— Дорогой, мне Магда из Потцдамер Платц сказала, что все кооперативы в России давно запрещены тамошними демократическими властями. Теперь там сплошные акционерные общества.

— Хрен редьки не слаще, — Андрей вышел из ванной, энергично массируя свою недлинную, но тщательно накачанную шею спортсмена-заочника. — Надо будет похлопотать в DIA, чтобы мне устроили перевод полосатым куда-нибудь в Ленинградский военный округ. Пусть хотя бы из Лэнгли пробашляют подъёмные. Кстати, где-то под Питером строится завод по вторичной переработке оружейного плутония. Надо поспрашивать, может, кому в Америке это интересно. К тому же, где-то там — моя малая Родина. Если считать после Москвы, разумеется.

Андрей задумчиво потеребил свой левый трицепс специальной электронной щеткой для культуристов-надомников. После чего включил почти невидимый нано-телефон и шепотом проговорил код срочного вызова. В телефоне тоненько запищало.

— Алё, мистер Кроуфорд? Это агент Пингвин из Берлина вас беспокоит. Можно мне устроить литерный перевод в Петербург? Что? — Андрей недоуменно повернулся к Алине и сморгнул двумя глазами, — Москва? Нет, пока что Москва мне не подходит. А., это я говорю с Москвой? Так это не мистер Кроуфорд? Хм., представляешь, с похмела не тот код вызова ввел. Перемкнуло линии. — Андрей подмигнул раскрывшей от испуга рот Алине, — Да не боись ты! Товарищ маршал госбезопасности? Это я не вам, это жена тут. Спасибо здоров, товарищ маршал. Пенсию и спец-пайки получаю регулярно. Спасибо также и за медали. Жаль, надеть и выйти в люди некуда. В Берлине-то? Да, как всегда, сложно. Тяжело с продуктами питания. Но обстановка под контролем. Познакомился с новым резидентом Петровым. Парень толковый. Молодец! По-немецки чешет почти без ошибок. Скоро совсем тут наблатыкается. По «Ульяне» он под военного пресс-аташе косит. Вы его, кстати, давно по красному проверяли? Есть, товарищ маршал, не мне вас учить! Кстати, а я из Совбеза на днях уволился по собственному. Не перспективно. А, уже доложили? Теперь вот безработный пенсионер. У вас в Питере нет оперативных интересов? Может, РД какое-нибудь завалящее? А по бизнесу? Ну, тогда о-кей. — Андрей прикрыл мини-трубку нано-телефона ногтем левого мизинца и повернулся к Алине. — Представляешь, старик место в питерской мэрии по блату предлагает. Соглашаться? — Алина кивнула и стала срочно искать золотую пилку для педикюра. — Согласен, товарищ маршал. Как Родина прикажет, так и будет. Шучу, конечно. Привет супруге и всем нашим на Лубянке, кого увидите. Передайте, что скучаю и всех целую. Есть, отбой, товарищ маршал госбезопасности.

Алина сосредоточенно полировала ногти сразу на двух ногах.

— Собирайся в дорогу, боевая подруга! Всё вышло по-твоему. Кстати, у меня тоже кое-какие виды на Родину имеются. Но это потом.

— Не вздумай только продавать нашу виллу в Шмаргендорфе. Я не переживу.

— Тебя не спросил! С неликвидными активами сам как-нибудь управлюсь. Вилла всё равно за первым управлением ГРУ числится. Дня три на переоформление уйдет. Кстати, твой жёлтый Ламборджини до Питера тоже целиком не доедет. На запчасти по дороге разберут. Так что, прикинь член к носу, любимая.

Андрей Ступин накинул дешёвое одноразовое шёлковое чёрное кимоно с огромным красным драконом на спине и прошел к себе в кабинет. Фёдор Ступин с утра лежал на полу в чёрных семейных трусах в позе крокодила — макарасане — и прокачивал прану через позвоночные диски. Андрей молча кивнул брату-близнецу в качестве приветствия и прошел к своему секретному сейфу, ловко встроенному в живот бывшего бронзового привокзального мини-памятника В.И.Ленину. Раскрыв сейф, подполковник Ступин начал агрессивно вынимать оттуда банковские упаковки новеньких коричневых тысячных дойчемарок. Братья Гримм, скорбно поджав губы, послушно замелькали между его гибкими волосатыми пальцами начинающего финансиста. Скоро стол оказался завален купюрами до самых краев. Потом пришла очередь кожаных мешочков с золотыми долларовыми монетами с разномастными свободами и орлами на них. Напоследок Андрей извлек из сейфа трофейный пистолет «Вальтер» и пощёлкал спусковым крючком.

— Купил по случаю на Флёхмаркете. Говорят, это был пистолет самого рейхсфюрера Гиммлера, — не поворачиваясь, обратился он к Фёдору.

Фёдор уже закончил свою обязательную утреннюю хатха-йогу и удивленно разглядывал невиданную гору сокровищ на столе:

— Врут, наверное. Кстати, откуда у тебя столько денег?

— Да разве это деньги? — Андрей покосился на стол и фыркнул, уронив при этом небольшую презрительную сопельку из тщательно выбритой ноздри офицера. — Это так. Наличные. Настоящие деньги у меня все в деле. Солдат спит, а деньги работают, — и брат-подполковник весело засмеялся неизвестной Фёдору шутке.

— А что, что-нибудь случилось? — Фёдор поддёрнул трусы, изображая полную боевую готовность.

— Переводят меня, брат. Служба, ничего не поделаешь! Даже на пенсии покоя от неё нет.

— Опять куда-нибудь в Венесуэлу? Ты же, вроде, летал недавно.

— Да нет. Отмашка с Родины пришла. Снимают надолго. Буду теперь, как задрипанный ОДР, в Питерской мэрии штаны протирать. Зашиваются там без меня, брателло. Кстати, ты со мной едешь, если ещё не в курсе.

— А Алина? — испуганно спросил Фёдор и потупился, как первоклассник.

Андрей внимательно посмотрел на брата и понимающе ухмыльнулся:

— Что, братан, окончательно запал? Понимаю тебя. Только Алина тебе не по зубам. Ей таких, как ты на манто двоих нужно.

— Двоих? Для чего? — Фёдор почесал некстати густо раскрасневшуюся переносицу.

— Для этого самого. Смотри у меня!

Андрей шутливо погрозил ему кулаком, потом широким приглашающим жестом свалил валютное хозяйство со стола в просторную спортивную сумку с надписью «Россия — вперёд!» на боку. После этого позвонил в серебряный колокольчик. На звонок из-под лестницы прибежал заспанный волосатоухий старикашка — верный денщик почётного резидента Ступина, старший прапорщик по прозвищу Ли Петрович. Китаец.

— Вот что, Ли Петруччио, сегодня же отправишь этот багажик нашим дипкурьером в Питер. Пусть его положат в ячейку ноль сто одиннадцать на Московском вокзале. Код обычный. Да передай им там, чтобы больше расчленёнку сверху для прикрытия не совали. Шучу я. Иди бегом.

Ли Петрович послушно схватил тяжеленную сумку и потащил её к выходу, тряся старомодной седой косицей, намертво приклееной клеем «БФ» к абсолютно плешивой нечистой голове.

За окном мелодично пели безымянные утренние птицы.

Переброской Андрея Ступина на историческую Родину занялась созданная для этого спецгруппа при Главкомате Федеральной пограничной службы России.

Сначала подполковника Ступина хотели доставить к месту нового назначения старым, традиционным способом. То есть — железнодорожным поездом для контейнерных перевозок свиных консервов и горохового концентрата через абсолютно всем дружественный город Оршу. Для этого успели изготовить именной бронированный контейнер с надписью «Берлин-Ступин» в дочерней фирме концерна Бауэр АГ в Цюрихе и нанять одноразовую вооруженную охрану из десяти шахидов-смертников. Но, в последний момент решили перейти границу без излишней помпы. В то время под двадцать первым градусом восточной долготы в районе бывшей Югославии успешно завершалась секретная военная операция «Албанский халифат». В связи с этой подходящей оказией, герра Ступина с супругой, личным секретарем Фёдором, денщиком Ли и ручным пингвином Тири скрытно вывезли в головном танке Первого гвардейского Чертковского дважды ордена Ленина, Краснознамённого, орденов Суворова, Кутузова второй степени, Богдана Хмельницкого второй степени танкового полка имени маршала бронетанковых войск М. Е. Катукова.

Алина всю дорогу ругалась великолепным русским матом, просила пить и в туалет. Но ей строго рекомендовали помолчать и воздержаться. На границе с Молдавией танк под предлогом досмотра остановили вольные приднестровские таможенники и коварно обстреляли его серебряными пулями из самопалов семнадцатого века под крики «За господаря нашего, Штефана чел Маре!» Командир танка отдал приказ на прорыв, и танковый полк в одну секунду смял жалкие деревянные шлагбаумы и разогнал недалеких молдаван по ближайшим степям и подлескам. Впоследствии все пассажиры головного танка, включая пингвина Тири, были заочно награждены за эту успешную антитеррористическую операцию боевыми медалями «25 лет освобождения Южной Сербии» и почётной исторической медалью «Албанского отступления 1915 года».