Надо убираться отсюда, как можно скорее, чует моя… кхм… левая пятка.

"Впервые слышу от тебя умную мысль" — поддакнул заноза-Альтер Эго.

До меня, словно сквозь глухую стену, доносились обрывки голосов медбратов, поставивших предварительные диагнозы…

"Перелом ноги, ножевое ранение… черепно-мозговая травма… никаких удостоверений личности при себе нет…"

"Бедняги…" — как-то отрешенно подумала я. — "Если и выживут, то их просто выкинут на улицу… Да и какая жизнь после черепно-мозговой травмы? Так, не жизнь, а лишь жалкое существование…".

Быстрым шагом дойдя до остановки, я села в автобус и заснула. Очнулась, только когда проехала на остановку больше, чем было нужно. Пришлось возвращаться пешком по улице. Погода, как назло, ухудшилась. Было всего восемь вечера, но уже темнело, наверное, из-за туч. Словно в подтверждение моих слов, закапал дождь. Вскоре дождь превратился в ливень, так что, к тому моменту, когда я добралась домой, на мне места сухого не осталось. Мокрая и раздраженная, я пошла в свою комнату, где жила с двумя младшими сестрами, близняшками.

Тяжело быть старшей. Ко мне сразу же посыпались вопросы, на которых нет ответа, сестренки стали меня грузить своими проблемами, вникать в которые сейчас мне совершенно не хотелось. Я грубо отмахнулась от них и, не ужиная, легла спать. Настроение было безнадежно испорчено. Единственное, что меня радовало — это то, что завтра воскресенье, и можно, наконец, выспаться. Я улеглась лицом к стенке, близняшки постояли надо мной с выпяченными губками, но, в конце концов, оставили мою скорбную персону в гордом одиночестве. Я знала, что они обиделись, но завтра, по-любому, забудут, потому что, несмотря ни на что, все равно любят.

Полночи меня мучила бессонница, а с утра — мама, разбудив меня, соню, в одиннадцать часов.

Я покряхтела, поныла, пожаловалась на жизнь, но, в конце концов, встала. Как я и предполагала, мои младшие сестры за ночь обо всем забыли и сейчас на два голоса трендели под ухом. В этот раз я их выслушала, убедив одну в том, что с незнакомыми мальчиками целоваться вовсе не обязательно, и объяснив другой, что красить ногти красным лаком — вредно и некрасиво.

— Но ты же красишь! — Горячо возразила сестренка.

— Вот когда ты станешь такой же большой, как я, тогда тебе тоже будет можно! И, между прочим, КРАСНЫМ лаком я не крашу. А твои подружки в детском садике — дурашки-барашки, потому что испортят себе все ногти и будут потом со своими проблемами по врачам шляться…

Явно успокоенная этими доводами, сестра с благодарностью на меня посмотрела, и через пять минут объясняла все это своей подружке, после чего та зареклась больше не красить ногти.

У меня немного поднялось настроение и я, вполне довольная собой, залезла в ванну. Муррр… как же хорошо… Вода меня успокаивала. Я могла поклясться, что чувствую, как она смывает все неприятные ощущения и воспоминания, оставляя только хорошее настроение.

Через час я вышла из ванной, подсушивая волосы полотенцем. Я была в замечательном расположении духа. Мама уже накрывала стол для завтрака, и я поставила сковородку на газ, чтобы приготовить омлет. И тут случайно наткнулась в памяти на события вчерашнего дня… И, как показало время, зря.

— Aeren…tha nei" l festh…

— Что? — я тупо уставилась на мать.

— Милая, ты чего? Я ничего не говорила, — мама с удивлением взглянула на меня.

— Ты ничего странного не слышала? — подозрительно спросила я.

Мать прислушалась.

— Нет, дочь, тебе показалось, — мама улыбнулась, и я, облегченно вздохнув, пошла в комнату, звать сестер завтракать, уже абсолютно уверенная в том, что мне показалось. Перенапряглась вчера — вот и все.

Но не тут-то было! Я уже говорила, что собираю все "лучшее" в этой жизни на свою голову? Ну так вот, радуйтесь, завистники и недоброжелатели: кажется, на этот раз я подцепила шизофрению…

— Tha nir…aeren…

Да что же это такое! Мысли беспорядочно носились в моей, и без того не слишком светлой, голове. В любом случае, нельзя никому ничего рассказывать, а то: "здравствуй, стульчик, здравствуй диванчик, здравствуйте, мягкие стены, здравствуйте дяди санитары"… Так, может, мне туда и дорога? Ну, нет уж! Бесовщина какая- то… Хотя, похоже, я действительно начинала бояться. За свое душевное состояние, разумеется.

Воскресенье подходило к концу, когда непонятный голос снова нарушил тишину. Я покачала головой и села за английский.

Утро понедельника встретило меня синим небом и солнышком, которое, впрочем, я ждала в воскресенье.

"Вот так вот всегда" — грустно подумала я, уходя в школу. — "В выходные его не дождешься, зато, когда наступает понедельник — пожалуйста!"

Первым уроком, была алгебра. Естественно, была самостоятельная работа, и, конечно же, я получила по ней тройбан. А самое обидное то, что эту тему я знала хорошо, а ошибки сделала исключительно из-за невнимательности, думая совершенно о других вещах. О каких? Ну, не знаю. Например, о дурацком голосе, который никак не хотел оставлять меня в покое.

Моя соседка по парте и по совместительству моя подруга, Светка, весь день пыталась меня развеселить, и под конец дня у нее это даже почти получилось, но у Гришки был более развитый талант. Только не поднимать настроение, а портить.

Злая и голодная, я пришла домой. Дома никого не было. Мама на работе, дедушка в отпуске, сестры в садике, а отец… Отец пропал без вести, когда мне было еще десять лет.

Я качнула головой, отгоняя мрачные воспоминания. Сейчас я бы с огромным удовольствием улеглась на диване перед телевизором, но нет! Как бы не так! По телевизору, как всегда, ничего нормального не шло, только разные американские дяди и тети кормили нас кашей из растительного масла, колы, стирального порошка, пены для бритвы и молока, приправленного каллагеновым заполнителем морщин. К тому же мне надо было тащиться на работу. Я наскоро поела и побежала в больницу.

Около половины шестого меня подловила Роза, молодая медсестра, с которой мы стали закадычными подругами.

— Респект, чувак! — чуть не врезавшись, затормозила около меня Роза.

— Физкульт-привет. — угрюмо буркнула я.

— Нат, ты представляешь, в субботу, когда ты ушла, такое было! — Роза покосилась на мою хмурую физиономию. — На-ат? Что-то случилось?

— Ничего не случилось. Задолбали все, вот и все.

— М-да… — протянула подруга и улыбнулась. — Тяжелый случай. Ладно, хватит хмуриться, сейчас пойдем ко мне, и за чашечкой кофе ты мне все расскажешь.

"Съешь лимон" — мрачно подумала я. Но мысль о горячем напитке меня взбодрила. Может, после него я действительно стану разговорчивее.

— Ну, подруга, тебе точно пора взять выходной, — прокомментировала Роза ситуацию после моего увлекательнейшего рассказа о том, какие все вокруг идиоты и как они меня задолбали. Естественно, о "голосах" я умолчала.

— Ладно… Вот дед выйдет, тогда и отпрошусь на недельку. Ты вроде что-то начала говорить?

— Ах да! Тут любопытный с точки зрения современной медицины случай. — Начала Роза, закинув ногу на ногу. — В субботу привезли двоих безо всяких документов. У одного переломы и ножевое ранение, а у другого черепно-мозговая травма.

Я, кажется, поняла, о ком пойдет речь, и заинтересованно подалась вперед.

— Так вот: их повезли на операцию, а меня подозвал… — Роза поморщилась. За ней наш хирург тоже "ухаживал". — Вадим Яковлевич. Он был в бешенстве, честно. Я его еще таким не видела.

Я рассмеялась. Первый раз в этот день, от души.

— Ты чего? — подруга ошалело смотрела на меня.

— Наверное, это я.

— Что — ты? — не поняла Роза.

— Охх…Ему что, никогда не отказывали провести с ним вечер? Я посоветовала ему не лезть в мою жизнь, тот раздулся, как индюк, явно собираясь ответить, а тут привезли этих…