Клеон прошел все этажи башни, дивясь странному убранству комнат, диковинным вещам, наполнявшим их. Он искал таинственных хозяев, звал, вслушивался в тишину. И все же девичий голос, прозвучавший за спиной, заставил вздрогнуть, замереть:

— Рэм?

Клеон медленно обернулся. Он уже заглядывал в эту комнату — то ли кабинет, то ли библиотеку — и мог поклясться, что миг назад в ней не было никого.

Миг назад не было, а теперь в простенке между двумя окнами стояла девушка. Девочка почти. Светлые волосы коротко острижены, странно одета — розовые матерчатые штаны и такая же розовая не то рубаха, не то блуза на пуговицах. Но не прическа, не одежда приковывали внимание. Огромные голубые глаза, будто светящиеся изнутри.

Гость нервно сглотнул.

— Я… Меня Клеон зовут.

Девочка смотрела неотрывно. Будто внутрь заглядывала. От этого голова начинала кружиться. Клеон чувствовал — еще немного, и не выдержит, не устоит на ногах. Но и отвернуться почему-то не мог. Залепетал:

— Я ничего плохого не хотел…

Незнакомка нахмурилась.

— Да, я обозналась. Ты не Рэм. Но кто ты тогда? Откуда тут взялся? Ты не похож на жителей острова.

Она почувствовала состояние гостя. Чуть отпустила. Не отвела глаза, а именно отпустила, ослабила незримую хватку. Парень перевел дыхание.

— Я не знаю, как попал на этот остров. А сюда меня Нгир привела, девушка из деревни Гар-нха-ари. Сказала, Белая Богиня поможет вернуться обратно. На мою родину.

Он запнулся. Собственно, это все, что мог рассказать. Но незнакомка удовлетворенно кивнула.

— Ты попал по адресу. Это меня островитяне называют Белой Богиней. А как, ты сказал, зовут тебя?

— Клеон.

— Странно… Ты очень похож на одного парня. Ученика звездочета из Лерии. И звали его так же.

Клеону вновь стало дурно. Он беспомощно огляделся по сторонам. Невольно шагнул к стоящему поблизости стулу. Тут же опомнился, замер. И пробормотал ТИХО:

— Тот Клеон… это я и есть.

— Ты?! — Богиня смотрела на него недоверчиво. — А имя Танита…

— Это моя девушка. Моя любимая!

Богиня моргнула. Еще раз. Взгляд голубых глаз сразу же перестал быть пронизывающим. Она устало подошла к креслу, села. Махнула гостю на другое, приглашая. И едва тот занял его, приказала:

— Рассказывай.

Рассказ получился долгим. Дольше, чем Клеон предполагал. Он описал каждый день, каждый час с того самого мгновения, как увидел мелькнувшую в окне кареты девичью ручку. И когда он останавливался, чтобы перевести дыхание, Богиня продолжала его рассказ. Со всеми подробностями и мелочами, будто была где-то рядом все то время. Присутствовала незримым наблюдателем. Или участником?! Ведь обмолвилась же пару раз: «я сказала», «я увидела»…

Когда Клеон дошел до встречи с разбойниками, солнце за выходящим на запад окном уже коснулось краешком своим океана.

— Что произошло дальше, я не знаю. — Он взглянул на собеседницу и поинтересовался осторожно: — А ты знаешь?

— Нет.

— Но ты же знала все, о чем я рассказывал?! Все, что видела и делала Танита!

— Нет. Я ум… ушла в ту ночь, когда вы сбежали из Райнора. Что случилось дальше, не знаю.

Клеон смотрел на девушку. Сомнений в том, что в создании этом крылось нечто нечеловеческое, у него не осталось.

— Так ты и вправду Богиня?

— Да, наверное… Да. Я Богиня этого мира.

— В моей стране почитают Единого Бога, Всеведающего и Всемогущего. Еретики-отступники поклоняются Мастерам-создателям. Я не очень-то верил раньше в сверхъестественных существ… Но это не важно! Если ты — Богиня, то ты должна знать, что творится в твоем мире. Ты должна управлять им.

Девушка грустно вздохнула.

— Понимаешь, все не так просто. Мастера создали этот мир для меня. Но я не собиралась быть его Богиней. Он слишком велик! Разве хватит у меня сил уследить за всем? И это такая ответственность… Я не знаю, кто стал вашим Богом. Наверное, он справляется лучше…

— Если и справлялся когда, то те времена давно прошли! Наш Бог уже не Всеведающий и не Всемогущий. Он либо разленился, либо устал возиться с нами и тоже решил… уйти!

Клеон понимал, что в словах этих полно святотатства. Но здесь и сейчас — кто мог обвинить его?

— Нашим миром правят не боги. Короли и императоры, священники и колдуны, торговцы и лорды, разбойники и пираты — да кто угодно, лишь бы сила была на их стороне. Меня разлучили с любимой, забросили за тысячи миль. Прямиком к подножию твоей волшебной башни! А ты, называющая себя Богиней, даже не знаешь, кто и как мог это сделать?!

Девушка беспомощно передернула плечами.

— Не знаю. Я укрыла этот остров от всего мира. К нему не добраться ни по морю, ни по воздуху, ни под землей. Единственный способ попасть сюда…

Она запнулась. Клеон ждал окончания фразы, но его не последовало. Тогда он поторопил:

— Какой способ?

— Никакой! Нет способа. Я уничтожила все ко… заклинания. Даже я не могу выйти отсюда.

— Как же тогда я здесь оказался?! Значит, не все твои заклинания пропали.

— Значит… Но если она нарисовала его, то почему… — вновь запнулась. И выпалила обиженно: — Она не могла так поступить!

Теперь Белая Богиня смотрела на Клеона растерянно. И на Богиню совершенно не походила. Обычная девочка, слабая и беспомощная. Сердце кольнула жалость, но он тут же отогнал ее прочь. Если сказки о Мастерах — не сказки вовсе, если те действительно существуют, то для чего создали этот мир? Может, и он, и Танита, и Нгир — все люди — только игрушки? Их жизнь и смерть, их любовь — забава для этой девчонки?! Так ему ли жалеть ее?

Он резко поднялся.

— Твои слова мне непонятны. Ты ведь Богиня, а я всего лишь человек. Глупенькая Нгир думала, что ты поможешь мне вернуться к Таните. Но я даже просить тебя об этом не стану! Я сам сделаю это. Сяду в лодку, подниму парус и поплыву! И ни твои барьеры, ни тысячи миль океана меня не остановят!

Девушка удивленно распахнула глаза.

— Ты не сможешь это сделать! Лучше забудь. Живи сегодняшним днем, наслаждайся. Разве тебе так плохо на моем острове?

Клеон презрительно скривил губы.

— Должно быть, Богам и Мастерам неизвестна любовь. Они не знают, что любовь — это больше, чем жизнь. Важнее, чем жизнь. Танита нуждается во мне, зовет на помощь. И ради нее я попытаюсь сделать невозможное. Или умру.

Он резко развернулся и убежал прочь из комнаты.

Дарина стояла на верхней площадке башни. Сегодня она смотрела не на запад. На восток Впервые с того дня, когда… Со своего последнего дня рождения. Там, далеко за горизонтом, скрывался мир, созданный для нее. Мир, от которого она отказалась, испугавшись его реальности, спряталась на своем игрушечном островке. И куда сейчас стремилась маленькая темная точка. Парусная лодка с сидящим в ней человечком. Совсем не игрушечным, настоящим человеком, настоящим мужчиной. Готовым рисковать жизнью, чтобы помочь любимой.

Лодка отплыла уже далеко, с берега ее не увидишь, только отсюда, с площадки волшебной башни. Дарина знала: где-то рядом — невидимый барьер, «склейка» ее острова и остального мира. Еще немного, лодка упрется в нее носом и остановится. Будет болтаться на месте хоть целую вечность, и ни течение, ни попутный ветер не сдвинут ее дальше.

Дарине было жаль Клеона, обреченного страдать от собственной беспомощности. И еще сильнее она жалела Таниту, которая никогда не увидит любимого. Жалела… немножко завидовала. Клеон готов был ради любимой сделать невозможное, прорваться через все барьеры, через законы своего мира. Если бы Рэм…

…Что произошло? Ослепительно яркое солнце вспыхнуло еще ярче? Небо стало прозрачней? Напоенный ароматами моря и леса воздух сделался гуще? Дарина будто очнулась, вынырнула из тягучего марева.

Да ведь Рэм и сделал невозможное! Сломал для нее законы мироздания, разрушил барьер между явью и фантазией. Саму смерть победил! Потому что любит ее по-настоящему. А что не говорил об этом никогда… Разве дело в словах? Слова — это слова, а поступки — поступки.