Волки! Господи! Мишель что-то говорил о них, когда отправлял ее отсюда…

Стараясь дышать как можно спокойнее, она сдержала бег и пошла медленнее, пятясь спиной и стараясь не выпускать из внимания желтые огни, которые окружали ее полукольцом. Нельзя бежать. Она хорошо помнила историю с ягуаром. Нужно быть спокойной, но очень внимательной.

— Я не боюсь вас. Слышите? Я иду к своему мужчине. Он ждет меня. Он очень сильный и могучий. Он не станет вас преследовать, если вы меня не тронете. Слышите?

Затаив дыхание, Виола медленно шла по тропинке. Она понимала, что если упадет, то ее жизни конец. Нельзя было споткнуться. Нельзя. Ее помощь нужна Мишелю. Она подвела его…

Неожиданно ее спина коснулась чего-то твердого. Девушка едва не закричала от ужаса и только потом сообразила, что это — стена дома. Она почти дошла. И в тот же миг из темноты вынырнули волки. Их было много. Очень много. Они шли очень спокойно, словно ожидая, что жертва сама придет к ним в лапы. Или точнее — в зубы. Неожиданно рядом с ней показалась чья-то тень.

— Спокойно. Иди к лестнице.

Мишель заслонил ее от волков и подтолкнул к ступенькам. Она стала отступать шаг за шагом. Бертье двигался вместе с ней. Еще пара шагов…

Яркий свет озарил все вокруг. Виоле на миг показалось, что вокруг них вспыхнуло множество фонарей.

Волки вьюном взвились в воздухе и призраками исчезли в темноте.

— Надо же! Жаль упускать такую добычу! — Шандор стоял возле них с факелом в руках.

Виола огляделась. Помощники Шандора вновь окружили их кольцом. Неподалеку от них, там, где всего лишь мгновение назад находились волки, дымились несколько факелов. Видимо, их швырнули разбойники, и это отпугнуло лесных хищников.

— Вы не стреляли? — спросила ошеломленная девушка.

— Вы ведь обещали волкам, что им не причинят вреда, если они позволят вам вернуться в дом? — усмехнулся Шандор. — Мы не могли допустить, чтобы они сочли вас лгуньей.

Мишель прижимал Виолу к себе. Он чувствовал ее дрожь. У нее начинались судороги, когда она пыталась что-то сказать. Ее волосы рассыпались и закрывали ее плечи и лицо. Он откинул их и с любовью заглянул в лицо любимой.

— Что здесь происходит, Шандор? — послышался из темноты голос Левона. — Неужто ты решил вновь стать разбойником?

— На этот раз я помогаю вершить справедливость, Левон, — возмутился Шандор. — Твой любимец оказался убийцей, и его разыскивает французская полиция.

— С каких пор ты стал помогать полиции, да еще французской?

— За ним имеется долг, — послышался голос еще одного человека. Из темноты вышел огромный мужчина в темном плаще. — Этот человек обвиняется в многочисленных кражах и убийстве почтенного человека. Несколько месяцев назад был найден убитым в своем доме врач Николас Моро. Его сердце пронзил кинжал с довольно необычным лезвием. Рядом была обнаружена записка, сделанная кровью, и медицинский нож с вензелем «NM». Подозрение полиции пало на некоего Ноэля Мортье. Когда-то давно, еще ребенком, он жил в доме этого врача. Ему удалось сбежать на волю из приюта. Став взрослым, Ноэль не раз пытался совершить нападение на доктора Моро, но безуспешно. Дела врача шли отлично, пациентами его были весьма известные люди, и доктор очень быстро покинул дом на улице Вожинас и переехал в собственный особняк за городом. Охранники сообщили, что мсье Мортье, хорошо известный парижанам обаятельный веселый грабитель, пять раз забирался в дом доктора Моро, но слуги были всегда начеку. И вот в середине января ему все же удалось совершить свое давно задуманное преступление. За поимку Ноэля Мортье обещана огромная сумма. Но вы, мсье Бертье, прекрасно знаете, кто настоящий убийца. Именно из-за него милейший господин Мортье не может вернуться в свою любимую Францию, в Париж, в город, без которого жить не может.

— Все это очень грустно. Но вы не сказали о том, что почтенный доктор Моро растлил множество детей. Он поставлял их целыми партиями в публичные дома. Более того — он виновен в смерти еще большего количества детей. Благодаря его чудовищным опытам кровь ни в чем не повинных мальчиков и девочек использовалась для ванн, которые должны были служить средством омоложения старящихся подонков со знатными именами. Он не раз делал переливания крови, от которых часто умирали дети. Ваш знаменитый доктор — мерзавец и убийца. И полиция Франции должна благодарить человека, избавившего мир от этого монстра.

Суровый голос Мишеля прозвучал полуночным громом. Разбойники стояли молча, оглушенные его раскатом, а точнее — тем, что он сообщил.

— Именно страх за свою репутацию заставил всех остальных участников этих злодеяний покинуть Париж. Хотелось бы, чтобы божий суд настиг их. Так же, как и самого доктора. Думаю, что с этим прекрасно справится тот, кого обвиняют в смерти Моро.

— Откуда вам все это известно? — процедил сквозь зубы человек в темном плаще.

— Тебе это известно не хуже меня, Ноэль. Разве ты не помнишь мальчика, которого заставляли присутствовать на всех оргиях и опытах? Вы звали его счастливчиком и дружно ненавидели.

— А потом за ним приехали мрачные люди в черном. Это был отличный день — мы здорово повеселились, когда доктору набили морду! — раскатисто расхохотался Ноэль. — Ну что же, парень, признаю, что ты сделал то, что мне оказалось не под силу. Но из-за тебя я не могу вернуться во Францию. Как быть с этим? Не хочешь ли явиться с повинной в Париж и честно рассказать обо всем полиции? Мне не нравится нести груз ответственности за чужое преступление.

— Довольно, приятель, — холодно проговорил Шандор. — Я полагаю, и все остальные со мной согласятся, что этот парень убил зверя, мерзкое чудовище, и никто из нас не вправе его за это судить. Он выполнил то, что вы сами собирались сделать, сударь, так за что его винить? Не забывайте так же, что вы находитесь на территории нашей страны. Мы берем этого человека под свое покровительство.

Разбойник молча отступил на пару шагов назад. И поклонился Мишелю.

— Благодарю. Ты опять оказался на высоте, а я в ближайшее время не смогу увидеть свой дорогой Париж. И мое место займут другие! — Ноэль зло выругался. — Ладно, приятель, согласен. Признаю, что ты сработал отлично. Не ожидал. Ну что же… Говорят, что мир полон чудес, и золотишко звенит в других странах так же заманчиво, как и во Франции… Наверно, судьба решила, что мне пора подумать о мировой славе… Удачи, приятели! Надеюсь, что наши дороги больше не пересекутся. Таким хищникам, как мы, не стоит вырывать друг у друга добычу.

Виола все еще дрожала.

— Милая… — позвал он.

Она повернула голову и взглянула на него. Ее взгляд был чистым и светлым.

— Я не буду плакать… Это так… — громкое прерывистое рыдание прервало ее слова. — Я боюсь, Мишель… я так боюсь леса… волков…

— Их больше нет.

— А тех… других…

Ее охватила такая дрожь, что даже колени дрожали. Мишель прижал ее к себе и прошептал, гладя ее волосы:

— Моя храбрая девочка… Все хорошо… Моя смелая ночная фиалка!

Она горько плакала, уткнувшись в его грудь, а он убаюкивал ее, держа на руках.

— Я так боялась за тебя… Почему ты смеешься?

— Теперь ты никогда не уедешь от меня, любимая!

Она оттолкнула его от себя.

— Ты сделал все возможное, чтобы выгнать меня отсюда! Если бы я любила тебя чуть меньше, то непременно уехала бы.

— А ты не хочешь уезжать?

Она гордо подняла голову.

— Я никогда не желала уезжать, невозможный человек! Я полюбила тебя с той минуты, когда ты подал мне в салоне упавшие ножницы. Но для тебя это ничего не значит. Ты даже забыл об этом. И больше я не стану говорить тебе о своих чувствах.

— Да? А если я захочу об этом услышать?.. — вкрадчиво спросил он и вдруг заорал, распугивая ночных птиц: — Я хочу просыпаться рядом с тобой и слышать, как ты меня любишь! Это, черт побери, слишком много значит для меня!

— Но ты говорил, что неприлично быть несдержанной женщиной, — прошептала Виола, ошеломленно разглядывая своего разбушевавшегося супруга.