Страшное преступление стало единственной темой для разговоров, и когда Джуди Ларсон из методистской церкви позвонила и сказала, что полиция приглашает добровольцев на поиски Тайлера, я, разумеется, записала нас Обоих. Рэнди поначалу не слишком обрадовался этой затее, но потом вошел во вкус. Возможно, муж согласился составить нам компанию, чтобы не выслушивать упреки, но все равно я была довольна.
Нас отправили обыскивать луг к западу от того места, где автострада штата проходит через предместья. Вместе с семнадцатью другими добровольцами, среди которых почти не было знакомых, мы шли неровной линией по пожелтевшему бурьяну высотой по пояс и густому мелколесью, отмахиваясь от назойливых насекомых, тучами круживших возле потных лиц. Стояло ясное утро, и весна уже подходила к концу. Все старательно искали мальчика или следы, которые могли бы подтвердить, что он был здесь. Двое городских полицейских, приставленных к поисковой группе, ходили взад-вперед, выкликая в громкоговорители имя Тайлера.
Рэнди уверенно шагал рядом, и его внушительная фигура возвышалась над остальными мужчинами. Муж был в прекрасной форме, широкоплечий и статный, в подаренной мной на прошлый день рождения рубашке от «Лэндз-энд», плотно облегающей мощную грудь. Иногда я и сама удивлялась, как мне удалось завлечь в сети такого мужчину. У Рэнди были проницательные карие глаза, коротко остриженные черные волосы, смуглая кожа и выразительный чувственный рот. Одним словом, по мнению большинства женщин, он был красавцем, только что сошедшим со страниц модного журнала. Я часто замечала, как женщины, от зрелых матрон до зеленых малолеток, смотрят ему вслед в супермаркетах и ресторанах, и в такие минуты испытывала болезненное смущение. Я неплохо сложена, во всяком случае, так мне кажется, но выгляжу слишком миниатюрной, и даже друзья отпускали разные шутки по поводу нашей пары. Рядом с атлетически сложенным Рэнди моя тоненькая фигурка казалась еще более хрупкой. Люди воспитанные говорили, что мы превосходно дополняем друг друга, те же, у кого такта не хватало, открыто заявляли, что со стороны наша пара смотрится комично.
Мы были немного знакомы с мужем и женой, которые шли рядом с нами, то есть два или три раза встречались и знали имена. Роджер и Джорджия Адлер ходили в нашу церковь. Он в течение двадцати лет преподавал математику в местной средней школе, а она работала бухгалтером, но сейчас ушла на пенсию. Дети Адлеров выросли, а сами они относились к активным, довольным жизнью людям, на которых всем хочется равняться после выхода на пенсию. Рэнди считал, что они прибегли к помощи пластической хирургии, но я в этом совсем не уверена. Супруги выглядели для своего возраста просто великолепно и походили на пожилые пары, которые рекламируют в журналах витамины и пищевые добавки. Роджер шел рядом со мной и Джорджией. Он подобрал с земли короткую ветку и отмахивался ею от надоедливых насекомых. Мистер Адлер часто останавливался и внимательно изучал валявшиеся в высокой траве консервные банки и упаковки из-под различной снеди. Джорджия была одета в короткие шорты, и очень скоро ее полные белые ноги покрылись царапинами от колючек на кустах ежевики. Женщина делала вид, что ничего не замечает, но я слышала, как она тихо чертыхается. Вскоре она поменялась с мужем местами, чтобы побеседовать со мной.
С другой стороны, рядом с Рэнди, шел Долтон Форт, корпоративный адвокат, трудившийся в штаб-квартире компании, которая находилась в том же здании, что и фирма Рэнди. Форт относился к тому типу сорокалетних мужчин, чей неизменный загар и уложенные «колючками» волосы, вызывают в памяти слезоточивые или, наоборот, наводящие ужас реалити-шоу для подростков. Иногда они с Рэнди во время обеденного перерыва играли в рэкетбол, и сегодня завели шутливую дружескую беседу, которая при данных обстоятельствах казалась совершенно неуместной.
Джорджия сочла своим долгом прокомментировать ужасную трагедию, постигшую семью Рено. В последнее время я уже десятки раз слышала нечто подобное. «Как это все жутко и бессмысленно. Наверняка дело рук какого-нибудь психопата, которого нужно публично казнить без суда и следствия. Нечего зря тратить деньги штата. Вот яркое свидетельство того, как обесценилась человеческая жизнь в современном обществе…» – и так далее в том же духе. Как будто кто-то думает иначе. Я и сама выступала с подобными речами, просто из желания продемонстрировать возмущение. Живший с нами по соседству полицейский Тод Клайн дежурил в то злосчастное утро, когда разведенный муж обнаружил трупы Труди и Доминик Рено. Он намекнул на некоторые детали, вызывающие тревогу и нездоровое любопытство. В газетах о них не упоминалось ни слова. Тод сказал, что тела страшно изуродованы, и он не имеет права распространяться о таких вещах, но ничего более жуткого за восемь лет работы в полиции ему не доводилось видеть. Убийца что-то сделал с глазами своих жертв.
Доминик Рено было всего десять лет.
– Не могу поверить, что кто-то совершил подобное злодейство, даже если это бывший муж, – сказала Джорджия, вытирая потную шею рукавом рубашки. – В маленьких тихих местечках вроде нашего такого сроду не бывало.
Справа послышался раздраженный, нарочито громкий вздох. Внутри вдруг все сжалось от дурного предчувствия, и я хотела утихомирить Рэнди, но не успела.
– В действительности подобные злодейства происходят именно в таких местечках, как это, если под ним подразумевается тихий комфортабельный район, где протекает безмятежная жизнь представителей среднего класса и который находится рядом с автострадой и всего в двадцати минутах езды от центра города. В прошлом году из каждых пяти убийств три произошли в микрорайонах с такой же планировкой, как у нас, или в обычных предместьях, не имеющих ничего общего с трушобами. Конечно, в трущобах больше никто не живет, и поэтому в наше время определение «местечко вроде нашего» имеет очень широкий смысл, Джорджия.
– Какое счастье, что вы оказались здесь и просветили нас, – с сарказмом заметил Форт. – Ваш взгляд на планировку предместий и уровень преступности прямо-таки бесценен. Вижу, вы опять наслушались Национального общественного радио.
Одарив Форта презрительной улыбкой, Рэнди вышел вперед и возглавил нашу неровную шеренгу. Пройдя еще пятьдесят ярдов, мы увидели, что луг закончился и впереди стоит стена деревьев. Несколько лет назад здесь, вероятно, рос довольно густой лес, но сейчас он изрядно поредел, и в просветах виднелась разработанная бульдозерами площадка, где будущей осенью вырастет новый жилой район.
– Я всего лишь хочу сказать, что сейчас Америка состоит главным образом из таких вот местечек, а уровень преступности почти не изменился с начала восьмидесятых годов. Разумеется, за исключением наркотиков, подумаю, все понимают, что Рено убили отнюдь не из-за расстроившейся сделки, связанной с продажей наркотиков. В данном случае мы либо имеем дело с классическим преступлением на бытовой почве, либо речь идет о невменяемом человеке, который и совершил убийство. Могу только добавить, что в настоящий момент он находится на свободе, а значит, поскольку мальчика не убили вместе с родными, а куда-то увезли, возможно, он еще жив. Разумеется, на этом лугу его нет, но реальный шанс найти ребенка живым существует.
Я, как и муж, тоже смотрела по телевизору истории о различных преступлениях. Такие передачи показывают три раза в неделю в прайм-тайм. Каждое преступление разбирается в мельчайших деталях, от раскрытия до вынесения приговора. Думаю, именно там Рэнди черпал информацию для своих аналитических умозаключений. Я точно знала, что он никогда не слушает Национальное общественное радио. Когда мы только начали встречаться, меня умиляли его разглагольствования на любую тему. У собеседника создавалось впечатление, что Рэнди прочел массу различной литературы и знает абсолютно все. Большинство парней его возраста только и могли, что говорить о спорте и деньгах, и в этом смысле Рэнди от них выгодно отличался. Со временем до меня дошло, что, излагая так называемые официальные точки зрения, он допускает множество ляпов и вырывает из текста отдельные предложения или попросту придумывает доказательства, чтобы подтвердить правильность своих суждений. При этом мужу удавалось выглядеть очень убедительно, и я из собственного опыта знала, что он не терпит возражений и сразу же начинает дуться или проявляет открытую враждебность. Вот почему я обычно предпочитала с ним не связываться. Когда мы были вдвоем, его злобные выходки не имели большого значения, но в присутствии других людей они действовали на нервы.
