Я склонен согласиться с результатами исследования карты Пиццигани 1367 г., проведенного видным немецким специалистом по картографии Конрадом Кретчмером. Проведя в конце XIX в. тщательное исследование оригинала карты, он пришел к выводу, что ключевое слово читается как «Атуллия», и его заключение поддержали большинство крупнейших географов во всем мире. Другие предполагаемые варианты этого названия — Атилия или Атулия.

Так как легенда о карте Пиццигани 1367 г. помещает пресловутую Атуллию именно туда, где впоследствии португальскими мореходами были открыты Азорские острова, то было высказано предположение, что Атуллия могла представлять собой античное название, закрепившееся за одним из этих островов. Поддерживает эту версию и книга Мануэля Фариа-и-Соусы (1590–1649) «Historia del Reyno de Portugal»[16], выпущенная в свет в 1628 г. Она рассказывает об открытии на Корво, самом западном из островов Азорского архипелага, странной конной статуи, возможно — одной из тех самых предостерегающих статуй, о которых упоминается на карте Пиццигани. Согласно свидетельству этого португальского историка,

И лишь после появления в 1424 г. мореходной карты, составленной венецианским картографом по имени Цуане Пиццигани (возможно — потомком братьев Пиццигани, тех самых, которые составили в 1367 г. известную карту), Антилия впервые упоминается под своим привычным названием. На этой карте, на которой зафиксирован набор топонимов, выдающих весьма сильное португальское влияние, остров показан в виде прямоугольного сухопутного массива, ориентированного примерно по оси север — юг, — форма, которая сохранится за ним на всех более поздних картах XV в. Его размеры составляют приблизительно 450x100 км, и расположен он на расстоянии примерно 800 км от Португалии (хотя более поздние карты указывают, что он находится на расстоянии не менее 1600 км от берегов античного Средиземноморья). Вдоль его весьма протяженного побережья расположены семь бухт: четыре на одной стороне и три — на другой. Восьмая, самая крупная, бухта расположена на южной оконечности острова. Однако названия есть только у семи бухт. Названия эти таковы: Асай, Ари, Вра, Жайсос, Марнлио, Ансули и Киоду. Вслед за известной венецианской картой 1424 г. появилось немало географических карт, и на тех из них, на которых показана Антилия, приведены и эти названия семи бухт. Ни одно из этих названий, по-видимому, никак не связано с реальными топонимами, известными в античные времена. Однако, как мы убедимся, связь мистического числа семь с островом Антилия имеет для нашего исследования особое значение.

И хотя венецианская карта 1424 г. зафиксировала название острова — Антилия, в легенде, бытовавшей на самом острове, оно звучит как «Антлилия», указывая, что в те времена еще не сложилось устойчивого произношения. Если составитель венецианской карты и в самом деле являлся потомком братьев Пиццигани, вполне вероятно, что Антлилия представляет собой попросту вариант названия «Атуллия», который приводится на карте 1367 г.

Начиная с карты 1424 г. и вплоть до конца XV в. Антилией считалась часть группы островов, в которую входили Сайя, Сатаназес, Антилия и Имана, которые с тех пор известны географам и историкам под общим названием островов Антильского архипелага. Их названия на позднейших картах также претерпели существенные изменения; Сайя превратилась в Таумар, Сатаназес стал Салюагией, а Имана получила название Роильо. И на всех картах эти четыре острова всегда изображались далеко в водах Западного океана, в местах, сопоставимых с локусом Вест-Индских островов.

Очевидно, что Христофор Колумб, отправляясь в свое первое плавание к берегам Нового Света, имел хотя бы приблизительное, схематическое представление о Западном океане, ну хотя бы потому, что его брат, Бартоломеу, был картографом в Лиссабоне. Так как нам известно, что Христофор Колумб знал о существовании предполагаемого острова Антилии, можно не сомневаться, что он рассчитывал встретить этот остров во время намечавшегося плавания в Сипаньго и Катэй. Но, несмотря на эти данные, у нас нет реальные доказательств того, что он действительно знал о существовании Американского континента до своего прибытия в Вест-Индию, равно как и того, что он думал, будто открыл остров Антилию.

Кстати, весьма любопытно, что четыре острова Антильского архипелага на карте 1435 г., составленной Баттиста Беккарио, обозначены как «Insulle a Novo Repte» («Новооткрытые острова»). Этот факт, вне всякого сомнения, связан с открытием в 1427 г. первого из островов Азорской группы. Но следующая карта, составленная венецианским картографом Андреа Бианко в 1436 г., указывает, что о. Антилия расположен далеко к западу от Азорских островов. На ней остров отнесен к западу от этого архипелага, с которым мореходы уже успели познакомиться, а в образовавшемся зазоре на карте приведена надпись: «Questo хе. mar. de baga», то есть «Ягодное море», что является указанием на напоминающие ягоды стебли Sargassum bacciferum, особого вида водорослей, доминирующих в Саргассовом море. Так как слово «baga» — португальское, оно означает, что португальские мореплаватели исследовали и внешний океан, и Саргассово море, а может быть, заплывали и дальше и, таким образом, собрали основное ядро материалов, лежащих в основе самых ранних навигационных карт XV в.

Однако вскоре после открытия Вест-Индских островов (т. е. островов, до которых можно добраться по Западному каналу) они впервые были отождествлены с легендарными Антильскими островами. «Морская Карта Мира», составленная Николо де Канерио Жануэнзисом всего десять лет спустя после первого плавания Колумба, указывает три главных острова Вест-Индского архипелага под общим названием «Antilhas del Rey de Castella» [ «Антиллы короля Кастилии»]. Другая аналогичная карта, датируемая примерно тем же временем, также дает общее название островов «Новой Испании» — Антилия, то есть Антиллы, а в 1511 г. испанский хронист Педро, Мученик Ангиерский, указывает, что они известны под названием «Антильских островов». Это название сохранилось за ними по сей день.

И все же — когда именно испанские мореплаватели стали отождествлять Вест-Индские острова с Антиллами, особенно если вспомнить, что Колумб даже по возвращении в Испанию продолжал настаивать, что он достиг побережья Катэя или Сипаньго? Ответ, видимо, заключается в том, что во время легендарного первого плавания моряки испанского экипажа, а отнюдь не сам Колумб, решили, что они оказались на сказочных Антильских островах. Моряки эти были по большей части родом из иберийского порта Палое, откуда летом 1492 г. три парусных судна под командой Колумба отправились к берегам Нового Света. Так вот, за плечами этих местных моряков стояла давняя, многовековая традиция мореплаваний, уходящая корнями в седую старину, ко временам финикийцев и карфагенян. Кстати сказать, Палое находился всего в нескольких километрах от таких прославленных античных портов, как Тартессос, Ньебла и Гадес.

Согласно данным туманной и загадочной книги «Historia de la Rabida»[17], написанной Фра Анджелом Ортегой, францисканским монахом знаменитого монастыря Ла Рабида в Палосе, местные моряки сохранили память о большом острове под названием Антилия, лежащем где-то в Западном океане. По-видимому, именно вера в существование суши посреди океана, которую когда-то посещали их далекие иберо-финикийские предки, и побудила моряков присоединиться к экспедиции Колумба. Среди тех, кто принадлежал к этому сообществу моряков из Палоса, был и Мартин Алонсо Пинзон, бывалый мореплаватель, ставший капитаном одной из двух каравелл, присоединившихся к торговому судну Колумба — легендарной «Санта Марии». Зная об этом, нетрудно понять, почему моряки из Палоса, достигнув берегов Вест-Индии, должны были быть твердо убеждены, что они попали на Антилию.