Тот залпом выпил предложенный стакан и слегка очнулся:

— Слушай, а по какому поводу устроен сегодняшний балаган?

Андрей наклонился к уху Фёдора и горячо зашептал:

— Ты чо, брателло! Сегодня же главный день в моей жизни. После женитьбы, конечно, хи-хи. Я у них с крючка соскочил! Только — тс-с… Теперь я сам себе полный хозяин. У меня на Директора ФСБ и на самого президента Пельтцера такой материальчик появился, что в Кунцево меня решили досрочно на волю отпустить, — Андрей снова пьяно хихикнул. — Ребята из DIA пару документов на днях мне подогнали. Я только было их названия начал по спецсвязи зачитывать, как мне из Москвы моментально о присвоении внеочередного звания сообщили. За особые, говорят, заслуги. А сами на том конце провода от страха заикаются. Так что, я теперь — не шали! — подполковник в отставке с сохранением служебного удостоверения, личного табельного оружия, ежемесячной выдачей спецталонов на мясо, молоко и масло плюс пенсии по выслуге. Гуляем, брат!

Тут Андрей резко наклонился и его несильно стошнило венигретом с фасолью в корзину для бумаг. Из гостиной раздался очередной взрыв хохота и звон битой посуды.

— Ага… понял… война компроматов. Так, кажется, это у вас называется? — прошептал Фёдор с вытянутым от осознания момента лицом.

— Кто смел — тот и съел! Вот как у нас это называется, — Андрей ловко вытер рот уголком чёрного знамени Первого Марковского полка, удобно стоящего в стойке в углу, и по-офицерски распрямился. — Есть всего три пути воздействия на человека: шантаж, водка и угроза убийства. И есть ещё мой четвертый, секретный.

— А как же теперь наши с тобой планы, Андрей Андреевич? Ты же мне говорил, что у вас в конторе есть люди, готовые вложиться в торсионный генератор.

— Эт-то чтобы наличные баксы в золой песок превращать? А на хрена это кому сейчас нужно? Есть масса других более эффективных финансовых схем и всё такое, — Андрей икнул и оттянул своё нижнее левое веко, пытаясь заглянуть в него правым глазом.

— Кстати, дай-ка мне на минутку твой чудо-вибратор.

Хочу гостям какой-нибудь фокус-покус показать. Для прикола.

— Там только новую батарейку вставить нужно, — промямлил быстро захмелевший Фёдор, вяло доставая портативный Пси-2, замотанный в нечистый носовой платок.

— Еее-сли я-a заменю-ууу батар-ееейки, — гнусаво пропел Андрей Ступин, и, пошатываясь, вышел из кабинета в гостиную. — Па-аапрашу всех., внимания! Ахтунг, — раздался его нетвердый голос за стеной, — айн, цвай, драй! Кого хочешь выбирай! — после чего в наступившей на секунду тишине послышался хлопок пробки от шампанского, и шум голосов вновь набрал полную силу.

— Тс-с… вот и топ секрет. Твой примус ни хрена не работает, — сообщил Андрей брату, возвращаясь обратно в кабинет и прижимая палец к губам.

— Так ведь оператор же ещё нужен. То есть — я, — прошептал Фёдор, бережно выкручивая продолговатый, фаллической формы прибор из руки брата-близнеца.

— На каждый вибратор нужен свой оператор, — попытался пошутить Андрей. — Ладно, утром детали доскажешь. А сейчас — детское время. Тебе баиньки пора!

Он бесцеремонно потушил настольную лампу, мелко перекрестил брата и пошел обратно к гостям.

— Дорогой, а мы без тебя не скучали! — раздался хмельной голос Алины, перекрываемый хором гостей и торжественным церковным перезвоном бокалов.

Через дверь было слышно, как Андрей ей что-то возразил.

Но что именно — никому не интересно.

Мало кто точно знает, как именно формируются ледники в Арктике. Всего два-три специалиста знают когда погаснет Солнце. Ни один человек на Земле не расскажет вам, как именно формируются мировые цены на нефть. Как всем хорошо известно, нефтяное месторождение Аль-Гхавар в провинции Эш-Шаркийя располагается в антиклинали, на основном разломе пласта, относящегося к карбону. Больше об этом месте никто ничего не знает, поскольку шейхи Саудовской Аравии крайне малообщительны, хотя и вполне улыбчивы.

Фактический владелец этого прекрасного месторождения, Мир Абу Али, любил сидеть вечерами на берегу одного из многочисленных озер, наполненных «чёрным золотом», любоваться его редчайшим изумрудно-зелёным оттенком и возносить благодарственные молитвы Аллаху. Он хотел бы так сидеть вечно и наполняться трансцендентной истиной, наверняка пребывающей где-то глубоко в бесконечно древней природе нефти. Но, к сожалению, господин Мир был настолько богат, что заботы о деньгах требовали всей его жизни без малейшего остатка. Тем не менее, он хотел посвятить жизнь Аллаху и только ему. Для разрешения этого противоречия Мир завел было гарем из одной жены и тридцати девяти наложниц, но это не помогло. Председатель совета директоров компании «Сауди Арамко» аль-Наими частенько говорил своему другу: «Мир, послушай доброго совета старшего. Съезди в Европу, к неверным. Посмотри как живут и умирают эти суетные люди, снующие по поверхности бытия без цели и смысла. И тогда ты возблагодаришь Аллаха за то, что он сделал тебя шейхом, суфием и богатейшим человеком Аравии».

Итак, мультимиллиардер Али взял себе звучный псевдоним «Гарун аль-Рашид» и под видом бродячего дервиша-миллионера отправился в развратную и падшую Европу единственным почётным пассажиром лайнера «Кристал Серенити». В Европе он много лет скитался по шестизвёздочным отелям, поражаясь скудости их обстановки. Однажды в Париже он дал официантке на чай сто тысяч долларов, но та донесла на Али в полицию, как на вора, невесть где укравшего такие наличные деньги. В Британии он скупил все автомобили Астон Мартин и за ночь сложил из них суру из Корана на площади напротив Букингемского дворца. Британский спецназ тут же оцепил площадь в поисках бомбы, и Али пришлось срочно спасаться бегством. В княжестве Монако он купил княжество Монако целиком, чтобы ввести там самоуправление по законам шариата. Но монакцы воспротивились воле Аллаха и закидали Али булыжниками, срочно выковырянными для этой цели из мостовых. Впоследствии, Абу Али хотел очищать каналы Венеции, укреплять кривую башню в Пизе, перестраивать Лувр на восточный манер, озеленять Швейцарские Альпы, поднимать низинные земли Голландии и прокладывать скоростной подводный тоннель между Корсикой и Сицилией. Ни одно из этих благих начинаний не встретило понимания у упрямых европейцев. Буйные неверные устраивали манифестации, объявляли бойкоты и писали гневные письма протеста в местные газеты. Единственным успешным общественным шагом Али были десять миллиардов долларов взяток, удачно потраченных на вывод советских войск из Афганистана.

Как и всякий истинный суфий, Али был необычайно прост и непритязателен в быту. У него полностью отсутствовало личное «я». По заветам древнего Братства Странствующих Дервишей и Звездных Скитальцев он тратил на себя не более одного реала в день. Пил только воду раз в сутки в вечернее время. Ел растительную пищу один раз в три дня. И щедро жертвовал на прокладывание арыков везде, где только возможно. Отец Али был бедным перегонщиком одногорбых верблюдов через пустыню Руб-эль-Хали и обратно. Он умер от истощения и завещал своему сыну простоту, воздержание и ежедневное стремление к истине: «Если Аллах подарит тебе динар, пожертвуй его в мечеть, ибо ни к чему бедному человеку иметь целый динар. На человека с динаром могут напасть разбойники и убить. А жизнь человека стоит дороже». Отец, к сожалению, ничего не сказал Али, что делать с сотнями миллиардов динаров, если таковые вдруг появятся по воле небес. Именно с этими горестными мыслями разочарованный в европейской культуре шейх Али был внезапно приглашен в гости к знаменитому русско-американскому резиденту Андрэ фон Ступин, который в Берлине праздновал что-то своё, глубоко личное.

Во время вечеринки господин Мир молчал, пил дистиллированную воду и искоса посматривал на полуобнаженную хмельную фрау Алину фон Ступин, сравнивая её со своим любимым гаремом. Под утро гости разошлись, и герр Ступин, который крайне удачно изображал распоясавшегося пьяного гяура, вдруг слегка протрезвел и поманил Абу Али указательным пальцем правой руки: