Я начал просматривать квитанции и сам себе не верил, что нахожусь так близко к цели. Вот что значит хорошо спланированная операция! Все, что мне оставалось, — изъять злополучную копию, и тогда никто не узнает, кто купил это проклятое ружье. Если, конечно, к тому времени, когда сюда заявится Баскас, мое имя выветрится из памяти этой бестолковой девицы.

Но даже это мне не грозит, ибо Баскас наверняка обратится прямо к управляющему, а девица и знать об этом не будет.

Несмотря на удачу, в моей душе началась паника, ибо я никак не мог отыскать проклятую квитанцию. Пальцы стали сухими и неуклюжими, я то и дело смачивал их слюной и думал, почему мне кажется, что инспектор уже идет по моему следу? Я представил его листающим телефонную книгу, нажимающим кнопки видеофона…

— Простите, сэр.

Обернувшись, я увидел рядом с собой лысого клерка. Не обращая на него внимания, я продолжал свою работу. Но он настойчиво постучал по моему плечу. Очевидно, это и был управляющий.

— Извините, одну минуту, — пробормотал я.

— Простите, но мне нужны эти квитанции, — возразил клерк и протянул руку.

Я понял, что дело дрянь. Если не отдам, разразится скандал. Во всяком случае, пока он рядом, я не смогу осуществить задуманное. Пришлось тоже улыбнуться и отдать ему всю пачку.

— Всего лишь на одну минуту, — сказал он извиняющимся тоном. — Понимаете, запрос из полиции…

Я покинул магазин, когда клерк все еще разговаривал по телефону.

Когда я был мальчишкой, то часто представлял себя сбежавшим каторжником, которому приходится подолгу скрываться от закона. Во время семейных воскресных прогулок по Национальному парку, сидя в одиночестве на заднем сиденье машины, я предавался мечтам.

Вот я прячусь в густых зарослях кустарника. Это мне казалось довольно романтичным, особенно если удобно устроиться на мягком сиденье старого семейного вездехода. Понятно, у меня с собой имелся спальный мешок, а в зарослях папоротника было тепло и уютно. Лай ищеек едва долетал сюда, они, конечно, давно уже потеряли след. Я нахожу пещеру и сухим хворостом маскирую вход в нее; питаюсь я в основном ягодами, иногда корнями. Беглецы всегда питаются корнями различных растений.

Когда я впервые испытал вкус романтики побега, мне было двенадцать. Тогда я попробовал утолить голод сосновым корешком и нашел его несъедобным.

Второй раз я стал беглецом, когда вышел из спортивного магазина и сел в вездеход, дрожа от страха и не зная, куда ехать.

Вначале я решил убраться как можно дальше, лучше всего, на другой конец страны, залезть там в какую-нибудь дыру и затаиться, пока все не утихнет или не найдут настоящего убийцу. Но всегда оставалась вероятность того, что убийцу не найдут. Баскас настолько войдет в азарт, выслеживая меня, что на альтернативу никогда не согласится. Здравый смысл и опыт взрослого человека подсказывали мне, что скрыться надолго еще никому не удавалось. У меня кончатся деньги. Вместо свободной жизни в лесной глуши — прозябание и голод в какой-нибудь ночлежке.

Очевидно, остается одно — в Фалькомб и там все обдумать, избегая встреч с Баскасом, до тех пор пока я не найду новых данных об убийстве Меллорза. Это надо сделать немедленно.

Я развернул вездеход и поехал назад, в Фалькомб. Прежде всего я решил поговорить с Дориндой. Я не знал, в какой степени она причастна ко всему, но был уверен, что она что-то знает. Возможно, ее тайна — это тайна вины, и в этом случае не стоит надеяться, что Доринда поделится ею. Но это все же шанс, и я должен им воспользоваться.

Регистраторши за конторкой не оказалось. Вместо того чтобы заниматься своими прямыми обязанностями, она болталась либо в кухне, либо в дамской комнате. Как могла она знать, где кто находился в день убийства? Я быстро пересек холл, взбежал по лестнице и постучался в номер Доринды.

Я понимал, что рискую, если Доринда откроет не сразу. Но она открыла немедленно. На мгновение остолбенев, она быстро нашлась и прямо-таки втащила меня в номер.

— Джон, тебя ищет полиция!

— Я знаю.

Повесив промокший плащ, я внимательно посмотрел на Доринду. Выражение ее лица было таким, какое я и предполагал увидеть — удивленное и испуганное. На ней был зеленый халатик, волосы растрепаны, глаза опухшие, словно после сна.

Взглянув на постель, я заметил, что покрывало смято. Это была ее собственная комната, обжитая и благоустроенная, утратившая почти все приметы гостиничного номера. Ее хозяйка сделала нужные перестановки, купила стул, не похожий на казенную мебель, повесила картины. В углу стоял большой стереовизор.

— Зачем ты здесь? — Она нервно оглянулась на дверь, словно боялась, что в нее вот-вот войдет Баскас, такой же реальный, как мужчина на экране.

— Найдется у вас что-нибудь выпить? — попросил я.

— О, конечно.

Доринда тут же щедро плеснула в стакан виски из бутылки, которую достала из небольшого бара — еще одного нестандартного дополнения к обстановке. После минутной заминки она налила и себе тоже.

— Спасибо, — я осушил стакан.

Я не знал, как начать разговор, поэтому вдруг сел на кровать, а она как-то неловко пристроилась на стуле.

— Доринда, у меня большие неприятности, — начал я без обиняков.

— Оказывается, мое ружье… — я осекся и умолк.

— Из него был убит Уолл? — догадалась она.

— Да. Но я солгал, сказав, что оно не мое. Баскас, однако, уже знает, что оно принадлежит мне.

— Что ты хочешь от меня?

— Не знаю. Я подумал, что, возможно, вы…

— Придумаю для тебя алиби? — опять помогла она мне.

За ее спиной на экране демонстрировал свою мускулатуру какой-то приверженец здорового образа жизни. Он красовался на корме яхты. Это, должно быть, был обычный грубо сработанный рекламный клип.

— Я никак не могу понять, как мое ружье могло оказаться в шахте подъемника…

Не мог же я просто спросить: не она ли его взяла? Я уже стал сомневаться, стоило ли приходить сюда.

Но Доринда неожиданно окинула меня оценивающим взглядом. Теперь ее поза изменилась, она сидела, слегка откинув назад голову, и смотрела на меня из-под полуопущенных тяжелых век. Я вдруг подумал, не балуется ли миссис Меллорз наркотиками.

Наконец Доринда медленно поднялась со стула.

— Извини, Джон, я отлучусь на минуту, — она вышла в ванную, плотно закрыв за собой дверь.

Я сидел на ее кровати, безразлично глядя на экран, и гадал, что она задумала. Парень менял позы, делая вид, что любуется морской далью.

Наконец Доринда появилась, и я почему-то невольно посмотрел на ее руки, словно ожидая какого-то чуда, но они были пусты. Она стремительно подошла и села рядом. Это было столь неожиданно, а матрас столь податлив, что я невольно повалился на Доринду, но это ее ничуть не обескуражило.

Не успел я опомниться, как, к моему великому удивлению и ужасу, ее зеленый халатик распахнулся, и я увидел розовые соски. Она обхватила меня за шею и привлекла к себе. Я неловко уткнулся лицом в ее щеку и волосы, а она уже что-то нашептывала мне на ухо и прижималась все сильнее. Ее нога легла на мое бедро…

Понимая, что произошло ужасное недоразумение, я лихорадочно перебирал в памяти, что в нашем разговоре могло послужить поводом для столь странного поведения Доринды. Не всякая женщина решится лечь в постель без поощрения. Моя рука все еще лежала на ее талии. Не шевелясь, я тупо глядел на экран, надеясь, что если буду лежать неподвижно, Доринда, возможно, задремлет в моих объятиях.

Но она не проявляла никаких признаков сонливости. Наоборот, ее рука стала шарить по моему телу. Что делать? Меня совсем не привлекала эта особа, более того, она даже не волновала меня.

На экране что-то изменилось.

К молодому силачу присоединилась женщина в бикини. Я видел их со спины. Склонившись, они что-то внимательно разглядывали. Наконец парень отошел, а женщина повернулась лицом к зрителю. Это была Доринда. В руках у нее было ружье для подводной охоты…