Кузьма остался очень доволен. Верно говорится: за хорошим хозяином служба не пропадет.

Разместился новоявленный прапорщик в полуподвальном этаже кирпичного купеческого дома, в просторной комнате, по соседству с пожилой и вдовой купчихой. Верхний этаж занимала семья Мстислава Захаровича, так и не уехавшая за границу.

После обеда Кузьму позвала в гостиную Галина Георгиевна. Усадила за круглый стол и беседовала любезно, как с самым доверенным человеком. Расспрашивала насчет смоленского имения. Под конец сказала:

- Не дай бог, случится что-нибудь с мужем или со мной - за детей ты в ответе. Увози их подальше от войны. В Швеции родственники у нас.

- Выполню, если надо, только зачем прежде времени о плохом думать?!

- Шатко все, Кузьма, очень шатко.

- У Колчака сил много.

- Мстислав Захарович говорит, что две трети войска надобно в тылу держать против партизан и бунтовщиков. А у французов, чехов, у всех наших союзников - свои интересы. Никому верить нельзя. Ты это знай, Кузьма, ни во что не вмешивайся, а ходи за Мстиславом Захаровичем, словно тень. Береги его.

- В этом будьте уверены! - Голоперов почтительно склонил голову.

Октябрь 1919 года стал переломным месяцем гражданской войны. На востоке деморализованные колчаковские дивизии откатывались от Урала в Сибирь, к Иртышу.

Защитники Петрограда отразили наступление Юденича.

На юге Красная Армия не только остановила продвижение деникинских войск к Москве, но и повернула их вспять, отбросила от Орла. Конный корпус Семена Буденного освободил Воронеж. Развернулась острая борьба за районы, богатые хлебом и углем. Поэтому именно туда отправился в очередной рейс «ВЦИК на колесах».

В Воронеж, где еще виднелись следы недавних боев, поезд прибыл 3 ноября. Михаил Иванович сразу навел у местных товарищей справки - далеко ли находится корпус Буденного, как до него добраться? Выяснилось, что расстояние до корпуса не очень большое, он преследует белых где-то в районе Землянска. Однако ехать туда местные товарищи не советовали. В окрестностях города еще находились мелкие подразделения вражеской конницы, в любой деревне можно нарваться на белых. Где проходит фронт, никто точно не знал. Да и осенние дороги такие, что колесу поздно, а полозу рано. В конце октября лили дожди, вода затопила низины, проселки превратились в вязкое месиво. А за последние дни похолодало, неожиданно повалил снег, закрутила метель.

- Мужики на базар приезжают? - спросил Михаил Иванович.

- Осмеливаются, которые побойчее.

- И мы с Григорием Ивановичем очень даже бойкие, - весело прищурился Калинин. - Верно, Григорий Иванович? - обратился он к Председателю ЦИК Украины Петровскому, который прибыл вместе с ним.

- Надо повидать Буденного, пока близко.

- Вот именно, за ним ведь не угонишься. Не прощу себе, если с ним не побеседую, - сказал Калинин. - Давайте нам знающего возницу, сани и двух лошадей. Наутро тронемся.

- Оденьтесь потеплей, - посоветовали воронежские товарищи. - Шубы вам дадим. У купцов реквизировали.

Еще до рассвета Калинин и Петровский отправились в путь. Погода не улучшилась, метель стала еще сильнее. Косо летел к земле густой снег, холодный ветер гнал поземку, наметая сугробы. Лошади с трудом вытягивали сани из заносов.

- Зря все же охрану не взяли, - беспокоился Петровский.

- Ничего, Григорий Иванович, в такое ненастье и друзья, и враги в избах отсиживаются. Ни одного встречного на дороге.

- Заблудиться не мудрено в такой мгле. Мы не сбились? - спросил Петровский щуплого флегматичного возницу.

- Через Дон в аккурат переправились. А теперича кто ж его знает...

- Ты знать должен.

- Дорога одна, авось доберемся... Михаил Иванович устроился поудобней и поднял меховой воротник. Купеческая шуба, действительно,. была хороша. Теплая, длинная, почти до пят - мороз не прохватит. Только бы возница не сплоховал. Лошади слабоваты, но лучших не нашлось, а побывать у Буденного необходимо. Его кавалеристы много раз отличались в боях. Намечено преобразовать корпус в конную армию. Однако о корпусе и о самом Буденном ходят разноречивые слухи. В сентябре у кавалеристов побывал председатель Реввоенсовета республики Троцкий. Вернувшись в Москву, он рассказывал возмущенно, что корпус - это разношерстная банда, а сам Буденный не красный командир, а атаман-предводитель. По словам Троцкого, выступление его в корпусе было встречено злобным ревом бойцов. А Буденный, стоявший рядом, только рукой махнул - и сразу воцарилась тишина. Это современный Разин. Куда он поведет свою ватагу, туда она и пойдет: сегодня за красных, а завтра за белых.

Владимир Ильич выслушал такой отзыв с иронией. Не слишком ли упрощенно? Без дисциплины, без крепкого воинского порядка банда или ватага с белыми войсками не справится. А Буденный бьет кавалерию генерала Мамонтова, которому никак не откажешь ни в опыте, ни в мастерстве. Красные конники переносят лишения, жизнь отдают в боях за новую власть. Значит, ценят ее, принимают к сердцу. А те, которые сегодня за красных, а завтра за белых, те при первой неудаче по домам разбегаются...

Вот и надо поглядеть все на месте, потолковать с Буденным, с людьми. Может, необходимо помочь корпусу, укрепить его коммунистами.

Судя по времени, давно уже рассвело, но снегопад был настолько густой, что видимость почти не улучшилась. Справа расплывчато проступали какие-то темные постройки. Возница оживился, зачмокал, подгоняя лошадок.

- Стой! - раздался вдруг громкий окрик. - Стой! Куда прешь?

Трое всадников подскакали к саням. Один, в кубанке, держал путников под прицелом карабина. Другой, смуглый и горбоносый, бросил в ножны шашку, свесился с седла:

- Гля, хлопцы, никак буржуи из Воронежа тикают! Или генералы переодетые. Шубы на них барские!

- Кто будете? - строго спросил боец с карабином,

Михаил Иванович не торопился отвечать, хотел убедиться, что это свои.

- Чего молчишь, старый черт! - загорячился горбоносый всадник. - А ну, скидывай шубу!

- Да ведь замерзну.

- Ничего, на этом свете погрелся, а на том и голого примут, - хохотнул горбоносый. - Верно, хлопцы?

- Надо бы к комиссару, - сказал боец с карабином. - Пусть товарищ комиссар их пощупает.

- Совершенно верно, - обрадовался Калинин. - Ведите нас к комиссару или к товарищу Буденному.

- У Буденного только и дел, что с буржуями заниматься.

- Мы не буржуи, - возразил Михаил Иванович. - Вот товарищ Петровский, Председатель ЦИК Украины. А я - Председатель всероссийского ЦИК Калинин.

- Ты нам мозги не крути!

- Вот мандат, пожалуйста, - протянул документ Петровский.

- Читать мы не обучены, а таких буржуев, как ты, не первый раз видим. Ишь бородку отпустил, очки напялил!

- Чего трепаться, - равнодушно произнес боец с карабином. - Давай или к комиссару их, или кончать, а то от своих отстанем. Шубы бери.

- Нет, товарищи, так не пойдет, - твердо сказал Калинин. - Вы бойцы Красной Армии или кто? Повторяю, везите нас, к Буденному, он разберется.

Кавалеристы колебались. Наконец тот, что с карабином, сказал:

- Черт с ними, гони их в штаб. А я пока смотаюсь, доложу комбригу.

- Таскайся с ними по такой погоде, - буркнул горбоносый, но все же приказал возчику: - Давай направо!

Замерзшие коняги бодро взяли с места, однако вскоре опять поплелись понуро и неохотно. Горбоносый боец хлестнул их нагайкой, они прибавили шагу, а затем пошли еще медленнее.

- На плетке-то далеко не уедешь, - хмуро сказал возчик. И, повертев головой, добавил: - Кажись, село рядом.

Протащившись по улице, сани свернули в открытые ворота и оказались посреди просторного двора, где рядком стояли у коновязи лошади, покрытые попонами. Возле крыльца - несколько командиров в бекешах и бурках: собрались уезжать. Среди них один кряжистый, с пышными усами. Наверно, это и есть Буденный.

Михаил Иванович поднялся, но резкий окрик «Сидеть!» заставил его вновь опуститься в сани.