натворить. Затем появился мистер Притчет, и мы передали ему материалы расследования, которые он использовал, чтобы привязаться к вам. Я слышала, он стал приставать, когда вы отправились за покупками?

– Откуда вы знаете?

– Да мы переговорили с мистером Притчетом, – ответил Дуэйн. – Позвонили и недвусмысленно выразили неудовольствие по поводу грязной кампании, которую он затеял. Но фирма моего приятеля уже выписала чек за работу, и Притчет заявил, что больше не нуждается в наших услугах, и повесил трубку.

– Как здорово, что вы ходите за покупками поздно вечером, – доверительным тоном заметила Кэролайн, пододвигаясь поближе и кладя руку на плечо. Я едва удержалась, чтобы не отпрянуть в сторону. – Что может сравниться с пустым магазином, когда там только ты и «Мьюзак»? Такую мелодичную тихую музыку по-прежнему называют «Мьюзак»? Как бы там ни было, но у меня сердце разрывается на части, когда я думаю о безобразных приставаниях этого типа. Поверьте, мы этого не хотели. Дуэйн также имел серьезный разговор со своим приятелем из Лос-Анджелеса.

– Закончилось тем, что мы лишились нескольких выгодных деловых связей.

Мне очень хотелось относиться к этим людям с симпатией, но после слов Дуэйна я не сдержалась и выпалила:

– Вчера вечером мне пришлось рассказать сыну правду об отце. Раньше я говорила, что он обычный преступник и его уже нет на свете.

Некоторое время они молчали, и мы втроем смотрели на качели. Ловко раскачиваясь ногами, Хейден взлетал высоко вверх, и его волосы развевались на ветру. Небо стало затягивать облаками, похолодало, и у детей изо рта и носа вылетали клубочки пара, которые быстро таяли в воздухе.

– Благослови его Господь, такой славный малыш, – задумчиво проговорила Кэролайн. Но когда женщина повернулась ко мне лицом, я увидела плотно сжатые губы и холодный взгляд. – Узнав, что невольно стали причиной ваших несчастий, мы провели собственное расследование биографии мистера Притчета, и у нас имеются некоторые соображения, как заставить его отвязаться от вас.

– Во-первых, вам действительно нужно что-то ответить прессе, – заметил Дуэйн. – Понимаю, это кажется глупостью, но если люди не услышат вашу версию, они решат, что вся болтовня на ваш счет – сущая правда. Дженнифер Маклин сделала самый подробный репортаж, и только ей удалось взять интервью у Притчета. Поэтому полезнее всего привлечь ее и попросить взять интервью у вас. Это нелегко, но когда вы объясните, что являетесь такой же жертвой, как и Притчет, люди с большей готовностью проявят к вам сочувствие и сострадание.

– Постойте. – Я сделала предостерегающий жест рукой. – Сначала скажите, каким образом вашему приятелю из Лос-Анджелеса удалось меня отыскать. Вам это известно?

Кэролайн бросила вопросительный взгляд на мужа и вздохнула. Дуэйн утвердительно кивнул.

– Ваша мать умерла в прошлом году, не так ли?

Черт побери! Так и есть!

– Да, прошлой зимой. Она никогда не жаловалась и говорила, что у нее обычные болячки, как у всех пожилых людей. А это оказался рак желудка. Она оставила записку, где просила не устраивать похороны, потому что не хочет, чтобы я приезжала и снова привлекала всеобщее внимание.

– Она хотела сделать как лучше, – сочувственно заметил Дуэйн. – Однако в завещании упомянула ваши настоящее и теперешнее имена, и оно было оформлено на ваш банковский счет, когда определилась сумма. Вы подписались своим именем.

Я приехала на две недели и разложила все вещи по ящикам и коробкам, а потом наняла людей, чтобы вывезти их в «Гудвилл». Мне не хотелось встречаться со старыми друзьями, и я выходила из дома всего несколько раз. Хейден бродил по дому, удивленно озираясь по сторонам. Малыш чувствовал мое настроение и старался не путаться под ногами. Сын переходил из одной пустой комнаты в другую, играл с карманным компьютером и рассматривал фотографии на стене, пока я их не упаковала. Он спрашивал о людях на снимках, а я говорила, чтобы он не мешал, потому что мне надо сосредоточиться. Я с большим убытком продала дом банку и оставила себе только три коробки с памятными вещами, важными документами и фотографиями, папку с подшивкой маминых редакционных статей, вырезанных из газет. Находясь в доме матери, я вспоминала о ней не часто, тратя всю мысленную энергию на проклятия в адрес Рэнди.

– Я не знала, к чему все приведет, – обратилась я к супругам Роу. – Думала, все про меня забудут, но на самом деле всегда чувствовала, что рано или поздно мать меня разоблачит.

Узнав радостную новость, мама не выразила особого восторга.

– Ты хорошо расслышала, что я сказала? Скоро ты станешь бабушкой.

– Да-да, конечно, я рада за вас обоих, – откликнулась мама с тревогой в голосе. Даже по телефону чувствовалось, что она не особенно довольна. – Передай Рэнди мои поздравления. Только я думала, вы хотите подождать с детьми еще пару лет. А на работе ты уже сообщила?