– Что мне с тобой делать? – настойчиво спросил Ланиус.

Котозьян снова сказал:

– Роур. – И опять это ничего не означало для короля.

Ланиус отнес котозьяна назад в его комнату, затем, оказавшись в коридоре, подозвал к себе находившегося поблизости слугу.

– Да, ваше величество? – склонился тот в поклоне. – Что-то не так?

– Что-то или кто-то, – мрачно проговорил Ланиус – Вели Бубулкусу немедленно явиться сюда. Скажи всем, кого увидишь, чтобы Бубулкус немедленно явился сюда. И передай ему, пусть поторопится, если не хочет неприятностей на свою голову.

Едва ли когда-либо раньше он говорил так яростно, так решительно. Глаза слуги расширились.

– Да, ваше величество, – ответил он и поспешил прочь. Ланиус приготовился ждать, но не терпеливо, а, наоборот, испытывая сильное нетерпение.

Бубулкус явился вприпрыжку примерно через четверть часа, с испуганным выражением на длинном, худом лице с заостренным носом.

– В чем проблема на сей раз, ваше величество? – спросил Бубулкус, как будто он и какие-либо проблемы – вещи несовместимые.

Будучи осмотрительным, король указал на зарешеченную дверь, которая не давала котозьянам убежать.

– Ты снова заходил искать меня здесь?

– Ничего подобного, – Бубулкус так истово затряс головой, что прядь сальных черных волос упала ему на глаз. Он откинул ее ладонью. – Ничего я не делал, – повторил он, его голос источал послушание. – Нет, сэр. Я выучил мой урок, я выучил. Одного раза было вполне достаточно, спасибо вам большое.

Насчет одного раза – это он, конечно, слукавил. Он как минимум дважды выпускал котозьянов. Впрочем, он, возможно, забыл. Ланиус такое не забывал.

– Ты уверен, Бубулкус? Ты действительно уверен? – спросил он. – Если ты лжешь мне, я на самом деле сошлю тебя в Лабиринт, и глазом не моргну, обещаю.

. – Я? Лгу? Разве такое возможно? – Бубулкус оскорбился. – Вздерните меня на дыбе, если хотите. Я скажу то же самое. Отдайте меня палачу ментеше. Отдайте меня Низвергнутому.

Пальцы короля переплелись в жест, который мог – или не мог – отгонять злые силы.

– Ты хоть понимаешь, о чем говоришь? Благодари истинных богов за свое незнание.

– Что я всегда и делаю, ваше величество, – сказал Бубулкус. – Поступайте со мной, как хотите, но я не могу сказать ничего другого.

Отправить его на дыбу было бы не так уж и плохо. С некоторым сожалением Ланиус произнес:

– Ступай, найди волшебника, Бубулкус. Если ты вернешься не скоро, что-то из этих глупостей, что ты здесь говорил, на самом деле исполнится.

Бубулкус исчез мгновенно, как если бы волшебник превратил его в невидимку. И вернулся почти так же быстро, вместе с Птероклсом. Поклонившись Ланиусу, волшебник сказал:

– Насколько хорошо я могу судить, ваше величество, этот человек говорит правду. Он не был в этих комнатах, и он не выпускал оттуда вашего питомца.

– Как тогда котозьян убежал? – спросил Ланиус. Птероклс пожал плечами.

– Я не могу сказать вам этого. Возможно, другой слуга его выпустил. Может быть, в стене есть дыра, которую до сих пор никто не замечал.

Бубулкус выглядел не только успокоенным, но торжествующим.

– Что я и говорил вам, ваше величество. Я не имею к этому никакого отношения.

– В этот раз – да, – признал Ланиус. – Но твои оправдания не внушают мне доверия.

Бубулкус выглядел возмущенным. Король усмехнулся.

– Иди, Бубулкус. Считай себя счастливчиком и старайся не нарываться на неприятности.

– Что я и делаю, за исключением тех случаев, когда некоторые люди пытаются меня в них втравить, – проворчал слуга.

В это мгновение он, судя по всему, вспомнил, что говорит с королем Аворниса. Он качнул головой в неловком поклоне и унесся прочь.

– Спасибо, – кивнул Ланиус Птероклсу.

– Не за что, ваше величество. – Волшебник попытался улыбнуться. – Всегда приятно иметь дело с чем-то пустяковым .

Он также кивнул Ланиусу и пошел неспешным шагом по коридору.

«Что-то пустяковое? » – задумался Ланиус. Потом он решил, что Птероклс прав. Выяснить, лжет ли слуга, определенно было легче – и безопаснее, – чем, скажем, противостоять черногорскому колдуну. Но как же Когтистому удалось выбраться?

Грас слушал Птероклса с явным изумлением.

– Ты говоришь, котозьян? – уточнил он, и колдун кивнул. Грас продолжал: – Ну, это было проще, чем работать над заклинаниями, излечивающими рабов.

Волшебник опять кивнул.

– В этом случае, да.

– Хорошо. Не всегда же должно быть трудно. Есть ли успехи с излечиванием рабов?

Лицо Птероклса вытянулось. Он явно надеялся, что Грас, ограничась колким замечанием, не станет распространяться по этому поводу.

– Не так хорошо, как хотелось бы, ваше величество, – сказал он неохотно, добавив: – Вы знаете, с тех пор, как колдуны ментеше впервые начали превращать наших людей в рабов, в Аворнисе никто пока не выяснил, как они это делают.

– Это так, – признал Грас – тоже с неохотой.

Он не хотел вспоминать о предыдущих неудачах. Только таким образом он мог убедить себя, что Птероклс начал с чистого листа. А поскольку дела обстояли именно так, он спросил:

– Тебе уже удалось найти какие-нибудь возможные подходы?

– Возможные? Нет. Обнадеживающие? Пожалуй, – ответил Птероклс. – В конце концов, как я уже не раз говорил, я был... сам выпотрошен. Так же как рабы. Я знаю об этом больше, чем любой другой ныне здравствующий волшебник Аворниса. – В его смехе звучала отчетливо неискренняя нотка. – Я бы хотел, чтобы этого не было, но это есть.

– А что насчет предложений, которые колдунья Алса прислала мне?

Волшебник пожал плечами:

– Мы уже обсуждали это раньше, ваше величество. Я не отрицаю, что колдунья умна, но то, что она предлагает, не верно. Она не понимает, что значит быть рабом.

– А ты понимаешь? – спросил Грас, не скрывая сарказма.

– Так же хорошо, как может понимать любой человек, не являющийся рабом, – ответил Птероклс. – Я уже говорил вам об этом. Хотите послушать еще?

– Неважно, как хорошо, по твоим словам, ты понимаешь, но ты не приблизился ни на шаг к их лечению. – Грас с трудом сдерживался. – Если ты не убедишь меня, что у тебя есть свои идеи, я намерен приказать тебе использовать идеи Алсы, чтобы хоть что-то делать.

– Даже если это неправильно? – со злой язвительностью спросил Птероклс.

– Даже если так, – упрямо кивнул Грас. – Лучше хоть что-то делать, чем вообще ничего. Из ничего и получается ничего.

– Ваше величество, если вы думаете, что я ничего не делаю, вам лучше найти себе другого волшебника, – проговорил Птероклс – Тогда я уйду и действительно ничего не буду делать. И совесть моя будет спокойна. А вы сможете увидеть, что из этого выйдет.

Если бы он говорил угрожающим тоном, Грас тут же выгнал бы его. Но... Птероклс, как и Алса, видел сны о Низвергнутом – единственное свидетельство, что Низвергнутый принимает смертного оппонента всерьез. Где Грас найдет такого волшебника, которому знаком этот холодно-величественный образ?

– Если ты считаешь, что ты сообразительнее, чем Алса, лучше бы ты оказался прав, – мрачно произнес он.

– Ничего подобного я не думаю, – колдун покачал головой. – Я говорил вам, что она умная. И я действительно так считаю. Но я пережил то, что ей незнакомо. Глупец, который уронил на палец кирпич, лучше знает, почему он больше так не сделает, чем умник, который этого не испытал.

Это звучало логично. И было бы еще более логично, если бы волшебник как-нибудь применил свои знания.

– Ну хорошо. Будем считать, что ты, так сказать, на сносях. – Грас улыбнулся. – Надеюсь, не придется долго ждать родов.

– Вы ведь не хотите, чтобы ребенок появился слишком быстро, не так ли? Недоношенные дети редко бывают здоровыми.

«Все-таки я придумал неудачное сравнение». Вслух же Грас сказал:

– Если ты потерпишь неудачу, несмотря на все, что ты сейчас думаешь, я хочу, чтобы ты попробовал заклинания Алсы.