Хорошо действовали воздушные подрывы на временных взрывателях. Пристрелявшиеся комендоры клали снаряды над самыми головами монстров, иногда выкашивая зараз по полсотни тварей.

Но все это было каплей в море. Боевые порядки развернувшихся войск были не слишком плотны, а тварей отличала поразительная, невероятная живучесть. Раны прекращали кровить прямо на глазах, твари небрежно отрывали полусрубленые осколками конечности и бежали дальше. В прорехах брони влажно блестело мясо, но кровь не шла. Васкулярный контроль во всей красе.

Кроме того, на груди, шее или иных частях тела, если у твари не было ни того ни другого, болтались разнообразные предметы — то в виде искусных украшений, то просто куски металла, камня или даже обычные щепки. Порой близкий разрыв отправлял тварь в долгий полет, однако после него она вновь вставала, лишь ошеломленно мотая башкой, и рассыпались прахом один или несколько амулетов.

Цепи монстров достигли переднего края обороны, будучи лишь слегка прореженными. Эффективность огня оказалась удручающе низкой. Однако никто не терял присутствия духа. Копилась статистика, выяснялись наиболее действенные приемы, истощались — ну не могли же они быть бесконечными, — запасы маны и амулетов противника. Все еще было впереди.

Огневые точки переднего края в большинстве своем не имели фронтальных амбразур. Проектировщики постарались на славу, учитывая опыт многочисленных войн, в которых участвовала Империя, и передовые ДОТы были предназначены в основном для ведения фланкирующего огня. Они были умело применены к местности, и располагались так, что уже со среднего расстояния были практически не видны. Объем работ при проектировании был просто невероятным. Двух одинаковых ДОТов в этой линии не было. Каждый ДОТ строился по индивидуальному проекту, применительно к местности и задачам, которые этому ДОТу предстояло решать. При этом все ДОТы имели много общего. Близость скального основания в этом месте позволяла устраивать сильно укрепленные сооружения, с большими и емкими казематами для боеприпасов, запасами пищи и воды, установками принудительной вентиляции и фильтрования. В казармах размещались немногочисленные операторы, управлявшие стрельбой. Вообще-то, ДОТы назвались так более по привычке и исторически сложившемуся наименованию. На деле это были современные сооружения, автоматизированные и, можно сказать, роботизированные. Герметичные орудийные казематы с полностью автоматическими системами оружия, самоперезарядкой и многоканальным наведением. Человек здесь был нужен поскольку постольку, для общего руководства и ремонта поломок и повреждений. Все ДОТы объединялись системой тактической связи в единый боевой организм, и были органично встроены в вышестоящую сеть. Они могли получать внешнее целеуказание и вести меткий огонь даже при полностью разбитых собственных приборах. Бронезаслонки амбразур, прячущиеся башенки, толстые металлические напольные стенки — все это превращало данные сооружения в шедевр фортификационного искусства, в единую оборонительную систему, взять которую было практически невозможно. Сектора огня многократно перекрывались, подступы к каждому ДОТУ простреливались с нескольких других, впереди были оборудованы различные препятствия — от минных полей и рвов до колючей проволоки 'в двенадцать кольев' и вообще всего, что только могла измыслить богатая и больная фантазия фортификаторов. Капониры и полукапониры отстреливали прорвавшиеся в тыл силы противника. Уничтожение одного или даже нескольких ДОТов не создавало прорехи в общей обороне, требовалось привести к молчанию сразу группу рядом находящихся огневых точек, что являлось задачей очень большой сложности.

Первыми заговорили тяжелые пулеметы Второго сектора. Накатывающиеся из глубины предполья цепи словно наткнулись на стену. Железный ветер повеял из темноты амбразур, синевато-белые цветки заплясали на дульных срезах стволов 'сварок' — крупнокалиберных пулеметных спарок, прозванных так за цвет и интенсивность 'выхлопа'. Взметнулись было кружева щитов, но вскоре опали, расползлись множественными прорехами. Магия не смогла остановить пули — уж слишком много их было, и слишком большую энергию они несли.

Пятнадцать миллиметров — верхний предел стрелкового оружия Империи. Выше шли уже снаряды, устаревших тридцати, а ныне повсюду замененные сорокамиллиметровыми автоматическими пушками. Шли жаркие споры между оружейниками по поводу необходимости заполнения разрыва между калибрами, но пока все оставалось так, как есть.

15 миллиметров, 38 КДж дульной энергии, твердосплавный сердечник — это оружие было опасно даже для легкой бронетехники. Пусть и ослабленные щитами, пули взламывали броню монстров, рвали тела на части, отбрасывали туши убитых под ноги следующим за ними. Высоко вверх взлетали брызги, какие-то ошметки, куски снаряжения и плоти.

Первые несколько рядов атакующих были выкошены полностью, в считанные минуты. Все щиты и амулеты дали возможность им пробежать лишнюю сотню метров под огнем пулеметов — по сути, очень немало. Отдельные экземпляры ухитрились даже преодолеть заграждения, не подорвавшись на минах и не повиснув на проволоке, но до рвов не успел добежать никто.

Как и полагалось, работали далеко не все огневые точки, даже не половина, треть, от силы. То, что это предписывалось неспроста, что страницы уставов и наставлений писаны кровью — смогли убедиться все желающие практически немедленно.

Вначале из безлунной ночи вниз прянули стремительные гибкие тени. Ни один радар их не засек, лишь старенькие 'Тамары' показывали какие-то разводы, да и то в стороне от нападающих. Чешуйчатые тела грациозно изогнулись, чуть развернулись паруса огромных крыльев, выводя их обладателей на боевой курс. Раздулись широкие ноздри, раскрылись усаженные иглами зубов пасти, и из глоток рванулись вниз клубки яростного рыжего огня.

Башни с линкоров размещались по возможности не вперемешку, а рядом, и в тактической сети носили одинаковые метки. Дело было не в технической необходимости, а в психологии моряков, по-прежнему составлявших расчеты орудий. Даже на земле они продолжали соблюдать свои морские традиции, зачастую довольно забавные.

На каждую из стрелявших башен с линкора 'Императрица Анна', с ИА-1 по ИА-6, пришлось по три-четыре удара. То, что это не простой огонь, стало ясно сразу. Пламя вгрызалось в металл, на глазах прожигая толстенную броню. Оплавленными свечками склонились к земле стволы ИА-2 и ИА-6, взлетела на воздух башня номер один, прекратилась связь с номерами 3 и 4. Лишь ИА-5 продолжала вести огонь. Там, где удары попали в лобовую броню, она покрылась глубокими сосульчатыми язвами, но все же достойно выдержала испытание. Более тонкие же верхние плиты крыши башен прожгло насквозь. Что там теперь творилось внутри — бог весть. Морские корабельные башни, заточенные для линейного боя, не были адаптированы к сухопутным условиям. Полусферические башни кругового бронирования типа Б-16 или Б-27, спроектированные специально для укрепрайонов, перенесли бы удар гораздо увереннее. Враг явно знал, куда бить. Случайность? Точный расчет? Предательство? Сейчас было не время, но Горчаков сделал себе заметку в памяти на потом.

Драконы пошли на новый заход, намереваясь добить изувеченные башни. Однако уже очнулись зенитчики. Крутанулись столбики ТОВ — телевизионно-оптических визиров, с шипением метнулись вверх хищные осы ракет, нечеловечески быстро вскинулись к небу 'руки' стволовых сборок на башнях 'Мангустов', с громовым ревом возгоняя рои пульсирующих мячиков в темное небо.

Первыми добились успеха именно 'Мангусты'. Тяжелые громады на танковом шасси, с двумя сорокамиллиметровыми шестистволками, они имели общий темп стрельбы около десяти тысяч выстрелов в минуту. Чудовищная отдача вминала гусеницы в землю, заставляя 'приседать' угловатые махины, зачастую при этом ломая торсионы, но шансов увернуться от обстрела не было ни у кого.

Снаряды дырявили небо. Установки били во втором режиме, с нарочитым определенным разбросом, поражая распределенные между собой участки, даже не пытаясь точно следовать хаотичным маневрам целей. И в какой-то момент у одного из драконов не осталось места, чтобы увернуться, сразу десяток полуторакилограммовых снарядов ударил ему в брюхо, мгновенно истощил энергию защиты и перерубил тушу пополам. С шеи животного сорвалась в краткий полет тонкая фигурка наездника, замедляясь перед ударом об землю действием очередного амулета. Напрасно. Пусть на нее и понадобилось целых семьдесят снарядов, но менее чем за секунду она тоже была превращена в красноватый дымок. Следом за первым драконом были сбиты и прочие, уйти удалось только трем. Созданные для поражения маневрирующих сверхзвуковых ракет, 'Мангусты' не дали медлительным в сравнении с ними целям никаких шансов. Ушедшая было троица, прижимающаяся к земле и отчаянно лавирующая между очередей азартно палящей по ней пехоты, не заметила, как сверху прянули стремительные молнии ракет 'воздух-воздух'. Хватило в аккурат по одной. Стержневые боевые части буквально в клочья разорвали легкокостные туши ящеров, окатив нескольких пехотинцев дождем из крови и внутренностей. Те не были в обиде, наоборот, они потом повесили себе на грудь по длинному клыку на цепочке, и снова и снова рассказывали желающим, как это было.