Понадобилось минуты три, чтоб отряда не стало. Но Пико хватило времени сориентироваться. Неожиданно Мик сообразил, что падает вместе с валящейся набок лошадью. Не стараясь понять, что произошло, действуя на выработанных годами игры рефлексах, сунул меч в ножны, выдернул ноги из стремян, оттолкнулся, прыгнул в сторону, сгруппировался на лету. Упал хорошо, на согнутые, превратившиеся в мощные пружины руки. Дважды перекувыркнулся, вскочил. Конь бился в агонии в нескольких метрах позади. Он походил на подушечку для булавок А на таком же расстоянии впереди от Мика выстроились ряды гвардейцев. «Гвардеек», если уж быть точным. Девки с невозмутимо-каменными лицами заканчивали вновь натягивать тетиву арбалетов. И целили в этот раз прямо ему в грудь.

Мик вновь выдернул меч из ножен, приготовился. Теперь против него стояли не десять — четыре десятка лишь в первом ряду. А за спинами арбалетчиц еще сотни блестящих фигур. Он даже не мог сосчитать их количество. Не рядовых солдат со стандартными человеческими рефлексами. Специально отобранных, тренированных по секретным храмовым методикам чуть ли не с младенчества, обученных драться, не щадя ни своей, ни чужой жизни, амазонок. Но и сквозь эту стену металла и плоти он готов был пробиться!

Вдруг арбалеты опустились. Стена дрогнула, раздалась, будто треснула точно посередине. Расступилась.

«Так что, дружище, поединок? Один на один?»

Гайрон шел мимо строя своих тел охранительниц уверенной пружинистой походкой воина. Шел, и на холеном лице его играла снисходительная, почти презрительная усмешка. Микеланджело не видел ни эту усмешку, ни это лицо. Он смотрел на своего настоящего врага. На Пикассо.

Гвардия окружила дуэлянтов плотным кольцом. Мик спиной ощущал их присутствие, подсознательно ожидал подлого удара сзади. Нет, Пико слишком надменен и спесив для такого. Кольцо нужно, чтоб отрезать путь к отступлению. Не дать противнику улизнуть из-под королевского меча.

Первый же выпад Гайрона получился быстрым и сокрушительным. Пико как следует «прокачал» своего персонажа. У обычного человека шансов выстоять не было никаких. И понеслось. Закружила метель клинков, сверкающих в лучах прорвавшего дымовую тучу солнца. Замелькал частокол золотистых доспехов, слился в сплошное кольцо, растворился, стал частью фона. Существовали лишь двое, сошедшиеся в беспощадном, смертном поединке. Два воина. Два Мастера.

Тело лжекняжича не принадлежало этому миру. Редрик Орино был личиной, картинкой, не обладающей собственным сознанием. Потому Мик не замечал, как сгущается воздух вокруг него, превращается в вязкий, лишающий воли и храбрости кисель. Он даже не догадывался об этом!

Но та же энергия, что стремилась уничтожить одного противника, помогала другому. Сила и скорость реакции короля очень быстро уравнялись со стократно увеличенной мощью микеланджеловского персонажа. А в мастерстве владения мечом Пико и Гайрон дополняли друг друга. И уравновесить это не могла даже ярость, клокотавшая в груди Мика. Он потерял чувство времени, не знал, как долго длится поединок. Просто в какой-то момент понял, что проигрывает. В руках и ногах оставалось достаточно силы, а мелкие раны заживали почти мгновенно. Но его вынуждали двигаться в определенном направлении. Его гнали прочь от подножия холма, мимо пестрых шатров…

Золотая стена за спиной раздалась, словно разрешая отступить, бежать. Но бежать было некуда. Мик стоял в десятке шагов от нависающего над рекой обрыва. В пяти шагах. В двух. На самом краю.

Он невольно оглянулся. Пропустил хитрый, едва заметный пируэт. Правая кисть онемела… Нет, не онемела! Вместе с зажатым мечом взлетела в воздух, сделала прощальное сальто. И с громким плеском скрылась в воде.

Только теперь по руке полоснула боль, кровь фонтанчиками брызнула из перерубленных артерий. Микеланджело схватился за обрубок, стараясь зажать рану. Тут же опомнился, прошипел нужную команду. Разумеется, он не ящерица, отрастить кисть заново так легко не получится. Но боль отпустила, и кровь перестала хлестать.

Гайрон вновь приподнял меч, шагнул ближе.

— Ну что, все? Ты удовлетворен, незнакомец?

Мик скрипнул зубами. Эта сволочь продолжает прятаться за своего аватара? Недолго осталось.

— Не совсем!

Он внезапно прыгнул вперед. Реакции Пико хватило, чтобы всадить меч в живот противника. Чуть выше пояса, точно в сочленение кольчужных пластин. Но отскочить в сторону он не успел. Не чувствуя боли — он ее уже отключил! — Микеланджело схватил противника за плечи, дернул на себя, потащил к обрыву… Земля под ногами поддалась, обвалилась. И два тела, обнявшись, рухнули с трехметровой высоты в воду.

Повезло, под обрывом был омут. Стальные латы мгновенно утащили рыцарей на самое дно. Гайрон пытался вырваться, всплыть, но Мик не выпускал. Всю свою силу он вложил в эти объятия.

Борьба длилась долго. Железное чудище, окутанное облаком воздушных пузырьков, ворочалось, поднимая со дна ил. Гайрон сумел впитать в себя слишком много энергии, чтобы так банально захлебнуться. Но его тело вынуждено было подчиняться окружающему миру, а сознание не находило привычную подпитку извне. Девы не знали, что происходит на дне омута. Они ведь видели, как их Возлюбленный пронзил противника. Они были уверены в его победе.

У короля глаза начали вылезать из орбит. Не в силах терпеть, он вдохнул. Полные легкие прохладной речной воды. И Пикассо сдался.

— Все, хватит! Ты сжульничал. Ты сделал себе аватара не по правилам!

— А ты? Всегда был честен?

— Да! Отпусти! Или я сейчас выхожу из игры! Со всеми вытекающими для тебя последствиями!

— Не спеши ты так

Тело Мика было свободно от условностей этого мира. Оно не только обходилось без пищи, оно не нуждалось и в воздухе для дыхания. Микеланджело опустил левую руку к поясу. Нащупал кинжал. Вода не сковывала его движения, удар получился красивым и точным. Снизу вверх, в самую мякоть, под челюсть. Лезвие перерезало язык, проткнуло насквозь мозг и вышло наружу, раздробив изнутри темя.

— Можешь выходить, Пико. И запомни хорошенько, как я поступаю с предателями.

Пикассо не ответил. А тело Гайрона обмякло. Грудой металла и мертвой плоти сползло на дно. Оставлять его здесь Микеланджело не собирался, поверженного короля следовало продемонстрировать подданным. Взвалил труп на плечи и побрел туда, где сквозь толщу воды виден был пологий подъем.

Он выбрался метрах в пятидесяти ниже по течению. Здесь обрыва не было и вода у берега едва доходила до пояса. Выволок труп короля, бросил на траву. Заметили его мгновенно. Едва выпрямился, обернулся, ощетинившаяся мечами золотистая стена уже была на месте.

Мик ухмыльнулся.

— Девочки, а ваш король мертв. И что вы с этим будете делать?

Аккуратно, стараясь не распахать брюшину дальше, потащил из себя меч. Ощущение было отвратительное. И от этого начавшая было утихать ярость вспыхнула вновь.

Амазонки молчали. Во взглядах многих читалась явная растерянность. Глаза перебегали с мертвого короля на зловещую фигуру, сжимающую в левой руке окровавленный меч. Но они продолжали стоять.

Наконец одна сделала шаг вперед. Опустившись на колени перед мертвым телом, осторожно коснулась его лица. Затем, ухватившись за рукоять, выдернула кинжал.

Микеланджело насмешливо смотрел ей в лицо, сверху вниз. Женщина была достаточно красива и молода. Светлый локон выбился из-под шлема, голубые глаза, красиво очерченный нос На плече — королевский герб с двойной фиолетовой каймой, знак старшего офицера.

— Желаешь сразиться?

Женщина попыталась встать. Странно, у нее это не получилось. Будто кто-то высосал всю силу из конечностей. С минуту она смотрела на пришельца. А потом голубые радужки дрогнули, уплыли под веки. Белки мгновенно налились кровью… Бац! Кровь фонтанчиками брызнула из ноздрей, рта, глаз, будто разом лопнули все артерии и вены. Тело постояло какие-то мгновения на коленях и упало ничком, на труп короля.

Мик не ожидал такого эффекта. Быстро перевел взгляд на стоящую в пяти шагах живую стену. Его взгляд оказался подобен удару. Воительницы в первом ряду зашатались, начали падать, не в силах удержаться на слабеющих ногах. Строй гвардеек дрогнул, попятился. Они отступали все быстрее, но развернуться и убежать не смели. А смерть настигала их одну за другой. Это походило на волны, расходящиеся концентрическими кругами от того места, где стоял Мик Волны ненависти. Вот они достигли королевского шатра, и тот вспыхнул, словно искра попала на облитую бензином тряпку.