— Мы ее не обижаем. Это вы заставили ее почувствовать себя лишней и ненужной.

— И нам очень стыдно, поверьте. Пустите нас к ней! — попросил Джек.

— Никто вас не держит, — насмешливо отвечало существо.

Джек с Торгиль подошли к тесному кругу кобольдов. Кольцо разомкнулось, пропуская их внутрь, и сомкнулось снова. Джек ощущал на себе взгляды сотен пар жабьих глаз. Бессчетные руки порхали по нему — он точно оказался в облаке мошек.

— Понимаю, почему Пега расстроилась, — буркнула Торгиль, тыкая локтем в чей-то живот.

— Ох, Джек, Джек! — зарыдала Пега, крепко обнимая мальчика, едва он наконец пробился к ней. — Зачем они все здесь? Зачем они за мной следят? Кто они вообще такие?

— Торгиль говорит, это кобольды.

— Не совсем так.

Рядом с Пегой внезапно возникло существо более крупное, в яркую крапинку. Девочка взвизгнула от неожиданности.

— Кобольдами нас называют в Германии. А здесь мы зовемся хобгоблины. Кое-кто именует нас брауни, или финодири, или просто буки — что лично мне особенно по душе.

— Так ты — бука? — еле слышно переспросила Пега.

— Возлюбленная госпожа, я не просто бука, я — самый главный Бука, правитель этого места.

— А я — его Немезида, — сообщил хобгоблин, что беседовал с Джеком и Торгиль до того.

— Да здравствует Бука и его Немезида! — закричали все прочие и закружились в ликующем танце — то появляясь, то исчезая.

— А что такое немезида? — проворчала Торгиль.

Неистребимое любопытство кобольдов воительницу отнюдь не радовало. Крохотные ручки пытались пощупать ее одежду, волосы, кожу. Торгиль в сердцах хлопала по шаловливым пальцам, но толку от шлепков не было. Маленькие существа только хихикали да снова брались за свое.

— При каждом короле непременно бывает немезида, — сообщил хобгоблин, гордо выпячивая грудь. — А кто еще скажет королю, что он неправ, или ведет себя глупо, или ленится. В противном случае король возомнит о себе невесть что. А у вас немезид разве нет?

— Боюсь, наши короли не любят, когда их порицают, — отозвался Джек.

— Разумеется, не любят! Порицания должны задевать за живое — иначе что в них толку-то?

— Наши короли убивают тех, кому случилось рассердить их, — пояснил Джек.

Над толпой повисло потрясенное молчание.

— Мне не послышалось — он правда сказал «убивают»? — прошептал кто-то из хобгоблинов.

— Мы этого не одобряем, но ничего поделать не можем, — вздохнул Джек.

— Отвратительно, просто отвратительно, — поморщился Немезида, ероша волосы длинными пальцами. — Но, надо признаться, я не удивлен. Все грязевики — дикари в лучшем случае.

— Ну полно, полно. Гостям грубить не следует, — запротестовал Бука. — Мы ужасно рады, что к нам кто-то зашел. В долине почти ничего не происходит, особенно со времен того чудовищного оползня. Вы непременно должны побывать в наших чертогах на празднике. У нас каждую ночь веселье!

— Ишь, подлизывается, — проворчал Немезида. Но вместе с прочими повел Джека, Торгиль и Пегу вдоль скал в ярком лунном свете.

Дети шли и шли в окружении толпы хобгоблинов: на побег надежды не оставалось. Они жались друг к другу, пытаясь согреться; дыхание срывалось с губ туманным облачком. Но вот наконец под ногами появилась тропа, вымощенная округлыми прозрачными камешками. В каждом из них играл лунный блик, так что казалось, будто в ночи мерцает дорога из дождевых капель.

— Что это за магия? — полюбопытствовала Торгиль, резко останавливаясь.

Несколько хобгоблинов от неожиданности врезались в нее.

— Это не магия, это лунные камни, — объяснил Бука.

Воительница тут же опустилась на колени и зачерпнула их горстью. Но камни растаяли в ее руках, превратившись в воду.

Джек пытался вспомнить все, что когда-либо слышал о хобгоблинах. Вот, кажется, у гоблинов (а гоблины и хобгоблины наверняка близкие родственники!) прескверная репутация в том, что касается детей.

— Вообще-то нам давно пора в путь, — убеждал мальчуган Буку. — Мы бесконечно признательны вам за любезное приглашение, но на нас возложено важное поручение, нам по гостям ходить некогда.

— Чепуха. Времени у вас сколько угодно, — возразил король хобгоблинов.

— Боюсь, что нет. Моего отца бросили в тюрьму. Если мы не вернемся в срок, его убьют.

— Посмотри на луну, — велел Бука.

Луна стояла полная и очень яркая.

«Да, но вчера ночью тоже было полнолуние», — вспомнил Джек, и по спине его пробежал холодок.

Под сонными веками темнели огромные глаза Буки. В них, как и в гальке, отражалась луна.

— Она встает каждую ночь, всегда безупречно круглая и никогда — изъеденная молью, как в вашем мире. Эльфы называют ее Серебряным Яблоком.

— Но как же… — начал было Джек.

— Когда эльфов изгнали с небес, им даровали власть останавливать время. В Земле Серебряных Яблок годовое колесо не вращается.

— То есть время здесь не движется? — спросила Пега.

Она тесно жалась к Джеку, крепко-накрепко вцепившись в его руку. За все то время, что они шли, девочка ни разу не ослабила хватки.

— Именно так, моя росиночка, — подтвердил Бука, пощекотав ее под подбородком.

Пега спрятала лицо на груди у Джека.

— Меньше слов, шире шаг, — пробурчал Немезида.

И поток хобгоблинов хлынул дальше, увлекая за собою Джека, Пегу и Торгиль так же легко, играючи, как река подхватывает и несет сухие листья. Дорога огибала гигантские валуны и постепенно поднималась все выше и выше, пока не привела к двери в склоне горы.

— Не к добру это. Внутри мы окажется в их власти, — заметила Торгиль.

— Да может, ничего страшного, — предположил Джек с сомнением. — Они же нас кормили.

— Кормили — или откармливали?

Бука постучался в дверь. Слышно было, как отпирают множество замков и снимают цепочки. Наконец дверь распахнулась. На пороге стоял мрачный хобгоблин с копьем.

— Ну наконец-то! Ужин сгорел до углей, — пожаловался он.

— А это мой сынуля, — гордо объявил Немезида.

Потолок и стены внутреннего коридора поросли мягко мерцающими грибами; в воздухе разливался приятный земляной аромат.

«Интересно, а грибы — съедобные?» — гадал Джек.

К тому времени он страшно проголодался.

«Наверное, все то, что светится, есть не стоит», — решил мальчуган, но пахли грибы чрезвычайно аппетитно.

Коридор вывел ко второй двери; ее открыл хобгоблин вида еще более недоброго.

— А это мой второй сынок, — хихикнул Немезида. — От одного его вида молоко сворачивается.

При виде зрелища, что открылось по другую сторону двери, Джек потрясенно застыл на пороге.

Внутри, насколько хватало глаз, раскинулась гигантская пещера. Над головой в воздухе горели огни — точно заплутавшие звезды. Джек попытался определить, что это такое, но было слишком далеко — не разглядеть, кроме того, оттенок пламени то и дело менялся. Мальчуган вскрикнул от изумления: несколько огней вдруг спикировали вниз и, ярко пылая, пронеслись над прибывающей толпой.

— Блуждающие огоньки, — объяснил король хобгоблинов. — Они ужасно любопытны.

Торгиль погрозила им кулаком, и сгустки пламени унеслись прочь.

Тропа повела вниз, к скоплению очаровательных домиков с соломенными крышами и огороженными двориками. Хобгоблинки в длинных платьях хлопотали над горшками и котелками. Младенцы в колыбельках размахивали ручонками. Повсюду, куда ни глянь, маленькие существа пряли шерсть, возделывали сады, работали по дереву, плели корзины — как самые обычные люди в деревнях. Джек разом приободрился. Вдалеке он различал поля и скотину. Казалось, в сердце горы прятался целый мир.

Бука вышагивал вперед, величественно кивая своим подданным; те радостно приветствовали владыку. Следом за ним шел Немезида и не скупился на насмешки и колкости.

— Вот ведь дурни безмозглые, — возмущался он. — Прямо подумаешь, они Владыку Леса приветствуют. Вот он — один из древних богов, а ты — всего-навсего хобгоблин, один из многих, который спит до полудня, а все остальное время баклуши бьет.