Нащупав поводья, девушка осторожно, с ласковыми уговорами повела коня вперед. Похоже, он стал припадать на правую переднюю ногу, но все-таки шел. Волна боли и дурноты вдруг накатила на Джонет, и она обхватила руками шею четвероногого друга. Она не могла себе позволить лишиться чувств. Господи, только не здесь!

Тепло и сила, исходившие от мощного тела животного, вселили в нее бодрость. Головокружение постепенно отступило, и Джонет перестала цепляться за коня. Надо было двигаться дальше. Прошло уже несколько минут, и каждая из них могла стать роковой.

— Пошли, Мальчик, пошли, — бормотала она, натягивая поводья.

Конь покорно следовал за ней. Так они, хромая, добрались до конца расселины и укрылись в густой тени на опушке леса. Приглушенное журчание ручья донеслось до нее сквозь тьму. Сторожка! Где-то тут недалеко должна быть пастушья сторожка!

Джонет медленно продвигалась вперед, напряженно вглядываясь в темноту. Вот она! Неясные контуры заброшенного низенького строения замаячили впереди за деревьями.

Дрожащими руками девушка привязала коня сбоку от сторожки. Ребра у нее к этому времени стали болеть нестерпимо. Хоть бы там, внутри, нашелся какой-нибудь табурет, а еще лучше — тюфяк, на котором она могла бы расположиться. Она, конечно, сможет снова сесть в седло, если немного передохнет.

Вход в хижину зиял перед нею непроглядной чернотой. Если здесь когда-то и была дверь, всякие воспоминания о ней давно уже улетучились. Джонет нерешительно переступила через порог, надеясь, что глаза привыкнут к отсутствию света. Под ногами с шорохом прошмыгнула мышь, и она торопливо шагнула подальше от двери. Потом все стихло.

По спине у нее побежали мурашки. Какой-то глубинный первобытный инстинкт подсказывал Джонет, что она не одна в сторожке. Звук ее собственного учащенного дыхания громом отдавался у нее в ушах. Девушка попыталась не дышать. Кто-то еще затаился в темноте, но не спешил себя обнаружить.

Джонет судорожно перевела дух и отступила назад к двери. Может быть, если она просто попятится и выйдет отсюда, они — кто бы ни были эти «они» — оставят ее в покое и дадут ей уйти.

Она не успела. Что-то таинственное двинулось вперед с бесшумной скоростью нападающей змеи. Едва слышный шелест одежды стал для Джонет единственным предупреждением. Сильные руки обхватили ее и оттащили подальше от двери, широкая ладонь зажала ей рот. Она попыталась вырваться, но крепкие руки незнакомца обхватили ее словно стальными обручами и прижали к сильному, мускулистому мужскому телу. У нее не было ни единого шанса одержать над ним верх.

— Ни слова, — прошептал грубый голос прямо ей в ухо. — Не то я перережу тебе горло. Ясно?

— Еще кто-то идет, — раздался второй голос в нескольких футах от нее. — О, дьявол, ну и заваруха! Если это наш человек, надо будет побыстрее от нее избавиться.

Джонет отчаянно пыталась освободиться от руки, зажимавшей ей рот. Она не могла умереть! Только не так, не сейчас! Не от рук каких-то негодяев, на которых она случайно наткнулась в темноте, спасаясь от Дугласов.

Страх придал ей сил, она извивалась в объятиях незнакомца, стремясь высвободить руку и двинуть локтем ему под ребра. Но тот был ловок как кошка. Предугадав ее движение, он повернулся всем телом и протащил ее за собой, оторвав от пола и еще крепче прижимая к своему боку.

После перенесенного удара при падении на землю такое положение стало для Джонет сущей пыткой. Боль волнами расходилась по всему ее телу. Она услышала свой собственный мучительный стон, заглушенный его ладонью. Потом тошнотворная тьма окутала ее, и лишь сильные руки убийцы удержали ее от падения на пол.

Грустная и нежная мелодия лютни проникла в сон Джонет. Девушка попыталась сбросить с себя сонное оцепенение, но не сумела справиться с пульсирующей в висках болью. Даже разлепить ресницы оказалось для нее непосильным делом.

Но откуда же доносится эта чудесная музыка?

Она медленно повернула голову на подушке и приоткрыла глаза. В нескольких футах от нее в залитом солнцем оконном проеме сидел незнакомец, перебиравший струны лютни. Джонет видела его со спины, только руки, красивые руки истинного аристократа можно было хорошо разглядеть. Склонив голову с черными, как вороново крыло, волосами, он был, казалось, целиком погружен в музыку. Да, руки у него были красивые, сильные, с длинными, точеными, необыкновенно ловкими и гибкими пальцами. Словно зачарованная, она следила, как из-под этих пальцев, более искусных, чем у любого из когда-либо виденных ею музыкантов, льется волшебная мелодия.

Джонет пошевелилась, и незнакомец мгновенно поднял голову. К ней повернулось смуглое, мужественное лицо с красивыми чертами и притягивающими к себе серебристо-серыми глазами. Горькие и жесткие складки в углах рта заставляли задуматься: неужели у этого прекрасного музыканта такое суровое лицо?

Тут он улыбнулся, и его улыбка произвела на нее более сильное впечатление, чем его музыка. Суровый рот смягчился, холодный оценивающий взгляд потеплел. Джонет глубоко вздохнула, почти не замечая боли в боку.

— Итак, — начал он, откладывая в сторону лютню и поднимаясь на ноги. — Наконец-то вы проснулись. Вас нашел пастух и чуть было не бросил, решив, что вы мертвы. Я рад, что он ошибся.

Он двинулся к ней, и Джонет запоздало спохватилась, что лежит в чужой кровати, а незнакомый мужчина склоняется над нею. Ее память была словно в тумане, и лишь одно она помнила отчетливо: кто-то угрожал перерезать ей горло. Она постаралась понять, где находится, но попытка сосредоточиться вызвала нестерпимую боль, молотом застучавшую у нее в висках.

— Старайтесь ни о чем не думать, — тихо посоветовал незнакомец. — Вы сильно ударились головой и лежали замертво, когда мои люди нашли вас. Ни о чем не тревожьтесь. Здесь вы в безопасности.

В безопасности? О, если бы это было правдой! Но где же Дункан и Гордон и что, во имя всего святого, означает «здесь»?

Джонет попыталась что-то спросить, но во рту у нее пересохло, и она лишь беспомощно облизнула растрескавшиеся губы.

Оказалось, что незнакомец умеет читать мысли не хуже, чем играть на лютне. Взяв чашку со столика, он уселся рядом с девушкой, одной рукой приподнял ей голову, а другой поднес чашку к ее губам.

— Сперва потихоньку, мелкими глоточками, не спешите, — предупредил он. — Воды сколько угодно.

Прохладная вода, проникая ей в горло, оживила Джонет. Она открыла глаза.

Лицо мужчины находилось всего в нескольких дюймах от ее лица. Это было загорелое и гладкое лицо молодого человека, на котором, впрочем, выделялись глаза, полные горечи и несколько циничные для его возраста. В их притягательной серой глубине Джонет различила золотистые крапинки. Очень красивые глаза. С ресницами густыми и длинными, как у девушки.

Что-то неясное шевельнулось в памяти Джонет. Она не знала этого человека. Ни одна женщина на земле не смогла бы забыть такое лицо, если бы видела его хоть раз. И все же было в нем что-то уже знакомое… Что-то неуловимое… Какое-то дуновение…

— Кто вы? — прошептала она.

Незнакомец подложил подушку ей под плечи, потом вытянул ее руку из-под покрывал. Казалось, он был целиком поглощен единственной задачей — заставить ее пальцы удержать чашку. Но в конце концов ему пришлось поднять голову.

— Меня зовут Александром. — Прекрасные серые глаза чуть прищурились. — А вы кто?

Кто? На мгновение Джонет охватил смертельный ужас. Она не сомневалась, что ее состояние не укрылось от его всевидящих глаз.

— Не пытайтесь ничего скрывать, милая. Сразу видно, что вы попали в беду, — сказал он мягко. — Расскажите мне правду, может, я смогу помочь. Ну-ка, давайте начнем сначала. Как вас зовут?

Мужчина был хорошо одет и выглядел как настоящий джентльмен. Джонет огляделась вокруг. Полог из золотой парчи над постелью и массивная дубовая мебель свидетельствовали о богатстве. Может быть, он действительно сможет ей помочь? Но скорее всего этот человек в сговоре с Дугласами.