Впрочем, на с. 138 своей книги Даниэль-Ропс уточняет имя вождя этих непрерывных мятежей:
«Иуда, повстанец, который вступит в борьбу с Архелаем, получит прозвище Гавлонит».
В самом деле, это третье прозвище Иуды из Гамалы, он же Иуда Галилеянин, сына Езекии, отца Иисуса, которого упомянет Лука в Деяниях апостолов (5:37).
А на с. 136 своего труда наш автор сообщает нам дату этого первого восстания:
«Ирод умер в марте или апреле 750 года от основания Рима, и ему сразу же наследовал Архелай. Казнь трех тысяч повстанцев произошла в самом начале его царствования» (Daniel-Rops, Henri. Jesus en Son temps. Paris. 1945. P. 136).
Значит, эта казнь последовала за первым восстанием, которое он подробно описывает на с. 158. Следовательно, это 6 год до нашей эры, год смерти Ирода Великого, за одиннадцать лет до низложения Архелая и того второго восстания, называемого восстанием Переписи, которое случилось в 6 году нашей эры. Таким образом, два этих выступления разделены одиннадцатью годами.
Итак, Архелай объявил себя царем по смерти своего отца Ирода Великого. Но из своей столицы Иерусалима он тем не менее правил только Самарией, Идумеей и Иудеей. Потому что одновременно с ним два других брата отрезали себе фьефы и в свою очередь воцарились в своих уделах.
Так, под властью Филиппа оказались Гавланитида, Трахонитида, Ватанея со столицей Панеада, которую впоследствии назовут Кесарией Филипповой.
Что касается Ирода Антипы, он царствовал над Галилеей, Переей и имел столицу в Тивериаде.
Уязвленный этой независимостью братьев, обошедшейся ему в две трети наследия, которое он рассчитывал получить целиком, Архелай решил отправиться в Рим, чтобы добиться от императора подтверждения своих прав. Как и он, Ирод Антипа в свою очередь отплыл в столицу империи, чтобы за ним утвердили то, что он занял. Наконец, туда прибыла еврейская делегация из пятидесяти народных старейшин, получившая поддержку восьми тысяч евреев, живших в Риме. Чего хотели они? Избавиться от необрезанных царьков и поступить под прямое правление кесаря.
Выслушав заинтересованных лиц, император Август принял решение в пользу статус-кво. Каждый сохранил свою тетрархию, четвертая четверть осталась римской, и Архелай вернулся в Иудею, снедаемый бессильной злобой. Во время его отсутствия восстали две тысячи наемников его отца Ирода Великого, которых он отправил в отставку перед отъездом в Италию. Мотив — неоплаченная отставка. Это означало: чтобы выжить, надо заниматься разбоем. Вмешались римские легионы. Между этими «большими компаниями» и легионами произошла битва.
В этой-то атмосфере гражданской войны Архелай и вернулся в свое царство. В качестве одной из первых мер он лишил сана первосвященника Иоазара, сына Боэта, обвинив в том, что тот с самого начала состоял в сговоре с мятежниками, возглавляемыми Иудой из Гамалы, и поддерживал их в Храме. На его место он посадил своего брата Элеазара. Потом, вопреки иудейскому закону, он женился на своей невестке Глафире, хотя такой союз запрещен Второзаконием (25:5) и книгой Левит (18:16 и 20:21). Потом он сместил означенного Элеазара и заменил его Иисусом, сыном Сия. В такой атмосфере деспотизма и бесчинств проходили годы.
Именно тогда евреи и самаритяне, больше не в состоянии выносить Архелая, принесли официальную жалобу императору. Тот велел его арестовать во время праздника в Иерусалиме и, выслушав его в Риме, приговорил к ссылке во Вьенн, в долину Роны, где Архелай и умер.
Осуждение Архелая сопровождалось конфискацией его имущества, и Квирин, легат Сирии, в сопровождении прокуратора Колония отправился проводить их опись. Это предполагало и перепись населения. Последняя-то и вызвала восстание, известное как восстание Переписи, которым руководил Иуда из Гамалы[68].
Это б год нашей эры, то есть Ирод Великий умер двенадцать лет назад. Иисусу, который, согласно Матфею, «родился… во дни царя Ирода» (Матф., 2:1), тогда было двенадцать лет. Иисус Луки еще только родился на свет (Лук., 2:1–7), ему всего несколько дней! Иисусу святого Иринея, непосредственного ученика поколения апостолов, в то время почти двадцать три года. Значит, он родился, как выяснено в одной из предыдущих глав, в 16 или 17 году до нашей эры, во время, когда Ирод Великий велел перестроить Иерусалимский храм. И именно вследствие этого совпадения сторонники Иисуса к III–IV векам уподобят его некоему мистическому «храму»: они увидят в этом знамение.
А мы приближаемся к путеводной нити, которая проведет нас через знаменитые «годы безвестности» Иисуса.
Возьмем теперь Луку, главу 19. Иисус идет с севера и направляется в Иерусалим. Значит, ему нужно сначала миновать Иерихон, а до того, как написано, «идя в Иерусалим, Он проходил между Самариею и Галилеею» (Лук., 17:11). Вот что было дальше:
«Когда же подходил Он к Иерихону, один слепой сидел у дороги, прося милостыни; и услышав, что мимо него проходит народ, спросил: что это такое? Ему сказали, что Иисус Назорей идет» (Лук., 18:35–37). Из этого можно заключить, что толпа сторонников Иисуса была значительной и производила сильнейший шум. Это было явно движение воинского отряда, а не дюжины робких просветленных, сопровождавших духовного учителя.
Но продолжим:
«Когда же они слушали это, присовокупил притчу: ибо Он был близ Иерусалима, и они думали, что скоро должно открыться Царствие Божие. Итак, сказал: некоторый человек высокого рода отправлялся в дальнюю страну, чтобы получить себе царство и возвратиться; призвав же десять рабов своих, дал им по десять мин[69] и сказал им: употребляйте их в оборот, пока я возвращусь. Но граждане ненавидели его и отправили вслед за ним посольство, сказавши: не хотим, чтоб он царствовал над нами.
И когда возвратился, получив царство, велел призвать к себе рабов тех, которым дал серебро, чтобы узнать, кто что приобрел. Пришел первый и сказал: господин! мина твоя принесла десять мин. И сказал ему: хорошо, добрый раб! за то, что ты в малом был верен, возьми в управление десять городов. Пришел вторый и сказал: господин! мина твоя принесла пять мин. Сказал и этому: и ты будь над пятью городами. Пришел третий и сказал: господин! вот твоя мина, которую я хранил, завернув в платок; ибо я боялся тебя, потому что ты человек жестокий: берешь, чего не клал, и жнешь, чего не сеял.
Господин сказал ему: твоими устами буду судить тебя, лукавый раб! ты знал, что я человек жестокий, беру, чего не клал, и жну, чего не сеял; для чего же ты не отдал серебра моего в оборот, чтоб я пришед получил его с прибылью? И сказал предстоящим: возьмите у него мину и дайте имеющему десять мин. И сказали ему: господин! у него есть десять мин. Сказываю вам, что всякому имеющему дано будет, а у неимеющего отнимется и то, что имеет[70]; врагов же моих тех, которые не хотели, чтобы я царствовал над ними, приведите сюда и избейте передо мной.
Сказав это, Он пошел далее, восходя в Иерусалим» (Лук., 19:11–28).
Дальнейшее совершенно ясно. Иисус, достигнув Иерусалима, поднимется на осленка, заранее привязанного вместе с ослицей, его матерью, чтобы исполнить пророчество Захарии: «Ликуй от радости, дщерь Сиона, торжествуй, дщерь Иерусалима: се, Царь твой грядет к тебе, праведный и спасающий, кроткий, сидящий на ослице и на молодом осле. <…> Он возвестит мир народам, и владычество Его будет от моря до моря и от реки до концов земли» (Зах., 9:9-10).
По въезде его в Иерусалим вся еврейская молодежь провозгласит его царем: «Осанна сыну Давидову!», что значит: «Освободи нас, сын Давида», и тогда-то произойдет атака на Храм, нападение на менял иностранных монет, на торговцев приношениями и на паломников, «покупающих в храме» (Матф., 21:12).
А теперь сделаем выводы.
