«Тогда ученики, приступивши к Иисусу наедине, сказали: почему мы не могли изгнать его [беса!? Иисус же сказал им: по неверию вашему; ибо истинно говорю вам: если вы будете иметь веру с горчичное зерно и скажете горе сей: „Перейди отсюда туда“, и она перейдет; и ничего не будет невозможного для вас; сей же род изгоняется только молитвой и постом» (Матф., 17:19–21).

Прежде всего отметим, что здесь есть противоречие. Текст говорит нам, что для веры, абсолютной и искренней, нет ничего невозможного. Но тот же текст уточняет элементы техники для получения данного результата, аскетической и мистической: молитва и пост. Тут бесспорно присутствует противоречие: конечная фраза подразумевает, что в соответствии с природой бесов и с их видом надо использовать такой-то и такой-то прием. Таким образом, одной веры недостаточно, к ней надо добавить психологическую поддержку: пост, молитву, тайнодействие (масло, слюну, грязь, воду и т. д.).[78]

В других случаях анализ должен быть тоньше, осторожней. Такова история с одержимым из Герасы. Один человек одержим множеством бесов. Он живет в пустынных местах и гробницах. Он разрывает цепи и оковы, которые хотят на него наложить. Приходит Иисус и повелевает бесам покинуть этого человека. Те умоляют его:

«И они просили Иисуса, чтобы не повелел им идти в бездну. Тут же на горе паслось большое стадо свиней; и бесы просили Его, чтобы позволил им войти в них. Он позволил им. Бесы, вышедши из человека, вошли в свиней; и бросилось стадо с крутизны в озеро, и потонуло. Пастухи, видя происшедшее, побежали и рассказали в городе и селениях» (Лук., 8:31–34).

Прежде всего отметим, что это не дикие кабаны, а домашние свиньи, потому что говорится о стаде и пастухах. Сцена происходит «в стране Гадаринской, лежащей против Галилеи». Таким образом, это Галаадитида. Какова вероятность, чтобы там разводили свиней, животных, есть мясо которых было официально запрещено Законом и использование, приготовление и продажа которого тем самым были более чем проблематичны? К тому же ни в Герасе, ни в ее окрестностях нет озер. Чтобы обойти этот подводный камень, сцену пытались перенести в Вифсаиду-Юлию, на берег Тивериадского озера, оно же Генисаретское, оно же Галилейское море. Но тогда дело происходит уже не в области Герасы, не в Галаадитиде, а в Гавланитиде, более чем в 80 км по прямой от Герасы… И здесь тоже безымянные писцы IV века сочиняли как попало, не задумываясь. В «Путешествии на Восток» Жерара де Нерваля мы прочтем следующие слова Авиценны:

«Я всегда говорил, что конопля, из которой делают гашишную массу, была той самой травой, которая, по словам Гиппократа, вызывала у животных нечто вроде бешенства, побуждая их бросаться в море».

В самом деле, сделав выборку из чудесных событий, происхождение которых не поддается проверке, которые иудеи объясняют магией и в которых христиане видят чудеса, мы увидим, что жизнь Иисуса определяют три важных события:

а) встреча с Князем тьмы на вершине Сорокадневной горы, в Иудейской пустыне;

б) призывание Моисея и Илии на вершине горы Фавор;

в) финальный диалог, незадолго до ареста, на Масличной горе с загадочным «отцом».

Так вот, все это представляет собой последовательность магических операций, запрещенных иудейской религией под страхом смерти.

В сцене Искушения (Матф., 4; Марк, 1; Лук., 4) Дух побуждает Иисуса на сорок дней и сорок ночей уединиться на вершине горы, которую в наши дни называют Сорокадневной, и уточняется, что это было сделано «для искушения от диавола». Речь идет об инициационном испытании: на самом деле посвящаемый должен победить Низшие силы, если хочет получить поддержку Высших. Такой же эпизод есть в жизни Будды и других великих чудотворцев. После этого победитель «получает помощь от всего Неба, и ему повинуется весь Ад», согласно выводу, хорошо знакомому всем каббалистам.

Но имел ли место вызов некоего существа при помощи ритуалов и заклинаний, вследствие которых оно обязано было явиться, или, напротив, этот уход от людей на сорок дней, уединение и пост не предполагали такого явления непременно, и оно было неожиданным? Ни один текст этого не уточняет. Кстати, утверждение, что Иисус сорок дней ничего не пил в ужасном безлюдье Иудейской пустыни, надо счесть явным преувеличением. Он был подвержен всем плотским страданиям, он мучился от бичевания, на кресте, он умер — либо потому что был распят, либо от удара копьем римского легионера, и совершенно немыслимо, чтобы он вынес такое обезвоживание организма в тропической жаре и среди раскаленных камней.

Как бы то ни было, встреча с «явлением» Повелителя зла — первое важное магическое событие в легендарной жизни Иисуса. Было и второе, которого обычно не замечают: с этим Повелителем была и вторая встреча, самое меньшее одна. Она произошла перед самым арестом, самое большее за несколько дней до него:

«И сказал Господь: Симон! Симон! се, сатана просил, чтобы сеять вас как пшеницу; но Я молился о тебе, чтобы не оскудела вера твоя; и ты некогда, обратившись, утверди братьев твоих» (Лук., 22:31–32).

Вульгата святого Иеронима точно передает — conversus, что значит «превращенный», «измененный».

Какой вывод можно сделать из столь частых «контактов» с Врагом?

Второе великое теургическое действо имело место на горе Фавор — это знаменитая сцена так называемого Преображения, в подробностях описанная у Матфея (17), Марка (9:2), Луки (9:29), Иоанна (1:14) и во Втором послании Петра (1:16).

«По прошествии дней шести взял Иисус Петра, Иакова и Иоанна, брата его, и возвел их на гору высокую одних, и преобразился пред ними: и просияло лице Его как солнце, одежды же Его сделались белыми как свет. И вот. явились им Моисей и Илия, с ним беседующие. При сем Петр сказал Иисусу: Господи! хорошо нам здесь быть; если хочешь, сделаем здесь три кущи: Тебе одну, и Моисею одну, и одну Илии. Когда он еще говорил, се, облако светлое осенило их; и се, глас из облака глаголющий: Сей есть Сын Мой Возлюбленный, в Котором Мое благоволение; Его слушайте. И, услышавши, ученики пали на лица свои и очень испугались. Но Иисус, приступив, коснулся их и сказал: встаньте и не бойтесь. Возведши же очи свои, они никого не увидели, кроме Иисуса.

И когда сходили они с горы, Иисус запретил им, говоря: никому не сказывайте о сем видении, доколе Сын Человеческий не воскреснет из мертвых» (Матф., 17:1–9).

Прежде всего отметим, что это вызов двух мертвых, потому что Моисей умер на вершине горы Нево четырнадцать веков назад. Что касается Илии, то уж одиннадцать веков как «огненная колесница и огненные кони» вознесли его на небо к великому изумлению его ученика Елисея. Будь здесь дело только в демонстрации, что он сын Бога, Иисус мог бы провести ее в Иерусалиме, в высокой комнате жилища кого-нибудь из друзей. Но поскольку предстояло вызывать мертвых, это надо было делать не на виду у всех, в пустынном месте, близком к небу, по двум причинам. Первая состояла в том, что неожиданное появление непосвященных могло сорвать ритуал. Вторая — что в Израиле с такими вещами не шутили и их изобличение повлекло бы смертную казнь на основе слов Писания: Второзакония (18:10–11) и Исхода (12:35–36). Отсюда и указание Иисуса — «никому не сказывайте о сем видении» (Матф., 17:9).

Что касается цели этого вызова, о ней нам сообщает Лука, когда пишет:

«И вот, два мужа беседовали с Ним, которые были Моисей и Илия: явившись во славе, они говорили об исходе Его, который Ему надлежало совершить в Иерусалиме» (Лук., 9:30–31).

Таким образом, Иисус вызвал Моисея и Илию, двух главных вождей в истории Израиля, чтобы узнать свою ближайшую судьбу[79]. Тот факт, что при этом применялось окуривание сильными галлюциногенами, как обычно в магических практиках, подтверждается экстазом и исступлением, охватившими учеников, и бессвязными словами Симона Петра, который грезит наяву и хочет поставить шатры для пришельцев. Ведь Лука прежде всего пишет, что «Петр… и бывшие с ним отягчены были сном» (Лук., 9:32), а Петр «не знал, что говорил» (Лук., 9:33).