У первых Демидовых были звериная энергия и свирепые таланты, но, лишённые культуры, они обратились в алчность, не оставив по себе благодарности Отечества. У поздних Демидовых появились и образованность, и одарённость, и воспитанность, но уже не было энергии и традиции направлять всё это не только на себя, но и на благо родины. Остались только амбиции. В 1837 году в Нижнем Тагиле на главной площади перед Горным управлением установили памятник Николаю Никитичу Демидову. Чугунная скульптурная группа изображала заводчика и коленопреклонённую женщину. Аллегория читалась легко: Демидовы поднимают Россию с колен. Хотя сами Демидовы скромничали, утверждая, что эта женщина — «судьба» или «муза рода Демидовых». Историк В. Сутырин пишет: «..монумент был похерен сразу после Октябрьской революции. Впрочем, на старых фотографиях видно, что пространство вокруг него заросло дикой травой ещё задолго до исторических катаклизмов (трава забвения?)».

Звезда Демидовых взошла над Уралом в XVIII веке, в эпоху лютого крепостничества, и тогда же, во тьме, закатилась безвозвратно.

Современный «новоиспечённый» крупный бизнес мало интегрирован в общество. Но интеграция — вещь долгая, затратная и требующая морального авторитета. А хочется побыстрее и подешевле. И потому бизнес с особым усердием «приватизирует корни», когда каждый второй банк или торговая сеть провозглашают себя «Строгановскими», «Демидовскими» или «основанными в тысяча восемьсот забытом году».

Но «ничто не ново под луной». Всё это уже было. Надо только вспомнить — как. И Чусовая даёт замечательную возможность освежить память. Потому что именно на Чусовой (или, что точнее, на примере Чусовой) можно увидеть столкновение, пересечение главных тенденций русского капитала. Эти тенденции история словно в поучение нам персонифицировала в двух знаменитых фамилиях: Строгановых и Демидовых.

Строгановы и Демидовы… Оба рода канули в вечность, навсегда оставшись друг против друга, как Монтекки и Капулетти. Две разные судьбы, две разные традиции, две ментальности, две парадигмы, две стороны Урала, две горные столицы — Пермь и Екатеринбург, связанные воедино общей рекой — Чусовой.

Ведь они очень похожи, Строгановы и Демидовы: и Аника Строганов, и Никита Демидов всплыли из толщи народа и были облагодетельствованы деспотичными государями — Иваном Грозным и Петром I. Оба родоначальника были призваны историей для спасительной миссии, и оба глядели на поле своей славы поверх Уральского хребта. Только Строгановы смотрели на восток, а Демидовы на запад. И тем и другим судьба открыла общую дорогу к славе: Чусовую. Но как они шли этой дорогой и какими пришли к победе?

Начнём с побрякушек — с титулов. Строгановы были на 200 лет «старше» Демидовых, но за эти два века государство не озаботилось как-то отметить заслуги их рода. Удивительное «самопальное» звание «именитых людей» в табели о рангах не значило ничего: ни дворянской, ни боярской чести. Только в 1722 году постановлением Герольдмейстерской конторы сыновья Григория Строганова — последнего «именитого человека» — Александр, Николай и Сергей Строгановы стали баронами. А Никита Демидов был пожалован личным дворянством в 1720 году. В 1726 году его сыновья были возведены в потомственное дворянское достоинство Российской империи и получили герб. Строгановы «обошли» Демидовых в 1761 году, получив из рук австрийского императора Франца I титул графов Священной Римской империи. В 1798 году барон Александр Сергеевич Строганов был возведён в графы Российской империи. Зато в XIX веке Анатолий Демидов купил себе маленькое европейское княжество и стал князем Сан-Дона- то. (Как в старом мультике: «Построишь летучий корабль? — Куплю!»)

Однако не только титулы придавали имени блеск, но и браки. Разветвлённые «древа» двух уральских родов переплелись и друг с другом, и со многими сиятельными родами России, в том числе и с родом Романовых. Соперничество в этом плане лишено смысла. Хотя Демидовы всегда гордились браком представителя своего рода с французскими Бурбонами (ну и пусть брак этот был неудачный, скоротечный, да и «бурбонша» — принцесса Матильда де Монфор — попалась не первого ряда).

Имелся ещё и третий показатель «блеска»: дворянский авторитет. Граф Александр Строганов 27 лет был Петербуржским губернским предводителем дворянства. Но вот Демидовы на столичное дворянское предводительство претендовать не могли: репутация оказалась подмоченной. Это случилось после того, как в 1830 году Павел Демидов в подарок своей невесте Авроре Шернваль за полмиллиона франков купил у некоего перепродавца алмаз «Санси» — сокровище Бурбонов, украденное во время Великой Французской революции (53,7 карата). Н. Ионина в книге «100 великих сокровищ мира» пишет: «…об этом стало известно в высших кругах французского общества, и правительство предъявило судебный иск П. Демидову в том, что, решившись на приобретение краденой вещи, он уронил свое достоинство. Многие из общества отвернулись от Павла Николаевича, а торговый дом Демидова обрёл репутацию непорядочного».

Впрочем, все эти вещи вряд ли важны для нации.

А что важно? Для общества важны семейные ценности. Каковы были отношения внутри семей? У Строгановых — совместные земельные владения. То есть распоряжаться богатствами представители рода могли только сообща. Не кто-то один, кто половчее, орудовал капиталами, а вся семья целиком. Принцип строгановского землевладения сформулировал Г. Д. Строганов, который в эпоху Петра сумел собрать обратно все земли своего предка Аники. Григорий Дмитриевич и провозгласил: «Родовые вотчины остаются в роду!» Поэтому до 1757 года, до брака А. А. Строгановой с князем М. М. Голицыным, Строгановы сумели сберечь свои земли.