– Я не уверен, хочу ли учиться, – признался Арвин.

– Ты боишься.

– Да.

– Почему?

– Не хочу видеть собственную смерть.

– С чего ты решил, что ты её увидишь? – Зелия поджала губы.

– Так было с моей матерью – хотя это много раз её спасало. Она полагала, что видения помогут ей избежать гибели. Она была…

– Экстрасенсориком?

Арвин замолчал. Он собирался сказать вовсе не это. Он хотел объяснить Зелии, что его мать была неправа, веря, что даже самых страшных событий можно избежать, если быть предупрежденным вовремя. Он хотел рассказать о той злополучной ночи, последней, что ему довелось провести с матерью, когда она металась на кровати в агонии, и из её бессвязного бормотания можно было разобрать всего одно слово: чума. На следующее утро, когда мальчик робко спросил мать о её видении, женщина взъерошила его волосы и сказала, что это был всего лишь кошмар и бояться его не стоит – он призван предостеречь её от беды. Она отдала ему своё ожерелье из кошачьего глаза и уехала в экспедицию, проводником которой  согласилась быть с большой неохотой. Позже Арвин узнал, какую цель ставили перед собой участники похода – авантюристы собирались найти лекарство от чумы, всё ещё таящейся в руинах Массама. Они даже не входили в древний город, а болезнь всё равно сумела до них добраться.

В точности, как в том пророческом сне.

– Таланты матери и ребёнка не всегда проявляются одинаково, – сказала Зелия, подходя ближе и отвлекая юношу от воспоминаний. — Ты можешь стать савантом[1], формирователем импульсов или даже телепатом. Их таланты затрагивают только настоящее. Это тебя тоже пугает?

Арвин никогда прежде не слышал ни о савантах, ни о формирователях импульсов, ни о телепатах, но он уловил суть слов юань-ти. Не всегда владение псионическим даром сопровождается ужасными видениями, погубившими его мать.

– Думаю, это было бы неплохо, – признал он.

– Также я могу проследить, чтобы ты получил клеймо военнослужащего. Больше тебе не придётся убегать от стражников.

– Клеймо подделать невозможно, – ответил юноша. – У тебя, должно быть, большие связи.

Зелия улыбнулась, но взгляд её оставался холодным и немигающим.

– С чего бы такие перемены? – спросил Арвин. – К чему посулы, если прежде тебе хватало угроз?

Юань-ти шагнула к собеседнику.

– Я считаю наиболее эффективным метод кнута, – женщина погладила Арвина по щеке кончиками пальцев, – и пряника, разумеется.

От прикосновения по коже юноши побежали мурашки. Зелия была привлекательной, для юань-ти. Очень привлекательной. Более того, одна была влиятельна и обладала полезными связями. Но если его догадка о том, что Зелия принадлежит Дому Экстаминос, верна, то у Арвина нет причин доверять ей. Выражение «лживый, как змея» возникло не на пустом месте. Люди, служащие царскому семейству, вынуждены были постоянно следить за тем, что происходит за их спинами, никогда не зная, когда в плоть вонзится ядовитый зуб. И поскольку они работали на знатный род, члены которого легко избегали всякой ответственности, многочисленные отравления каждый раз признавались «случайными».

Нет, работа на Зелию предстояла быть столь же трудной и изнуряющей, что и служение Гильдии. Арвин хотел сбежать из Хлондета, а не закопать себя ещё глубже в его грязь.

– Ты не собираешься извлекать порабощающий разум росток, верно? – спросил он.

Юань-ти покачала головой.

– Нет, пока не получу то, что мне нужно.

– Как мне тебя найти, если удастся что-либо разузнать?

– Ищи меня в Солярии, – ответила женщина. Изящно нагнувшись, она вставила палец в выемку на полу, открывая потайной люк. Выпрямившись, юань-ти шагнула в дыру и исчезла из виду. Испугавшись, Арвин бросился к люку и увидел, что Зелия превратилась в змею. Она громко шипела и плавно опускалась вниз, словно пёрышко. Когда гибкое зелёное тело коснулось пола, змея скользнула за пыльные мотки веревки и катушки канатов, хранящиеся на первом этаже склада.

Арвин собрался было закрыть люк, но передумал. Пока не придут вести от связных из Гильдии, у юноши не будет зацепки, чтобы отыскать Оспу. А песок из часов меж тем продолжал утекать. И меньше чем через семь дней сработает заклинание Зелии.

Нет, поправил себя юноша, не заклинание, а псионическая сила. Но ведь способности псионов схожи с заклинаниями, верно? И от их воздействия можно избавиться.

Но как? Арвин заскрипел зубами. Несмотря на таланты матери, он мало что знал о псионике. Возможно, подражая Зелии и наблюдая за ней, он мог бы научиться большему.

Молодой человек взял с верстака перчатку и натянул её на руку. Затем он выбрался через люк и скользнул по верёвке вниз. Оказавшись на полу, Арвин решительно шагнул к двери.

Арвин потянул дверь на себя и шагнул во влажную летнюю жару. Он с тревогой огляделся по сторонам, но не увидел признаков Зелии, ни в форме юань-ти, ни змеи. По улице сновали толпы горожан, большинство из которых принадлежали к человеческой расе. Мимо пронёсся наряженный в шелковый плащ Учёный, о чьем умении писать и читать свидетельствовали две красные точки на лбу. Каменщик, на поясе кожаных штанов которого висели молоток и долото, кричал на четырёх рабов, тянущих грохочущую телегу с лежащим на ней изваянием змеиной головы – одна из многих статуй, изготовленных для восстановления самой старой части города. От фонтана, расположенного на площади справа от Арвина, возвращались женщины, неся на голове кувшины и амфоры с водой, следом за матерями бежали дети, неся более лёгкие сосуды.

На другой стороне улицы юный Колим, семилетний сын хозяйки пекарни, прижимал ладонь к каменной кладке здания. Когда он убрал руку, стена, среагировав на темноту, ещё какое-то время продолжала испускать магическое сияние. Заметив Арвина, мальчишка поспешил к нему, вынимая из кармана завязанную петлёй верёвку с нанизанной на ней бусиной.

– Эй, Арвин! – позвал он, крутя игрушку в руках. – Я научился проделывать ту штуку, что ты мне показывал. Гляди!

- В другой раз, Колим, – сказал Арвин, погладив мальчика по голове. – Сейчас я немного занят.

Район, в котором предпочитали селиться юань-ти, располагался на горе слева от гавани. Молодой человек запер за собой дверь и зашагал в том направлении. Он заметил идущую навстречу женщину с зелёными чешуйками и на какой-то момент решил, что это возвращающаяся на склад Зелия. Но у этой юань-ти волосы были темнее, а из разреза на юбке выглядывал змеиный хвост. Вокруг её шеи, словно живое украшение, обвилась миниатюрная бронзово-чёрная змейка с кожистыми крыльями – одна из летающих змей, привозимых из джунглей далеко на юге. Словно почувствовав взгляд Арвина, рептилия зашипела и развернула крылья, когда её хозяйка прошла мимо юноши.

Зелии нигде видно не было – вероятно, оставшись в облике змеи, она уползла прочь. Или попросту пошла в другую сторону. Вздохнув, молодой человек замедлил шаг.

Он уже было решил вернуться на склад, когда услышал, как стоявший неподалёку в дверном проёме человек глухо кашлянул. Арвин обернулся, предполагая увидеть кого-то преклонного возраста, но кашляющий был моложе него. И не человек даже, а юань-ти, хоть и с изрядной примесью людской крови. У парня была оливкового цвета кожа, тёмные волосы и огромная борода, скрывающая нижнюю часть лица. На его лбу, ладонях и предплечьях Арвин заметил небольшие серебристо-серые отметины. На нём были чёрные брюки и белая шелковая рубашка с кружевными манжетами и воротником. Проходя мимо, Арвин привычно опустил глаза, как подобало в присутствии юань-ти, и тут же почуял нечто знакомое: кислый, болезненный запах.

Тот самый запах, который исходил от кожи членов Оспы.

Молодой человек работал на преступников достаточно долго, чтобы суметь мгновенно подавить страх. Он прошёл мимо, намеренно не глядя на «юань-ти». Побег прошлой ночью не остался незамеченным. Оспа отправилась на его поиски. И нашла.