Теперь ему всего лишь оставалось надеяться, что примитивное человеческое существо и превосходящая его в развитии к'эрему равным образом не ошиблись в принятом ими обоюдном решении.

Во время долгого путешествия на Нийю было утешительно обнаружить, что Вийв-пим оказалась не более бесцеремонной в манерах и обладала не более резким голосом, чем любой другой представитель её вида. На самом деле, оказавшись лицом к лицу в одном помещении сразу с двумя-тремя одновременно болтающими ниййюю, Уокеру частенько приходилось выдумывать благовидный предлог, чтобы улизнуть, иначе боль от звука их голосов, перекрывающих друг друга, могла привести к чему-то наподобие острого приступа мигрени, от которой ему не доводилось страдать после того, как он бросил футбол. Он допускал, что со временем привыкнет к неприятным на слух, скрежещущим, скрипучим речам. Придётся.

Раздражающие голоса хозяев Нийю не так сильно беспокоили любезного Джорджа, поскольку лай тоже был отнюдь не медоточиво-сладкозвучным способом коммуникации. Что касается Браука, они абсолютно не тревожили громадного туукали, а Скви считала все формы модулированных коммуникаций, отличных от свойственных к'эрему, недостойными серьёзного внимания и оценки.

Поэтому Уокеру оставалось в одиночку слушать неприятно звучащие вопросы и размышления экипажа и остальных пассажиров, каждый раз изо всех сил превозмогая желание съёжиться от произнесённой чрезвычайно пронзительным тоном нийюанской фразы. Имплантат виленджи великолепно выполнял свою работу, переводя незнакомую и неразборчивую речь, звучавшую в разговоре инопланетян. Её содержание становилось понятным, но он был не в состоянии приглушить звучание голосов.

За недели пути, как человек, многократно покусанный ядовитой змеёй и выработавший вследствие этого определённый иммунитет к воздействию яда, Марк постепенно привык к наносившему нестерпимый вред его слуху эффекту, производимому речью ниййюю. Или, быть может, решил Уокер, его оскорблённый слух оказался повреждённым до такой степени, что утратил способность отличать нийюанские звуки от любых других.

То ли случайно, то ли с бессознательным намерением, Уокер проводил много времени в обществе Вийв-пим. Он не переживал о том, что слишком расслабился. Правда, она никогда не упускала возможности напомнить ему, что их взаимоотношения не выходят за рамки «работодатель — работник», подчёркивая, что нанять Уокера — не её личная инициатива. Она всего лишь действовала от лица своего правительства. К тому же если её внешность и отношение к нему составляли привлекательную сторону образа инопланетянки, то поведение больше походило на манеру вести себя, свойственную какому-нибудь грубому, неотёсанному пришельцу с обочины цивилизованного космического пространства. Нет, она не была никоим образом неучтива или невежественна, решил Марк. Ощущение относилось к злосчастной манере нийюанской речи.

В то время как Уокер очень многое узнал от Вийв-пим о природе её родного мира, она становилась скрытной и неразговорчивой, когда речь заходила об общественных нравах и отношениях.

— Ты поймёшь, когда прибывать, — постоянно повторяла она.

У Марка сложилось впечатление, что она была в большей степени осторожна, чем склонна к уловкам.

Джордж был менее убеждён.

— Она что-то утаивает от нас. Не обязательно умалчивает. Просто опускает кое-что в разговоре.

Сидя в помещении, которое они делили на двоих, пёс и Уокер обменялись взглядами. Нийюанская спальная платформа, на которой он лежал, была почти семи футов длиной, но настолько узкая, что Марку приходилось проявлять осторожность, дабы не упасть на пол когда он поворачивался во время сна. У Джорджа подобных трудностей не возникало. На платформе могла уместиться дюжина таких Джорджей.

— Зачем ей что-то утаивать?

Уокер подумал, как переносит путешествие Браук. Поскольку тот мог наклониться довольно низко, чтобы не задеть потолок нийюанского корабля, туукали приспособился проходить по исключительно широким коридорам, поворачиваясь боком. В результате на протяжении всего путешествия он практически не покидал складское помещение, переоборудованное под его нужды. В то время как его относительно изолированное положение было чем-то неизбежным, у Скви — сознательным и добровольным. До тех пор пока не возникало острой необходимости, к'эрему не видела причин общаться на социальном уровне с нижестоящими по развитию формами жизни. Это отнюдь не было проблемой, потому что чем больше они узнавали о Скви и чем чаще сталкивались с ней, тем больше её намеренная изоляция устраивала ниййюю.

— Если бы мы знали это, — проговорил пёс в ответ на вопрос Уокера, — возможно, у нас бы появилась идея по поводу того, что именно она скрывает. Наверное, я нелепо заблуждаюсь, Марк. Мне приходится напоминать самому себе, что мы не пленники на корабле виленджи, что находимся здесь по своей собственной воле.

— Увидишь, это лучше, что мы здесь. — Перекатившись на другую сторону, Марк склонился за перегородку, разделявшую их спальные платформы, и начал чесать спинку Джорджа.

Пёс полуприкрыл глаза, и на его лохматой физиономии появилось выражение удовольствия.

— Пониже. Ещё. — Глаза совсем закрылись. — Вот так. Обе тазовые косточки.

Уокер чесал, пока его друг не устроился на животе.

— Спасибо. Изредка мне полезно напоминать о том, зачем я так забочусь о вас.

Марк усмехнулся.

— Затем, что, наткнувшись на ящик с собачьими консервами, ты вынужден будешь обратиться к тому, кто способен пользоваться открывалкой?

— Скви права. Ты учишься. — И с более серьёзным видом добавил: — Может, я параноик, но паранойя не однажды помогала мне выжить. Приглядись к этой Вийв-пим. Посмотри на неё другими глазами, а не так, как привык.

Уокер симулировал шок.

— Джордж, она же инопланетянка. Она даже не млекопитающее, говоря по-научному.

— Кем она представляется в научном смысле, меня волнует меньше всего. — Пёс невозмутимо смотрел на Марка, склонив голову набок и свесив уши. — Тут другое.

— Послушай, я не буду отрицать, что нахожу её привлекательной. Но это всё. Объективное суждение исключительно с эстетической точки зрения. То же самое касается и всех прочих ниййюю. Они — всего лишь удивительный вид. Внешне. Если сбросить со счетов раздражающую манеру говорить. — Уокер был честен.

Пёс коротко кивнул:

— Будем надеяться, что раздражение связано с этим.

— Если тот факт, что я трачу время на то, чтобы больше узнать о ней и её народе, так сильно тебя тревожит, почему бы не спросить мнения Скви? — предложил Марк.

Джордж тихо фыркнул.

— Я сказал, что обеспокоен, но я не сумасшедший. Мне нет нужды искать оскорблений на свою голову. Они и без поисков находятся в большом количестве. — С этими словами он перекатился на спину, раскинул лапы и дал ясно понять, что быстро погружается в сон.

Уокер не стал вникать в сказанное. Он был потрясён Вийв-пим, возможно даже по заблуждению, но его это не беспокоило. Она была слишком прямой, чтобы оказаться двуличной. Если бы он не чувствовал, что может доверять ей, то никогда не согласился бы предпринять это путешествие.

Или согласился бы? Был ли он ослеплён обнадёживающим шансом оказаться поближе к дому? Была ли в ней какая-то черта, свойственная нийюанской натуре, которую он не заметил, загоревшись энтузиазмом использовать представившуюся возможность? Уокер так не считал. Хотя… какая-то часть его почти желала, чтобы друзья не согласились отправиться с ним. Но оттого, что они согласились, и то была его идея, Уокер чувствовал свою ответственность за них. Браук отделался от своего страха, отвлекаясь стихами, а Скви считала мысль недостойной обсуждения. Лишь Джордж был всегда готов свалить на своего чикагского земляка внушительную долю вины.

— Вопрос исчерпан, — решил Уокер с улыбкой. Должно быть, в своей прежней реинкарнации Джордж был еврейской или итальянской старушкой.

Когда команда корабля возвестила о том, что они неизбежно приближаются к Нийю, долговечные и надёжные дешёвые часы Уокера указывали на то, что прошёл почти месяц с тех пор, как они покинули Серематен. Ничего не зная об особенностях перемещений в космическом пространстве, кроме того, что всё относительно, Уокер не мог определить, было путешествие быстрым или медленным, долгим или коротким. Он предоставил Скви прояснить ему всё это, пока они готовили себя к предстоящей высадке, а свой небольшой багаж — к выгрузке с корабля.