— Пожалуйста, послушайте, — кротко воззвал он. — Нам следует пойти в часовню.

Никто не обращал на него никакого внимания. Выждав минуту, брат Айден встал. Джек последовал за ним из душного зала вниз по длинным коридорам в часовню. Брат Айден зажег свечу. Взгляду открылась вопиющая картина разора и запустения. Скамьи перевернуты, повсюду пыль, крест заметно покосился.

Монашек преклонил колена и начал молиться. Джек попытался его окликнуть, но сил недостало. Наконец обескураженный мальчуган покинул часовню и отправился бродить вокруг монастыря. Он сам не знал, куда идет. Ему хотелось добраться до крепости Дин-Гуарди и повидаться с Бардом, но видение не срабатывало «по заказу». А напротив, показывало то, в чем нужда смотрящего.

Прибывающая луна роняла призрачное сияние на руины стен и домов. Отчего же здесь ничего не расчистили? — недоумевал Джек. Но, пробираясь сквозь завалы камня и щебня к источнику Святого Филиана, мальчуган вскорости убедился, что по крайней мере здесь монахи не бездельничали.

Колодец был запечатан. Каким-то непостижимым усилием поверх ямы водрузили гигантскую каменную плиту, в щели загнали камни поменьше и замазали поверху штукатуркой. Теперь из колодца ни за что не выбраться.

Король Иффи сделал все, чтобы не допустить возвращения Джека с товарищами. Даже когда вода вернулась, камень убирать не стали. У Иффи нет чести, как сказала бы Торгиль. Мальчуган пришел в такую ярость, что уже готов был вызвать новое землетрясение. Но волна гнева загасила видение. Джек снова сидел на берегу, где волны глухо плескали о камни.

— Колодец запечатан? Ты уверен? — переспросил Бука.

Было раннее утро, солнце до поры пряталось за пеленой тумана над морем. Все жались поближе к яркому костру, пытаясь хоть немного согреться.

— Я своими глазами видел, — подтвердил Джек.

— Ага, а я, например, видел во сне, как жареные куропатки пляшут на грядках с луком, — фыркнул Немезида.

— Дар прозрения не лжет, — запротестовал мальчик.

— Это все бардовские штучки, — поддержал его Бука, награждая Немезиду дружеским тычком. — И лично я ему верю. Драконий Язык не стал бы его учить неправильной магии.

— Тогда не пойти ли нам через Лорнский лес? — предложила Торгиль.

— Отец Север не переживет такого путешествия.

Хобгоблины загодя соорудили для монаха носилки, да только на головоломных, узких тропах через горные перевалы они окажутся бесполезны.

— Насколько я помню, Полая дорога расходится во многих направлениях, — промолвил Джек. — Может, есть и другие туннели?

— Есть, — подтвердил Бука. — Но по большей части они ведут через такие места, которые тебе очень не понравятся. Например, через Рассадник Змеенышей или через Чертог Призраков. А один такой коридор выводит на дно пропасти под названием Куриная Яма. По ее отвесным стенам нам ни за что не подняться. Единственный безопасный туннель пролегает под Дин-Гуарди.

— Под Дин-Гуарди? — эхом откликнулся Джек.

Он хорошо помнил мрачные подземелья и рев волн.

— Там целая сеть пещер. Крепость-то построена в незапамятные времена.

— Великие поганки и плесень зеленая! Ты что, хочешь, чтобы мы все погибли? — вскричал Немезида. — Это ведь там Старик-с-Луны совершил преступление, за которое и был изгнан на небо. Древние боги по сей день считают, что крепость принадлежит им. Владыка Леса осаждает ее днем и ночью.

Джек поежился, вспомнив Изгородь вокруг зловещих серых стен.

— Ну, не все так плохо, — возразит король. — Когда там правил Ланселот, в крепости царили веселье и радость. А недавно ее кто-то другой захватил. Напрочь не помню кто.

— Грязевики-пираты, — проворчал Немезида.

— Вот видишь! Значит, беспокоиться не о чем. Не родился еще тот хобгоблин, который не сумел бы перехитрить грязевика, — прошу прощения, Джек, это не в твой огород камешек.

«Крепость и впрямь захватили пираты, — подумал про себя Джек, — да только возглавляет их Иффи, наполовину человек, наполовину келпи».

Мальчугана одолевали угрызения совести. Но ведь если он расскажет то, что знает, Немезида наверняка откажется идти этим путем. Им придется пробираться через горы, отец Север неминуемо сорвется с утеса. Да и остальные, чего доброго, погибнут. Теперь, когда у Торгиль одна рука обездвижена, девочка утратила былую ловкость. А Пега никогда избытком сил похвастаться не могла. Конечно же, лучше позаботиться об их безопасности, нежели открыть неприятную (и, возможно, маловажную) правду. Ведь Иффи совсем не обязательно питается хобгоблинами, он же только наполовину келпи. Кроме того, они попросят Барда о помощи.

— Отлично. Значит, пошли в Дин-Гуарди, — объявил Джек, покончив с внутренней борьбой.

За плотной стеной деревьев и ползучих растений таились несколько пещер. Но все, кроме одной, оказались завалены камнепадами. Последняя находилась ниже уровня моря; вход в нее открывался только во время отлива. Пришлось ждать несколько часов, пока вода не отступит.

Взглядам открылась неприятного вида дыра, до половины забитая всяческим мусором, принесенным штормами. В камнях когда-то застрял китенок; его скелет до сих пор сочился гниющим жиром.

— Надо поторапливаться, — настаивал Бука. — Прежде чем туннель уведет вверх, нам предстоит немного спуститься, а если начнется прилив…

«…то мы все утонем», — докончил Джек, опасливо поглядывая на скользкие камни.

Для путешествия под землей друзья загодя заготовили факелы: довольно-таки плохонькие, и не так много, как хотелось бы. Но Бука уверял, что дальше обнаружится свет. Торгиль, размахивая факелом, вошла в пещеру первой. За ней — хобгоблины, таща носилки с отцом Севером. Потом — Пега с Этне. Эльфийка с интересом принюхалась к вони от разлагающегося кита.

— Вот, значит, каков запах распада и тления, — дивясь, промолвила она. — В Эльфландии ничего подобного нет.

— Ну что ты там застряла? Меня сейчас стошнит, — буркнула Пега.

— Но почему? — искренне недоумевала эльфийская красавица. — Запах силен, это правда. Но жимолость благоухает ничуть не слабее. По мне, так оба аромата равно отрадны.

«Для нее — охотно верю», — подумал Джек.

Откуда бы ей знать разницу между тем, что гадко, и тем, что приятно, если жизнь ее не научила? Пега бесцеремонно подтолкнула Этне, чтоб та не стояла на месте.

Джек шел последним, вооруженный ножом Торгиль и своим посохом. Его собственный опыт подсказывал: опасность обычно подкрадывается сзади. Мальчуган зорко поглядывал по сторонам и вслушивался, не донесется ли какой-нибудь подозрительный звук.

Земля ушла вниз, под ногами захлюпали мерзкие, вонючие лужи. Вскоре отряд уже брел по пояс в грязной жиже. Хобгоблины тащили носилки с отцом Севером, удерживая их высоко над головой; монах крепко держался за них, чтобы не упасть. По стенам плясали блики от факела в руках Торгиль.

Позади слышалось эхо волн. То и дело по полу прокатывалась свежая струя воды. Ноги у Джека зудели от соли. Ступни заледенели, в воздухе висел смрад. Мальчуган попытался внушить себе, что вонь гниющего кита на самом деле очень даже приятна, — и не преуспел.

С шумом накатила большая волна. Джек споткнулся от неожиданности.

— Бежим! — закричат Бука. — Прилив начинается!

Отряд поспешил вперед со всех ног, оскальзываясь и шлепая по лужам. Торгиль ругалась на чем свет стоит. Даже Пега пару раз не сдержалась.

— А что такое «дерьмовый…»? — с интересом осведомилась Этне.

— Потом объясню, — пропыхтела Пега.

И она, и эльфийка тащили на голове по корзине с припасами. По счастью, дорога постепенно пошла вверх. Лужи сменились песком, потолок сделался выше; теперь можно было передвигаться спокойно, не опасаясь удариться головой о камень. Наконец путешественники выбрались на ровный участок. Все без сил рухнули наземь. Торгиль воткнула факел в песок.