Помимо этой проблемы, мы должны также четко понимать, что нельзя забывать и о получившей в наши дни широкое признание теории так называемого континентального дрейфа, впервые предложенной в 1915 году немецким метеорологом Артуром Вегенером. Основываясь на несложных фактах, он показал, что многие миллионы лет назад Американский и Африканский континентальные массивы составляли единое целое, а с тех пор они медленно удаляются друг от друга. Сделав простенькие бумажные вырезки и сложив их один с другим, мы сами можем убедиться, как хорошо они совпадают. Это — несомненное подтверждение реальности континентального дрейфа. Более того, тот факт, что Американский и Африканский континенты некогда составляли единое целое, объясняет идентичность множества видов флоры и фауны на них.

Еще более мрачным выглядит тот факт, что, когда португальские мореплаватели впервые высадились на Азорских островах в 1427 г., они не обнаружили там никаких следов не только человека, но и животных. И хотя имеются неоспоримые свидетельства того, что в III в. до н. э. карфагенские суда из Северной Африки время от времени наведывались в Корво, крайнюю западную оконечность Азорских островов (см. главу V), археологи до сих пор не располагают никакими данными в пользу того, что на архипелаге в древности существовала собственная туземная культура.

Даже если предположения О’Брайенов относительно русла доисторических рек, расположенных в долине на побережье Сан-Мигель, окажутся справедливыми, все же представляется крайне маловероятным, чтобы рассказ Платона об Атлантиде был основан на давней памяти о высокоразвитой культуре, якобы процветавшей некогда на предполагаемом Азорском макроострове. И если мы бросим взгляд на свои вырезки континентов, мы сразу же заметим, что между ними существуют небольшие зазоры, несовпадения. Зазоры эти располагаются не вблизи Азорских островов, а в районе Мексиканского залива и Карибского моря. Так, может, Атлантида ожидает своего первооткрывателя именно в этом районе земного шара?

Все факторы, связанные с предполагаемым местонахождением Атлантиды, указывают, что она могла существовать где-то у восточного побережья Американского континента, возможно, возле Багамских или Карибских островов. Однако совершенно ясно, что эта теория тоже ставит целый ряд трудноразрешимых проблем, и не в последнюю очередь — относительно предполагаемых размеров платоновской Атлантиды, которая вряд ли уместилась бы в зазорах между нашими геопланетарными вырезками. Как же мы можем проверить эти странные аномалии? Более четкое указание, что я — на правильном пути, может дать только внимательнейшее изучение «Крития» — второго из диалогов Платона, посвященных тайне Атлантиды.

Платон решил записать вторую, заключительную версию легенды об Атлантиде спустя пять лет после завершения «Тимея». Нам ничего не известно о том, как именно эта оригинальная история об острове в Атлантике, погрузившемся в морские пучины, была принята его современниками (хотя можно указать на комментарий Аристотеля, упоминаемый в главе IV). Приняли ли они ее с восторгом, осыпали насмешками или отнеслись к ней совершенно безразлично — так навсегда и останется предметом досужих домыслов. Все, что мы знаем об этом, — это курьезные истории, которые начинают циркулировать в Греции спустя примерно век после смерти Платона. Так, один из слухов, восходящих к Тимону Пирро-нисту (ок. 279 г. до н. э.), гласит, что «Тимей» был основан на фактическом материале, позаимствованном Платоном у более ранних авторов. Другой обвинял его за банальную кражу книги, третий говорил, что Платон все-таки заплатил кое-какие деньги за готовый манускрипт, который он впоследствии объявил своим собственным сочинением! По-видимому, ни один из этих слухов не основан на реальном событии, и потому против «Крития» таких обвинений уже никто не выдвигал.

Этот второй — явно незаконченный — текст, посвященный Атлантиде, был либо предпоследним произведением Платона (последним, как известно, является диалог «Законы»), либо его последним литературным трудом, который он написал незадолго до своей смерти ок. 347 г. до н. э. Вполне возможно, что Платон, чувствуя приближение смертного часа (в 350 г. до н. э. ему было около 79 лет), не желал терять времени и спешил изложить все, что ему было известно о легендарной империи Атлантиды.

Как и в более раннем диалоге Платона, «Республике», и в «Тимее», в «Критии» действует тот же квартет персонажей: Сократ, Тимей, Гермократ и Критий, имя которого и дало ему название. Любопытно, что имеется давнее свидетельство, что этот труд имел и второе название, причем довольно интригующее. Прокл Деидох, философ, поэт и ученый, в своих «Комментариях к «Тимею» Платона», написанных примерно в 432–440 гг. н. э., упоминая Крития, называет его «Атлантиком». Так, в одном месте Прокл говорит: «Здесь, в «Атлантике», Критий собирает богов, словно для того, чтобы посоветоваться с ними, какое наказание обрушить на Атлантиду, и говорит: «К ним обратился Юпитер». Здесь Прокл разбирает последние строки «Крития», указывая, что имеет его в виду под этим титулом. Чуть позже в тексте комментария Прокл рассматривает хронологический порядок диалогов: «С формальной точки зрения содержание «Республики» должно предшествовать «Тимею», а «Тимей» — «Атлантику», самим порядком диалогов указывая, что он имеет в виду «Крития». Не вполне ясно, сам ли Прокл дал «Атлантику» такое название или оно в его времена уже существовало.

После вступления и сцены, в которой Гермократ приглашает бога Пеана, богиню Мнемозину (Память) и муз, Критий знакомит читателя с кратким содержанием легенды об Атлантиде и начинает рассказ. Участники диалога прежде всего вспоминают, что «это было девять тысяч лет назад, когда разразилась всеобщая война… между теми, кто жил за пределами Геркулесовых столбов, и теми, кто жил по эту сторону столбов».

Сразу же бросается в глаза серьезная несуразность, ибо хотя Критий настаивает, что агрессоры, напавшие на Афины, пришли «из-за Геркулесовых столбов», в действительности война, как утверждается, имела место «за девять тысяч лет назад» до даты самого диалога, происходившего примерно в 421 г. до н. э. Это указывает на дату в пределах 9421 г. до н. э., которая отличается от той, что указана прежде в «Тимее». Здесь 9000 лет — это время, которое прошло между основанием Афин и поездкой Солона в Саис ок. 570 г. до н. э. Так как Египет, согласно утверждению в «Тимее», был основан на целую тысячу лет позже и «агрессор» выступил одновременно и против Афин, и против Египта, то это дает дату 8570 г. до н. э. Эти даты, сильно отличающиеся друг от друга, ставят нас перед загадкой, не получающей разумного объяснения. Единственное очевидное, решение заключается в том, чтобы обвинить Платона в определенной небрежности при компилировании текстов. Само собой разумеется, это не самое лучшее начало изучения того, что может рассматриваться как результат подлинной истории Атлантиды, изложенной в «Тимее».

Те, кто пришел с войском из-за Геркулесовых столбов, названы «царями острова Атлантиды», который, «как вам известно, был некогда… островом, превосходившим по своим размерам Ливию и Азию вместе взятые». Это место упоминает также, что островной массив был «уничтожен землетрясениями [о наводнениях в данном случае упоминаний нет] и стал источником непреодолимой массы грязи и ила, препятствующих мореплавателям преодолеть этот район и выйти через пролив в открытый Океан». Эти слова, по-видимому, выражают убеждение Платона в том, что Атлантический океан в прошлом был легко доступен для мореходов из Средиземноморского мира, хотя в его дни такие плавания стали невозможными из-за того, что море там резко обмелело.

Далее в «Критии» идет краткий перечень фактов, связанных с возникновением, деяниями и заслугами афинян, упоминавшихся в «Тимее». Наконец Критий возвращает внимание читателей к разбитым агрессорам из Атлантиды, говоря: «Что же касается условий и ранней истории их [т. е. афинских] антагонистов, то, если мне не изменяет память о том, что я слышал еще мальчишкой, я хотел бы рассказать вам обо всем этом как своим друзьям».