В том, что русские соединились, Того уже не сомневался. И бой с ними обещал быть трудным и кровавым, куда более сложным, чем только с одной балтийско-черноморской эскадрой. Но он жаждал этого боя. На бумаге силы противника были даже чуть больше, чем у Соединенного флота, но японский командующий учитывал, что у Чухнина за спиной трансокеанский переход, что неизбежно сказалось на физическом состоянии моряков и техническом состоянии кораблей. Плюс проблема защиты обоза. К Рудневу же у него накопились особые счеты, хотя оба адмирала до сих пор ни разу не видели даже флагов друг друга.
В то же самое время самому Рудневу очень хотелось этой встречи избежать. По крайней мере, пока. До Дальнего. Гвардию нужно было довезти в целости. Что, в случае прибытия адмирала Того для выяснения проблем в их отношениях, а прибытие это неизбежно состоится во главе Объединенного флота, становилось довольно проблематичным...
Хейхатиро Того внешне невозмутимо сидел в кресле в просторной ходовой рубке "Микасы". Временами японскому командующему казалось, что счет времени идет на часы, на минуты, и русские должны быть вскоре открыты... Однако времени на выдвижение третьей линии дозорных вспомогательных крейсеров от Рюкю к материку, у японского флота уже не хватило. Более того, именно гибель двух таких кораблей от снарядов и торпед "Варяга" и "Богатыря" стала роковой. Их позиции были нарезаны в варианте переразвертывания дозора западнее, чем у четырех других менее быстроходных пароходов. И когда один из них - "Цуруга-Мару", вышел, наконец, в точку, где 10 часов назад в 80-ти милях от китайского берега должен был бы находиться утопленный "Богатырем" "Гонконг-Мару", там, восемью часами ранее, разрезая форштевнем мутные бурные волны Восточно-китайского моря, уже прошел броненосец гвардейского экипажа "Император Александр III", ведущий за собой третью эскадру Флота Тихого океана. Но море, как известно, следов не оставляет...
Штаб Соединенного флота смог разобраться в положении, когда был получен доклад от дежурящего в 30-ти милях восточнее входа в Талиеванский залив "Читосе". Тот, будучи одним из лучших ходоков в японском флоте, не только смог пересчитать русские броненосцы. Учитывая, что делать ему это пришлось лавируя между падающими снарядами "Богатыря", "Олега" и "Очакова" - весьма не тривиальная задача. Он смог еще и доложить об увиденном Того, а потом уйти от погони. Будь на его месте любой японский крейсер, кроме разве что его же систершипа "Касаги", кормить бы ему рыб. "Читосе" же отделался попаданием шестидюймового снаряда в корму.
Получив вскоре телеграмму о выходе из Артура Макарова с тремя броненосцами и несколькими крейсерами, Того осознал окончательно, что войну нужно начинать по новой. Отныне ОН стал обороняющейся стороной. Командующий Соединенным флотом уже морально был готов к такому повороту событий, хотя они и несколько отличались от его ожиданий. Причем даже в худшую сторону. Потому, что был упущен и последний, пусть крошечный шанс перехватить Чухнина и Руднева до соединения с Макаровым...
Когда вчера, в рассчитанное им время доклада об обнаружении Владивостокских крейсеров или 3-й тихоокеанской эскадры так и не поступило, для командующего Соединенным флотом все стало ясно. Вопреки предложению начальника штаба и его офицеров продолжать идти к Шантунгу и далее к Артуру полным ходом, Того улыбнувшись приказал сбросить ход до 12 узлов и не насиловать механизмы.
- Успокойтесь, господа, успокойтесь. Нам до Артура почти полтора суток, а птичка наша, я полагаю, уже упорхнула за Шантунг. Кроме того, корабли 2-й эскадры слишком избегались. Нам не следует вступать в сражение с эскадренной скоростью быстроходного крыла, не превышающей скорость нашей эскадры. Завтра русские будут служить благодарственные молебны. Сегодня наши боги были к нам холодны...
Так что, все придется начинать сначала. Новый расклад таков: сейчас у русских на шесть линейных судов больше. То, что случилось - это прекрасная иллюстрация высказывания Сунь Цзы о том, что самая лучшая победа это та, ради которой не просвистела ни одна стрела...
Того сделал паузу, собираясь с мыслями, а затем продолжил:
- Нам противостоит чрезвычайно опасный и достойный противник. Разбить его - высшее счастье и честь для сынов страны Ямато. Сегодня, однако, мы оказались не на высоте. В первую очередь я... Что касается чести флота и штаба, не беспокойтесь. Я сам отвечу перед Императором за эту неудачу...
Потом Того признавал, что поступи он согласно мнения штабных и командира "Микасы", шанс прихватить русских у него все-таки был. Более того, послевоенный анализ времени и прокладок русской эскадры и японского флота показал, что в тот вечер был момент, когда концевые корабли русских колонн и один из японских крейсеров - "Цусиму" - шедшую на правом фланге дозорной завесы впереди Того, разделяло всего-то 40-45 миль... Но, как говориться "история не любит сослагательного наклонения". Эндшпиль в этой партии тоже остался за русскими.
****
Всеволод Федорович Руднев, он же Петрович, стоял с офицерами "Варяга" на левом крыле мостика крейсера. Встретивший их "Изумруд" весело убегал вперед, размазывая над морем клубы дыма...
Щемило сердце. И на глаза почему-то наворачивалась влага. "Что это со мной творится сегодня, Господи? - Петрович нервно теребил снятые перчатки, - Только бы не заболеть. Может быть перепсиховался так, когда Ками Стеммана чуть не словил? Да, прусак наш восточный едва не доигрался, ведь минут пять шел практически под накрытиями! А если бы Камимура поставил "гальюна" не четвертым в колонне, а головным? Вряд-ли "Богатырь" шел бы сейчас нам в кильватер. Тоже мне, "Рейн-2", блин... Но своего второго Владимира с мечами заработал. Три вымпела за поход...
Нет, это все не то...
Стоп! Доехало в чем дело, кажется... Я ведь их никогда так... Так? Да просто вообще никогда не видел! Вот они идут - линкоры российского флота! Как же потрясно смотрятся в море эти корабли, рукотворная стальная мощь Империи! Нет, ребята, любые фотографии и модели такого никогда не передадут. Даже кинопленка или киноцифра не передадут. Наверное, только Айвазовский смог бы. Сейчас вот Верещагину шанс может представиться... Это ведь не просто красота... Не просто сила... Это гордость, это вообще ТАКОЕ... Кто не видел, кожей этого не ощущал, тот не поймет, наверное, никогда! Не зря янки в нашем времени этот термин выдумали - "проекция силы". Кстати, правильный термин. Пора бы нам вводить его и здесь"...
- На "Ослябю" сигнал Николаю Ивановичу: "Сделано хорошо!", - коротко приказал Руднев и вновь ушел в себя.
В легкой голубоватой дымке, впереди слева по ходу крейсера, постепенно обретали форму и объем громады кораблей Небогатова и Чухнина. Вот они уже совсем рядом, стальные колоссы, идущие навстречу битве, которая, как очень хорошо понимал Петрович, должна избавить Россию от десятков миллионов будущих смертей... Но если большие крейсера для него стали уже чем-то привычным, хотя "Громобой" и "Россия" поначалу тоже потрясли, то эти плавучие крепости...
Вот под флагом Иессена по борту проходит закованный в британскую и французскую броню "Три Святителя". Могучий, приземистый, "отягченный сам собой"... Вот его младший брат, трехтрубный "Потемкин", единственный в мире с 8-ю шестидюймовками на каждый борт. Ну, здравствуй, Светлейший князь! Вот ты какой! Оп-с-с... А нос-то ему добронировали! Молодец Вадим. И Шотт не подкачал, успели-таки! Хорошее имя у хорошего корабля... Вот разводят волну высоченные гиганты "бородинцы", ощетинившиеся броневыми башнями... Вот и "Александр", красавец он какой, все-таки... И это... Это все потому, что некий лузер Карпышев... С пьяну!...
