– Один кристалл? – спросил Танджу, застёгивая рюкзак.

– Аметист, – кивнул Арвин.

– Большой?

Юноша расставил руки примерно на три ширины ладони.

– Значит, дордже[7], – догадался следопыт. – Это не камень силы.

– В чем разница?

– Дордже напоминает жезл волшебника. Содержит в себе один вид заклинания и достаточное количество псионической энергии, чтобы активировать его до пятидесяти раз. Камень силы может содержать в себе несколько заклинаний – я слышал, бывают такие, что вмещают даже шесть. Однако каждое заклинание может быть использовано только один раз.

– Значит дордже более ценный, – заключил Арвин.

– В дордже содержатся заклинания низкого уровня, – покачал головой Танджу. – А в камнях силы, наоборот – заклинания, которые может применить только псион. Однако, использовать камень силы опасно. Даже малейшая ошибка в процессе активизации может сжечь разум псиона.

Юноша кивнул. Слова следопыта звучали не очень обнадеживающе.

– Значит, камень силы меньше дордже? – спросил он.

– Как правило, меньше длины пальца, – ответил старик, перекидывая рюкзак через плечо.

Арвин вспомнил о своём лазурите, гадая, может ли тот быть разновидностью камня силы. Если да, то возможно это позволит рассчитывать не только на собственную силу.

– Как узнать, какие силы содержит содержатся в камне?

– Псион должен призвать его. Проникнуться в камень сознанием, обратиться к нему по имени и установить связь. Только тогда камень раскроет свои секреты.

– Но как…

Танджу поднял руку.

– Ты и так услышал достаточно. А мне уже надо идти. Найди меня, когда я вернусь в Хлондет, и я расскажу больше, – он замолчал. – Если только… 

– Да. Семя разума, – пролепетал Арвин.

– Да ниспошлет Тимора тебе удачу, – сказал следопыт. – Надеюсь, ты найдешь жреца, который тебе поможет.

Арвин смотрел, как псион со стражником плетутся по дороге, гадая, увидит ли он старика снова. Пилигримы покинули каменоломню ещё на рассвете; Арвин покидал грубые каменные хижины последним, и вскоре ему предстоял обратный путь по жаркому полуденному солнцу. Вернувшись в жилище, где он провел ночь, юноша сунул руку в нагрудный карман и убедился, что лазурит по-прежнему  на месте. Молодой человек уже составил план действий. Нужно послать сообщение Никко и спросить его, знает ли он живительную молитву, о которой говорил следопыт. Но сначала Арвин хотел кое-что попробовать. Если лазурит являлся камнем силы, может статься, что юноша овладеет более мощными силами.

Арвин вытащил голубой минерал из кармана и всмотрелся в него, пытаясь проникнуть мыслью в испещренную золотистыми крапинками поверхность. Тем временем, дневная жара набирала обороты. Юноша оттянул ворот рубахи и помахал ею, словно веером.  На мгновение его разум натолкнулся на нечто прохладное и гладкое — и многогранное, похожее на кристалл. Однако как он ни старался установить с ним связь, ничего не получалось. В конце концов эксперимент пришлось прекратить — во-первых, ему ужасно захотелось пить; к тому же он понял, что напрасно теряет время.

Он приложил лазурит ко лбу. Атмия, мысленно произнес он и почувствовал, как минерал прилипает к голове. Затем представил лицо Никко. В этот раз установить связь оказалось быстрее, чем в случае с Нолгом и Танджу – всего через несколько мгновений Арвин ощутил в голове тонкие вибрации псионической энергии, и образ Никко стал чётче. Юноша с удивлением увидел лицо жреца, скорченное от горя и едва сдерживаемой ярости. Никко неотрывно смотрел на нечто, чего Арвин видеть не мог. Как бы там ни было, Арвин понял, что сейчас не время просить об одолжении и решил изменить послание.

Никко, это Арвин. Мне нужно с тобой встретиться, сегодня вечером. Где тебя найти на закате? И... что случилось?

Никко вздрогнул. Однако тут же Арвину пришел ответ — краткий и безрадостный.

Хочешь встретиться? Тогда приходи на закате к смертным ямам – если осмелишься.

Связь резко оборвалась.

– Атмия, – прошептал Арвин. Лазурит упал на ладонь. Смертные ямы? Арвин содрогнулся. Так вот, куда смотрел Никко с такой ненавистью и печалью. Над кем-то совершалась публичная казнь, и Арвин догадывался над кем.

Снедаемый жарой, жаждой и болью в ногах, Арвин торопливо прокладывал путь по улицам города. Хлондет накрыло удушливым покрывалом; над Протокой собирались тучи, обещая скорый дождь. Уличные фонтаны так и манили прохладными брызгами, но молодой человек проходил мимо, опасаясь сделать хотя бы глоток. Он вытер пот со лба и продолжил путь.

Арвин вернулся в город быстро, как только мог, однако время было близко к закату. Но прежде чем встретиться с Никко, предстояло сделать две остановки. Первая — у пекарни неподалеку от склада Арвина.

Приблизившись к месту, он заметил на улице полдюжины стражников. Сначала ему показалось, что это за ним – и тут он увидел на двери символ в виде желтой руки. Значит, кто-то обнаружил мертвого культиста. По другую сторону улицы стояла толпа людей, которые тихо что-то бормотали друг другу на ухо. Изнутри здания доносилось пение молитвы. Арвин поймал себя на том, что машинально делает правой рукой волнообразные движения – знак Ссета. Он одернул руку и сунул её в карман.

Обогнув квартал, он подобрался к пекарне. Юноша увидел на тротуаре Колима – мальчик крошил батон черствого хлеба, угощая суетившихся под ногами коричневых птиц. Стоило Арвину приблизиться, как стайка пернатых упорхнула прочь. Мальчик поднял голову – выражение на лице было тревожным. Он бросил хлеб на землю и сделал шаг назад.

– Привет, Колим, – сказал Арвин, останавливаясь на некотором расстоянии он мальчишки. – Что случилось?

– В твоём складе нашли мертвеца.

– Неужели? – удивился Арвин, почесывая больной лоб.

– Говорят, он умер от чумы.

Арвин скривил печальную мину и оглядел улицу.

– Это плохо. Получается, я не смогу вернуться к себе на склад. Интересно, как он там оказался.

Заметив смотрящую в его сторону стражу, он замер. Но вскоре те отвернулись и Арвин с облегчением зашипел. Колим окинул Арвина подозрительным взглядом.

– Чего это ты так странно дышишь?

– Не обращай внимания, – прошипел Арвин. И увидев, как мальчишка нахмурился, добавил, – Со мной всё в порядке, Колим. Правда. Просто никак не могу отдышаться. Я весь день шел пешком. Мне жарко и я устал. Прости за грубость.

Колим неуверенно кивнул.

– На твой склад заходил жрец. Сказали, всё что находится внутри надо сжечь.

Юноша кивнул. Что ж, этого следовало ожидать. Хорошо хоть, что все его ценные вещи хранились далеко от склада – и одна из них в пекарне.

– Слушай, помнишь я тебя просил приберечь для меня «обезьяний кулак»?

Колим кивнул.

– Он мне нужен. Не мог бы ты сходить...

– Колим! – раздался визглявый голос из пекарни, – Иди в дом, живо!

Мать Колима, темноволосая женщина с острым словно лезвие кинжала подбородком, вышла из пекарни, схватила мальчика за ухо и потащила внутрь. Затем оглянулась к Арвину.

– Как ты смеешь тут появляться? Держись подальше от моего сына.

  Женщина оглядела улицу и махнула рукой, пытаясь привлечь внимание стражи.

Молодой человек сделал шаг вперед и облизнул губы.

– Я ничего не знал о мертвеце, пока Колим не рассказал о нём, – произнёс он, поднимая руки в мирном жесте. – Меня на складе не было несколько дней. Нет никакой опасности…

Женщина даже не думала его слушать. Она быстро вошла в помещение и захлопнула за собой дверь. Однако тут же Арвин услышал над головой звук открывающихся ставен. Из окна высунулся Колим, махнул рукой и сбросил шарообразный узел, привязанный к короткому поводку. Арвин поймал обезьяний кулак и жестом поблагодарил мальчика.