Я внимательно посмотрел на нее, молча допил свой кофе и распрощался.

Я увидел, как из бара вышел Пабло. Лица на нем не было. «Не нужно встречаться с ним», — решил я и поэтому поспешил покинуть отель.

Всю остальную часть дня меня преследовало желание бросить все к черту и убраться поскорее из Фалькомба. Мне было наплевать даже на пятимесячную зарплату, которой я так и не получил. И, видимо, не получу.

Лишь одно удерживало меня здесь.

Я перекусил в баре отеля «Уотерменс-Армс» и с наступлением вечера сел в вездеход. Переполненный волнующим и тревожным ожиданием, я направился в бухту. Вскоре вдали показалась серая полоса залива с двумя деревьями.

Она была там. Я остановил машину и вышел. Девушка ждала меня под кронами.

Стоило мне перейти черту заколдованного круга и оказаться на ее территории, как она обвила мою шею руками, и мы поцеловались. Наш поцелуй был долгим и нежным. Мне казалось, что до нее я никогда не держал в объятиях женщину. И вместе с тем в ее поцелуе была какая-то печаль, будто наш первый поцелуй должен был стать последним.

Мы разомкнули объятия и, почти не дыша, смотрели друг на друга.

— Здравствуй, — наконец промолвила она.

Как она была прекрасна! Я не хотел ничего от нее скрывать.

— Я принес тебе кое-что, — сказал я, протягивая ей газету, где на первой полосе внизу была заметка о том, как в ночь шторма были спасены яхты Пабло.

Сюзанна взяла газету и как-то неуверенно посмотрела на меня.

— Значит, ты знаешь? — робко спросила она.

— Не все. Давай сядем. Как много ты можешь мне рассказать?

Мне показалось, что она сейчас расплачется.

— Все, — сказала она тихо. — Теперь это не имеет значения.

В ее маленьком мирке день выдался пасмурным. На небе клубились тучи, тяжелые, темные, предвещавшие грозу. Мы сидели под деревом, и она собиралась с мыслями, не зная, с чего начать.

— Ты из иного мира, — подсказал я, чтобы помочь ей.

Тогда она стала рассказывать о программах своей станции и как им удалось осуществить направленную передачу результатов всех начальных опытов на этот пустынный клочок земли, где мы с ней сейчас находились.

— Помимо всех других соображений мы хотели подстраховаться на случай неудачи. Мы еще не знали, к чему приведет «стыковка» миров, которые мы называем «параллельными». Не произойдет ли взрыва.

— Твой мир сильно отличается от нашего? — быстро спросил я.

— Он почти такой же, — ответила Сюзанна. — События происходят почти одновременно. Особых расхождений нет, хотя отдельные, совсем недавние события могут в чем-то отличаться. Происходит некое «выравнивание», словно оба мира движутся к одной цели, но разными, хотя и во многом совпадающими путями.

— Ты имеешь в виду твой и мой миры. Но есть же и другие?

— Мы о них пока ничего не знаем. В сущности, первое успешное перемещение нам удалось осуществить лишь на прошлой неделе. Мы думаем, что твой мир — самый приближенный к нам. Придет время, и мы войдем в соприкосновение с мирами, о которых сейчас даже не подозреваем.

Я поежился, словно от холода, представив все, что могло произойти в прошлом и каково будет, если все это повторится многократно во всех параллельных мирах.

Сюзанна, объясняя мне все это, была совершенно спокойна.

— Возможно, вы узнаете об этих мирах раньше, чем мы, — продолжала она. — Ваша станция похожа на нашу и, вполне вероятно, проводит те же опыты. Насколько мне известно, ваши люди уже побывали у нас. — Она неожиданно улыбнулась. — А ты, например, встретился с моим двойником. Как она тебе понравилась? Она очень похожа на меня?

— Ты сама должна была видеть ее вчера вечером. Она стояла около моего вездехода.

Сюзанна смутилась.

— Вполне возможно, но я не могла ее видеть. Неужели ты не понимаешь? Я не могу выйти из четко очерченного круга моего мира и не могу увидеть то, что происходит за чертой в твоем мире. Я должна ждать контактов, таких, например, как у нас с тобой. Я должна получить нужную информацию и передать ее на станцию. Прости, дорогой, если тебе покажется, что я использую тебя, чтобы что-то выведать.

— Я все еще не понимаю, — возразил я.

— Если я выйду за пределы очерченного круга, то в вашем мире встречусь со своим двойником, а наше одновременное пребывание в одном месте невозможно.

У меня пересохло в горле. Я почувствовал, как упали на лицо первые капли дождя.

— Что произошло бы, если б я заставил тебя сесть в мою машину вчера? — спросил я.

— Появился бы мой двойник. Должен был появиться. И, кажется, так и случилось. Мы встретились бы на границе временного круга. А потом… Я не знаю, что было бы потом. Мы могли бы как-то слиться, физически и интеллектуально. Но мы не смогли бы сосуществовать раздельно в одном мире. Должно быть, мы просто исчезли бы, взаимно аннигилировались. Это единственное разрешение проблемы.

— Какой тогда во всем этом смысл? — воскликнул я.

— Рано или поздно настанет день, когда в этом будет смысл. Вчера ты рассказал мне об авиационной катастрофе. Я сообщила об этом на нашу станцию. Мы постарались отложить вылет.

— Значит, вы смогли предотвратить катастрофу?

— К сожалению, нет. Мы помешали самолету подняться в воздух, но он взорвался на взлетной полосе. Я уже говорила тебе, наши миры настолько близки, что история стремится «уравнять» их.

Я рассказал Сюзанне о последних событиях в нашем мире. При этом я испытывал стыд, что так плохо обо всем осведомлен, и решил на будущее уделять внимание не только спортивным новостям.

Газету, которую я захватил, мы прочитали вместе. Сюзанна сразу же отметила некоторые расхождения между событиями в ее и моем мирах.

— Я буду приносить тебе свежую газету каждый день, хочешь? — предложил я.

— Можно и книги по истории тоже, — согласилась Сюзанна. — Хотя книги, наверное, не имеют расхождений. Различия между нашими мирами бывают столь ничтожны, что их едва удается выявить.

— В таком случае лучше полагаться на газеты. У меня будет предлог видеться с тобой каждый день, — обрадовался я.

Если бы не Сюзанна, я сегодня же отряхнул прах Фалькомба со своих ног. Подальше от Меллорза, его отеля и всего прочего…

Но я увидел в ее глазах отчаяние.

— Джон, — тихо промолвила она. — Мы не сможем больше встречаться. — Уткнувшись мне в плечо, она прошептала: — Ты этого не знаешь, Джон, но у нас так мало времени. — Голос ее звучал глухо.

Она отступила назад, жадно вглядываясь в меня. По ее щекам струились слезы.

Пошел дождь, послышались далекие раскаты грома, надвигалась гроза. Сюзанна расстегнула куртку и быстро начала раздеваться, бросая одежду на пластиковый коврик. Когда она сняла джинсы и ее обнаженное тело заблестело под дождем, она стала похожа на изваянную из мрамора статую.

— Не медли, прошу тебя, дорогой, — прошептала она. Сдвинув в сторону одежду, она легла на коврик и протянула ко мне руки.

Я смотрел на Сюзанну и растерянно бормотал что-то о том, что нас могут увидеть.

— Нас никто не увидит, — успокоила она меня. — Ты в моем круге. Это мой мир, и только ты можешь меня здесь видеть. Мы здесь совсем одни. Мой мир будет благодарен тебе, Джон, за всю информацию, которую ты нам дал… А теперь я прошу кое о чем для себя, потому что люблю тебя. Пожалуйста, Джон, прошу тебя…

Я лег с ней рядом, я целовал ее и любил, как она того желала. Наши ласки были нежны и неторопливы. Мы не хотели спешить и продлевали каждую минуту нашей близости, несмотря на то, что шел дождь и небо над нами раскалывалось от раскатов грома.

Я был так счастлив, я не находил слов, чтобы сказать Сюзанне, как я люблю ее. Невозможно было описать выражение ее лучезарных глаз и ее лица в серебряных капельках дождя, когда она, вся светившаяся счастьем, смотрела на меня.

— Тебе пора уходить, милый, — наконец прошептала она.

Я попытался спорить, но понял, что это бесполезно.

Натянув промокшую одежду, вздрагивая от озноба, я неохотно покидал ее мир.