Оглянувшись, Арвин заметил, что новопосвящённый стоит на коленях. Он смотрел на Арвина, прижимая руку к виску. Его лицо было покрыто пеплом, однако что-то в нём было знакомо.

– Ты принёс… зелье? – спросил человек. Во взгляде улавливался огонёк надежды.

Юноша понятия не имел, о чём идёт речь. Мужчина подполз к Арвину, и тот прижался к двери.

– Нет, – ответил он. – И не приближайся ко мне.

Бедняга вновь погрузился в пепел, надежда в глазах погасла.

– А я думал, что Зелия…

– Зелия? – перебил Арвин. Он присмотрелся к мужчине внимательнее, и вдруг вспомнил, где его видел – на улице возле башни Зелии, две ночи назад. Теперь было ясно, почему тот прижимал руку к виску.

– Значит, с тобой она сделала то же самое, – прошептал юноша. – Посеяла семя.

– Три… ночи назад, – слабо кивнул тот.

– Да поглотит её Бездна, – тихо выругался Арвин.

– Да, – раздался ответ, больше похожий на слабый вздох; мужчина быстро терял силы. Тело сотрясали судороги, лоб покрылся испариной. Мастер верёвок не отрывал от него глаз, соображая что делать. Если этот тип предоставит Зелии нужную информацию, Арвин станет ей не нужен. Что она тогда станет делать, избавит Арвина от семени или избавится от самого Арвина? Юноша нащупал свой кинжал, раздумывая, стоит ли пустить его в ход. Будет ли убийство актом милосердия – или наоборот, актом эгоизма? Спорный вопрос. Человек распластавшись лежал на полу с закрытыми глазами, изредка вздрагивая.

Он умирал.

От чумы.

Собравшись духом, Арвин резко открыл дверь – и с облегчением увидел за ней пустой коридор. Через несколько шагов он под прямым углом примыкал к другому, более широкому коридору.

Скользнув за дверь, молодой человек почувствовал, как что-то прошуршало под пеплом и потёрлось о его ботинок – ещё одна крыса. Через мгновение в ступне стало нестерпимо жечь.  Крыса, горячая, словно пылающая головешка, обжигала кожу даже через ботинок. Арвин отбросил её резким движением ноги. Крыса пролетела по коридору и врезалась в дальнюю стену. Приземлившись, она отряхнулась и взглянула на Арвина горящими оранжевыми глазами. Затем открыла рот и взвизгнула, стрельнув изо рта сгустком пламени. Язычок огня угодил в штаны Арвину, оставив ожог.

– Боги небесные, – бормотнул юноша. Ещё никогда он не встречал подобного существа. Он вынул кинжал из ножен, но стоило ему замахнуться для броска, раздался другой взвизг, на этот раз из комнаты с мёртвым человеком. Пепел на полу зашевелился, ожил, из-под ячеек решётки вынырнули десятки крыс и устремились к двери. Испуганный не на шутку Арвин развернулся и пнул ногой дверь. Раздался стон ржавых петель и та с грохотом захлопнулась. В ту же секунду юноша принял атаку от крысы из коридора. На этот раз пламенный сгусток попал в грудь, рубашка загорелась. Срывая её свободной рукой, Арвин одновременно метнул кинжал. Остриё погрузилось в грудь грызуна и молодой человек радостно рыкнул. Крыса завалилась на бок, дёрнулась пару раз – и взорвалась шаром оранжевого огня. Через мгновение от неё остался лишь пепел. Раздался лязг упавшего на пол кинжала.

Призвав нагретое оружие обратно в руку, молодой человек заспешил вперёд, похлопывая рукой по тлеющим обрывкам своей рубашки. Из-за двери за ним доносилось шуршание крыс. Дойдя до широкого коридора, он осмотрелся по сторонам. Проходы уводили в кромешную тьму; Арвин пожалел, что не купил у Дрина зелий темновидения про запас.  Слева донёсся звук встревоженных голосов – наверняка культистов обеспокоил поднявшийся в коридоре шум. Справа не доносилось ни звука, и Арвин направился в ту сторону. Рукой в перчатке он всё время ощупывал стену, опасаясь в любой момент провалиться в невидимый лестничный пролёт. За спиной послышался звук открываемой двери. Мастер верёвок сжал покрепче кинжал, сморщившись от прикосновения горячего металла к ладони и пальцам, и заторопился дальше.

Коридор свернул вбок, скрыв Арвина как раз в тот момент, когда сзади пространство озарилось светом фонаря. Голоса стали громче. Один из них дал команду проверить новопосвященного. Послышался скрип открываемой двери. В то же время свет в коридоре становился ярче – кто-то с фонарём в руках приближался к повороту, за которым скрывался Арвин. Освещённое пространство дало возможность увидеть два пути дальнейшего бегства: уводивший наверх лестничный пролёт и дверь в стене слева. Арвин ринулся было на лестницу, но тут же развернулся обратно, услышав спускающиеся шаги. Шипя от страха, молодой человек метнулся к двери. Она оказалась запертой, но к счастью ключ, лежавший в кармане Арвина, подошел к замку. Юноша распахнул дверь и очутился в слабо освещённой комнате. Закрыв дверь как можно быстрее и неслышнее, он запер замок.

– Девять жизней, – прошептал он, коснувшись места на горле, где раньше висела бусина.

Арвин развернулся и попытался рассмотреть помещение. Единственным источником света служила масляная лампа, висевшая на одной из стен. Её фитиль был настолько коротким, что тусклого красноватого света хватало лишь на небольшой пятачок, тогда как углы комнаты оставались во тьме. В воздухе смердело противной смесью мочи, рвоты и пота. Осмотревшись, Арвин понял, что дверь, через которую он только что вошел, была в комнате единственной. Хуже того, на полу у дальней стены валялся чей-то труп – очередной новичок, не сумевший побороть заразу, скрытую в отравленных жертвенных кинжалах. Хотя, минутку … Нет, «труп» шевелился.

Убей его! – раздался в голове голос.

Арвин поднял кинжал, замахнувшись для броска, но что-то заставило его остановиться. Вид существа на полу был ужасающим. Впавшие, налитые кровью глаза, истощённое изуродованное тело, покрытая бледными желто-зелёными язвами кожа, выпавшие клочьями волосы… только густые брови, сросшиеся на переносице, остались невредимы.

– Ноулг? – прошептал Арвин, опуская кинжал.

Существо облизнулось, показав раздвоенный язык.

– Ар…вин? – проквакал голос.

Голоса в коридоре поровнялись с дверью. Их было два, мужской и женский, и они спорили о том, мог ли это быть новичок, кто сначала открыл дверь «камеры праха», а затем захлопнул её.

– Но что-то же всполошило пепельных крыс, – не унималась женщина.

Мужчина, по-видимому, наконец согласился.

– Обыщите верхнюю комнату, – крикнул он в коридор.

Теперь Арвину оставалось лишь молиться, чтобы Никко к этому времени пробудился от магического сна. Он ощупал рукой нагрудный карман. Может лазурит позволит связаться с ним, прежде чем …

Но карман исчез – должно быть юноша случайно сорвал его вместе с горящими обрывками рубашки. Теперь камень потерян. Арвин тихо выругался. Наверняка камень лежит где-то поблизости от того места, где он убил крысу.

К голосам за дверью добавился ещё один, мужской.

– Что случилось, – спросил он с шипящей интонацией, свойственной юань-ти. Голос казался очень знакомым, хотя Арвин никак не мог сообразить, где мог его слышать.

Тем временем Ноулг, шаркая, подполз к Арвину и схватился за живот, взглянув на друга мутными глазами.

– Больно, – простонал он, убирая руки с живота и умоляюще хватая за Арвина рукав. Ногти на пальцах были желтыми и длинными, похожими на когти. Исходившее от него зловоние было таким сильным, что у Арвина заслезились глаза, хотя юноша старался не подавать вида. Не стёрлось ещё в памяти воспоминание, когда в сиротском приюте он сам подвергся воздействию магической вони, и как дети, проходившие мимо, зажимали носы и морщили физиономии. Те из них, кто не отличался милосердием, бросали камни.

Не беда, что он потерял лазурит, ведь у него остался камень силы. Молодой человек сунул руку в карман, решая, стоит ли телепортировать Ноулга из этого места. Состояние вора оставляло желать лучшего; если Арвин попытается его вытащить, возможно спастись удастся обоим. Однако Арвину не хотелось вновь испытать ожог мозга, по крайней мере не в тот момент, когда за дверью сновали юань-ти.

Голос Ноулга поднялся до детского визгливого плача.