Пайпс чуть не выронил трубку из рук. Он похолодел внутри и первым делом подумал, что перед ним агент КГБ. Старик так много слышал о КГБ, что сразу стал сомневаться, сумеет ли выехать из страны без помощи консула или посла. А может быть, даже «синих беретов».

Мог ли старик из Нью-Йорка, родом из Монтаны, предположить, что гардеробщицей в отеле будет служить бывший начальник БНТИ. Что спустя два года ее, здоровую и полную сил, сменит на этом посту полуграмотная, со слабой лингвистической подготовкой и еще более слабым словарным запасом, молоденькая протеже. Нет. Это КГБ. Иначе откуда ей знать, что он из Монтаны.

– К вашему сведению, меня зовут Пабс, герр Пабс, а из Монтаны была моя бабушка, – выпалив такую несусветную чепуху гардеробщице-«кагэбэшнице», старик с победным видом продефилировал к лифту. Ему хотелось еще крикнуть, что он ни капельки не боится, что за его спиной весь цивилизованный мир. Но тогда бы его схватили за несанкционированный митинг. А митингов Пайпс не любил.

Старик с волнением нажал первую же кнопку, и лифт поднялся на четвертый этаж. Он шел до того номера, в котором совсем недавно побывала его дочь. Побывала, надо сказать, не совсем удачно. Его внимание привлек разговор в одном из номеров. Видимо, убирали горничные, и, выполняя приказание администрации об общении на иностранном языке, девушки на английском обсуждали мисс Пайпс. Может быть, именно имя, громко произнесенное, и привлекло внимание старика. Он сделал вид, что перевязывает узел на ботинке.

Вот что он услышал.

Первая:

– Она красивая…

Вторая:

– Ничего особенного. Если бы ты имела возможность делать массаж каждый день плюс куча других западных примочек, думаю, выглядела бы не хуже. А тряпки…

Старик возмущенно запыхтел. Он не видел говоривших, но по опыту знал, что ни одна из женщин не скажет о другой правды.

Чтобы дослушать конец разговора, ему пришлось заново развязать и завязать второй шнурок.

Первая:

– Слушай, а почему она ходит по отелю босиком?

Вторая:

– Не имею представления. Может, проверяет качество уборки?

Пайпс, в силу того что коридор был застлан паласом, не услышал шагов за спиной. Это были две другие горничные.

– Сэр, вы что-то потеряли? – раздалось у него за спиной. – Мы готовы вам помочь.

Пайпс вздрогнул и заговорил на английском:

– Потерял… Да, я потерял. Помочь… Ага. Помогите… Я потерял трубку.

– Трубку? – подозрительно переспросила горничная, выразительно глядя на «Данхилл» в зубах Пайпса.

– То есть… Очки… – нашелся он. И тут уже сам сообразил, что очки тоже никуда не пропали, а сидят на его носу. – Что я говорю?.. – Но ему так хотелось проверить горничных. – Нет, ничего я не потерял. Ровным счетом ничего. Просто проверяю… качество покрытия. Отменное. Отель – высший класс! А чем вы моете?

Горничная улыбнулась и широким жестом показала на тележку, где выстроился целый набор моющих средств, как в супермаркете.

– Интересно.

Старик взял первую попавшуюся банку и, открутив крышку, понюхал содержимое.

– Приятный запах.

Он схватил вторую. Тоже провел обонятельную экспертизу. Но когда схватился за третью, горничная попыталась его остановить:

– Сэр, то есть герр, не стоит. Не надо!

Пайпса это раззадорило, он уже решил было, что сейчас найдет нарушение, и вдохнул запах полной грудью.

– Это нашатырь! – воскликнула горничная, но Пайпс и сам понял, что нюхнул.

В следующую секунду из глаз его брызнули слезы, а горло перехватило железной хваткой.

Трубка выпала у него изо рта, очки свалились. Он покачнулся, но горничная успела подхватить его на руки и, как младенца, перенести в номер.

Пайпс быстро прочихался. Красными глазами уставился на горничную, которая ахала и обмахивала его полотенцем.

Пайпсу стало даже приятно.

– Я предупреждала вас, герр… Зачем вы?..

– Бодрит, – весело ответил Пайпс. Вскочил на ноги, потому что материнская ласка – она, конечно, приятна, но он все-таки мужчина, он еще с такой горничной вполне мог бы пофлиртовать. – Прекрасно себя чувствую. А как вас зовут, милочка?

Горничная показала на табличку на лацкане своего платья.

– Вот вам, – и Пайпс подал горничной доллар. Та вдруг смутилась, но доллар взяла, поблагодарив. И старик зашагал по коридору, изредка касаясь рукой панелей и громко восторгаясь.

– Герр! Вы забыли свою трубку и очки! – догнала его горничная.

– Вот видите, все-таки я кое-что потерял, – счастливо рассмеялся старик.

Он решил спуститься на первый этаж, где в западном крыле располагались сауна, русская баня и массажные кабинеты.

Раз уж решил проверять – надо проверить все, пусть даже в ущерб здоровью.

Пайпса встретили очень мило. Здесь его немецкий, с акцентом или без акцента, не играл решительно никакой роли.

– Итак… – внушительно сказал здоровяк, которого представили старику как специалиста по тайскому массажу. – Надолго к нам?

Старик был в затруднительном положении. Теперь он плохо понимал специалиста. У того, уроженца Костромы, немецкий приобрел трудно воспринимаемые формы.

– Что? Что вы хотите сказать? – спросил Пайпс, когда тот предложил ему раздеться. – А где девушка? Ну та, что на афише?

Массажист вызвал помощника.

– Спроси, что он хочет? – попросил он коллегу, считая его познания в немецком более глубокими.

– Извините, герр?..

– Пабс.

– Что вам угодно? Мы можем предложить шестнадцать видов массажа.

Коллега разложил перед «немцем» рекламные проспекты. На всех фигурировали девушки. Были и мужчины-массажисты, но они Пайпса не интересовали. Он был дотошный старик. Если в анонсе что-то обещано и он за это заплатил… Он привык получать то, за что заплатил.

Старик сразу выделил понравившуюся девицу с афиши.

– Простите, герр Пабс, но это всего лишь афиша. Понимаете, афиша, – объяснили ему.

– Да. Я понимаю. Реклама.

– Реклама, реклама, – закивали головой оба массажиста. – Фотограф снял, типография напечатала, набрали текст, мы повесили.

– Тогда пусть придет сюда.

– Нельзя.

– Почему нельзя? Вот девушка. Вот название отеля. Вот цена услуги.

– Я же объясняю вам: нет девушки.

Теперь вспотели оба массажиста. Они знали немецкий примерно на одном уровне. Диспетчер по услугам, которая владела немецким, вышла пить кофе. Да все они ушли пить кофе, так как в утренние часы баня, сауна и массажные кабинеты обычно пустовали. Основной наплыв начинался во второй половине дня. Была одна испаноязычная, но, как подозревали оба массажиста, та внесла бы еще большую нервозность и неразбериху.

– Слушай, может быть, ему проститутка нужна? – предположил костромич. – Я сбегаю за Светкой?

– На время посмотри. Спят они еще все.

– А может, еще не ложились?

– Сходи.

Пайпсу снова предложили мужской массаж, но старик гордо отказался. Зато дверь в баню привлекла его внимание. Туда только что проследовали два его соотечественника. Как только старик скрылся за той же дверью, оба массажиста облегченно вздохнули. Их запросто могли обвинить в непрофессиональном обслуживании и потере клиента. Что, если бы этот чокнутый старик, напяливший в девять утра костюм-тройку и черные очки, вздумал пожаловаться? С плохим обслуживанием в отеле боролись всеми силами. Но теперь он вне их территории. То есть на территории комплекса, но вот массажисты теперь за него не отвечали. В русской бане свои ребята. Уж они-то разберутся. Поддадут такого парка, что не до вопросов будет. Надо только предупредить, какой им вредный старикан попался. Заодно, оказав услугу коллегам, они всегда могли рассчитывать на ответную.

Костромич взял телефонную трубку:

– Костя?.. Слышь, Костя, там к тебе старичок один пришел… Да, хер Пабс. Каверзный, гад, под шпиона косит. Чуть нас с Петровичем не облажал… Нет. Он сам к тебе потянулся. Мы не подбрасывали. Упаси бог… Ты, Константин, парку не жалей. Квелые, они не такие шустрики. Сделай ему кочегарку «Врагу не сдается наш гордый „Варяг“. Ну давай. С тебя шнапс…