- Дымы прямо по курсу! - прокричал сверху, с фор-марса, сигнальщик.
- Кто ж это может быть? - обеспокоено спросил командир крейсера у адмирала, чем заставил Небогатова задуматься. С его же (и Руднева) подачи японцы должны были послать для встречи "Осляби" кроме Камимуры еще и не менее двух броненосцев. А ну как им надоело ждать "Ослябю" в проливе? Или просто Камимура их вызвал? Жаль, конечно, что никого не потопили, но лучше не рисковать. "Якумо" и "Идзумо" правда выглядят "краше в гроб кладут", но если с оста подходят свежие, и с полными боекомплектами, броненосцы... Сейчас с избитыми трубами "Россия" может дать не больше 16-17 узлов. Если ее догонит хоть один из них, а с его 18 узлами он это сможет, то петь панихиду придется не по "Якумо", а по "России".
- Не знаю, однако, нам сейчас лишние встречи ни к чему, господа. Свою задачу мы выполнили, а это могут быть японские броненосцы. Поднять сигнал "разворот все вдруг влево на 12 румбов". И не забудьте продублировать ракетами. Пойдем посмотрим, что с "Рюриком" делается, прикрыл ли старика от "собачек" Всеволод Федорович. Думается мне, что Камимура не будет нас преследовать. Ему все же неплохо досталось.
- Японцы делают поворот! - глазастый сигнальщик в спешке забыл уточнить куда именно поворачивают японцы, чем опять напряг адмирала ждавшего реакции японцев на свой выход из боя.
Впившись взглядом в японского флагмана, Небогатов с удивлением понял, что Камимура ухитрился тоже сделать последовательный поворот и от противника, что было излишне, т. к. русские и сами выходили из боя, и от неизвестных дымов, что уже было удивительно. Но у Небогатова и так хватало головной боли, причем в прямом смысле этого слова, чтобы думать о причинах хитрого маневрирования японцев.
- Ну что-ж, господа, дело, сдается мне, завершается. Прекратить огонь, пробанить орудия. Займитесь приборкой и ранеными. И бухгалтерию мне подбейте, что у нас еще осталось...
В отличие от Небогатова, японский адмирал точно знал, где именно находится пара броненосцев первого боевого отряда. И он-то понимал, что дымы на горизонте могут принадлежать кому угодно, только не им. Он сам принимал участие в разработке диспозиции японского флота в этой операции. И точно знал, что "Хацусе" и "Ясима" сторожат "Ослябю" почти в восьмидесяти милях восточнее. Зато, если это проскочивший мимо японцев русский броненосец, с его четырьмя 10 дюймовыми орудиями, и еще бронепалубник в придачу, то его крейсерам с пустыми погребами и выбитыми пушками будет совсем худо, если не хуже. Поэтому, Камимура, как и Небогатов, на всякий случай отвернул от дыма...
Если бы капитаны двух маленьких японских трампов, ужасно дымивших на скверном местном угле, узнали, что они своим дымом обратили в бегство две броненосные эскадры, они бы могли по праву гордиться собой.
После того, как Того-младший со своим отрядом оказался меж двух огней - четверкой броненосных крейсеров по носу, и парой бронепалубников с "Рюриком" в придачу за кормой - он благоразумно на полном ходу ушел под берег полуострова Цугару. Бой закончился.
Рассмотрев в подзорную трубу состояние "России", Руднев решил, что погоню за уходящей пятеркой японских бронепалубников затевать не стоит. Пользуясь затишьем, и тем что "Рюрику" для подведения пластырей под пробоины надо было лечь в дрейф, Руднев на паровом катере прибыл на застопоривший ход флагман броненосного отряда. У трапа его встретил еще пошатывающийся и слегка оглохший Небогатов, с которым они и подвели итоги боя. Тем временем, катера с наименее пострадавших "Варяга" и "Богатыря" курсировали между остальными крейсерами, собирая командиров на совещание флагманов.
- Ну что, Всеволод Федорович - у нас ничья. Ни мы их, ни они нас, - громче обычного разочаровано проговорил Небогатов, - а ведь был шанс концевого добить, да и флагману их досталось посильнее чем "России". Однако я не рискнул продолжать. Спереди приближались дымы, причем явно крупных кораблей. Поворотом все вдруг разорвал дистанцию, японцы в тот же самый момент тоже отвернули. Так что если-б и хотел, гнаться смысла не было, "Россия" моя больше 16 узлов пока дать не может...
- Ничья? Ну, не скажите, Николай Иванович, не скажите. Если и ничья, то сильно в нашу пользу. Во-первых, - пока мы тут пинались, "Ослябя" наверное уже подходит к Итурупу, где его с "Авророй" ждет полная угля "Лена". Во-вторых, - одну "собачку" мы на "Варяге" все-таки добили...
- Да? Это как же я пропустил то? И кого? Когда?
- "Такасаго", судя по всему. Вы в это время с Камимурой боксировали, финальный раунд. Ну а "собачка" эта скорее заслуга "Рюрика". Она уже и бегать то не могла, нам оставалось только выбить ей побольше пушек на сближении и пройти поближе для торпедного залпа. В-третьих, - концевой их, "Якумо", он до конца этой войны будет ходить без башни. Как ее японцы чинить-то будут? Запчасти из Германии им никак не подвезти, даже если немцы им их и продадут, но в свете большой политики, это вряд-ли...
А то, что прервали бой, в данной ситуации - правильно и вовремя. Видели бы Вы себя со стороны. Только на японские броненосцы нарваться в таком состоянии не хватало.
Ну и, наконец, главное, о чем я пока никому не говорил, чтоб не сглазить. Теперь, господа, уже можно. Дело в том, что даже проводка "Осляби" во Владивосток - это ничто, по сравнению с тем сюрпирзом, который, как я отчаянно надеюсь, преподнесен сегодня адмиралу Того. Степан Осипович должен был выйти сегодня из Порт-Артура всеми семью броненосцами! И я не завидую тем японцам, что разгружались с транспортов в Бицзыво. У Того-то всего четыре корабля линии осталось, ему их от Макарова просто нечем прикрыть! А остальные где? Пара отослана ловить "Ослябю", там где его и быть не может, а остальная пятерка плетется на ремонт.
Как мне сообщили из Порт-Артура, японцы собирали силы для решительного штурма Дальнего и перешейка. А в портах Японии была замечена погрузка на транспорты гаубиц большого калибра, снятых с береговой обороны. Они планировали взять порт Дальний, и выгрузив там этих осакских монстриков, а больше их к Порт-Артуру никак не доставить, расстрелять из них нашу эскадру прямо в гавани. Теперь у них и половина солдат вместо штурма Дальнего должна потонуть вместе с транспортами, и осадные орудия тоже...
А вот и герои дня прибыли, которые это чудо сотворили, - указал Руднев на поднимающихся по трапу командиров кораблей.
Когда по штормтрапу на борт "России" с трудом забрался раненый Трусов, Руднев долго просил у него прощения за свою ошибку. Тот никак не мог остановить адмирала, чему отчасти мешала рана на щеке и выбитые зубы, серьезно мешавшие говорить. Но и сам Руднев, чувствуя вину перед командиром наиболее пострадавшего корабля, хотел выговориться.
- Понимаете, Евгений Александрович, я виноват. Я так хотел подложить японцам свинью покрупнее, что чуть не погубил ваш крейсер! Я ведь что хотел: чтобы догоняющие японцы последовательно проходили на минимальном расстоянии мимо ваших шести восьмидюймовок. Ну, еще ваши маневренные характеристики настолько отличаются от остальных крейсеров, что будь вы в середине линии могли бы ее и разорвать. Так, в принципе, почти и получилось. Но вот сколько ваш крейсер, самый слабо бронированный из всех наших, продержится под ответным огнем - я не подумал. А стоило бы. На последнем месте должен был стоять "Громобой", как наиболее защищенный! Но нет, я дурак погнался за возможностью нанесения максимального урона врагу, а минимизацией эффекта от его стрельбы не озаботился.
