– Он вернулся в Азию. Он вновь убивает.

– Кто? Борн?

– Нет, не Борн. Миф.

– Вы хоть сами понимаете, что говорите? У вас нет ни грана ответственности за свои слова.

– Но уверяю вас, вы найдете ее сколько угодно у Шэна Чжуюаня. Он уже приложил к этому руку.

– Как?

– Он вернул убийцу в Азию. Теперь главным клиентом Джейсона Борна является один из лидеров Народной Республики, который объединяет оппозиционные силы в Пекине и в Гонконге. За последние шесть месяцев несколько мощных голосов среди членов Центрального Комитета внезапно умолкли. Согласно официальным государственным сообщениям, несколько человек умерли после длительной болезни, еще двое предположительно погибли в дорожных инцидентах. Немного позже произошел последний и самый экстраординарный случай. Вице-премьер Китая был убит на Цзюлуне, в то время когда никто в Пекине не знал, где именно он находится. Это был ужасающий эпизод: пять человек оказались зверски убиты на набережной Тсим Ша Тсуи, а рядом с трупами была оставлена визитная карточка убийцы. Имя Джейсона Борна было начертано кровью на полу. Другими словами, это должно было подчеркнуть, что убийство являлось заказным.

Мак-Алистер часто заморгал глазами, не в силах сосредоточить взгляд ни на одном предмете.

– Это все так далеко от той области, которой я обычно занимаюсь, – безнадежно проговорил он. Потом, понемногу приходя в себя, он вновь обрел в себе профессионала. – Есть какая-нибудь связь? – спросил он.

Дипломат коротко кивнул.

– Отчеты наших спецслужб дают некоторые детальные пояснения. Все перечисленные люди были политическими оппонентами Шэна в Центральном Комитете. Вице-премьер относился к старой гвардии, воспитанной еще Мао, и, конечно, был ведущим солистом в этом хоре противников. Что он тайно делал на Цзюлуне, в компании местных банкиров и промышленников? Пекин не может ответить на этот вопрос и поэтому должен делать вид, что этого убийства вообще не было. Этот человек просто перестанет существовать.

– И визитная карточка, оставленная убийцей, я имею в виду имя, написанное кровью, является второй нитью, ведущей к Шэну, – заметил помощник Госсекретаря.

Его голос дрожал, когда он пальцами пытался массировать свой лоб.

– Но почему он сделал это? Я имею в виду, оставил свое имя!

– Ведь это, как-никак, его работа, а он очень практичный человек. Теперь вы начинаете понимать?

– Я не совсем уверен, что вы подразумеваете под этим.

– Для нас этот новый Борн является прямой дорогой к Шэну. Он должен быть использован как наша ловушка. Самозванец сейчас пользуется мифом, который был создан несколько лет назад, но если его место займет оригинал, то он будет в состоянии добраться до Шэна. Этот самый Джейсон Борн, созданный нами, должен занять место нового убийцы, использующего его имя. И как только Шэн проявит интерес к очередным контрактам, он окажется в ловушке.

– Это заколдованный круг, – едва слышно прошептал Мак-Алистер, неподвижно глядя на дипломата. – И если учесть все, что вы мне рассказали, Дэвид Вебб вряд ли захочет в него ступить или хотя бы приблизиться.

– В таком случае мы должны создать побудительные причины для того, чтобы он сделал это, – мягко заметил Хэвиленд. – В моей профессии, а говоря по правде, это всегда и было моей профессией, мы всегда стараемся отыскать мотивы и факты, которые могут вызвать соответствующие поступки. Я уверен, что их можно найти для любого человека.

– Но это пока ни о чем не говорит мне.

– Дэвид Вебб превратился в Джейсона Борна по той же самой причине, которая в свое время привела его в «Медузу». Он потерял свою жену и детей.

– О, Господи…

– На этом я могу вас оставить, господа, – проговорил Рейли, поднимаясь с кресла.

Дэвид Вебб, тяжело дыша, бежал вдоль поля, поросшего темной травой. Его лицо покрывали капли пота, а влажный спортивный костюм прилипал к телу. Он миновал пустующие трибуны небольшого стадиона и теперь направлялся к бетонированной дорожке, которая вела к университетскому гимнастическому залу. Осеннее солнце уже скрылось за кирпичными зданиями университетского городка, но отблески его лучей все еще пронзали вечернее небо, которое, подобно светящемуся занавесу, нависало над ландшафтом штата Мэн. Осенний холод уже давал себя знать, и Дэвид почувствовал легкий озноб. Врачи советовали ему не переохлаждаться.

Когда он открывал тяжелую дверь гимнастического зала, у него мелькнула мысль, почему двери всех гимнастических залов по весу напоминают ворота средневековых крепостей? Он вошел внутрь и, пройдя по каменному полу, добрался до коридора, в конце которого находилась раздевалка, уставленная металлическими шкафами. Он порадовался, что сейчас там никого нет, так как был не очень расположен к разговорам.

Дэвид медленно шел между длинными деревянными скамейками, направляясь к своему шкафу, находившемуся в конце ряда, когда его взгляд остановился на явно постороннем предмете, расположенном прямо впереди. Он побежал, стараясь поскорее выяснить, что это такое. Сложенная записка была приклеена с помощью куска ленты к двери его шкафа. Он сорвал ее и развернул: «Звонила ваша жена и просила позвонить ей, как только вы сможете. Она сказала, что это очень срочно. Ральф».

«У сторожа должно было бы хватить ума выйти и просто позвать меня к телефону!» – с раздражением подумал Дэвид, набирая цифровую комбинацию кодового замка. Отыскав в карманах брюк несколько монет, он почти бегом бросился к платному телефону, висевшему на стене. Когда он опускал монеты и набирал номер, то заметил, что его руки дрожат. И он знал почему. Мари никогда не употребляла слово «срочно». Она старалась избегать подобных слов.

– Алло?

– В чем дело?

– Я подумала, что ты можешь оказаться поблизости от телефона, – ответила его жена. – Я понимаю, что только наш Мо, университетский врач, гарантирует лекарство, возвращающее тебе волю к жизни, но лишь в том случае, если оно не вызывает осложнений на сердце.

– В чем дело?

– Возвращайся домой, Дэвид. Здесь есть кое-кто, кого ты должен повидать. Поторопись, дорогой.

Помощник Госсекретаря Эдвард Мак-Алистер решил сократить свою вступительную речь до минимума, оставив лишь ряд существенных фактов, которые, по его мнению, должны были бы подсказать Веббу, что его незваный гость занимает отнюдь не последнее место в структуре Госдепартамента.

– Если вы хотите, мистер Вебб, мы можем отложить наши дела на некоторое время, пока вы не придете в себя после вечерней прогулки.

Дэвид все еще был в шортах и полотняной китайской рубашке, так и не переодевшись в спортивном зале, где он лишь забрал свою обычную одежду из шкафа, забросил ее в машину и помчался домой.

– Мне показалось, что проблемы, появившиеся у вас или, точнее, там, откуда вы приехали, мистер Мак-Алистер, на самом деле не терпят отлагательства.

– Пожалуйста, сядь, Дэвид, – сказала Мари Сен-… Мари Вебб, войдя в комнату с двумя полотенцами в руках. – И вы тоже садитесь, мистер Мак-Алистер.

Когда ей удалось таким образом усадить обоих мужчин перед погасшим уже камином, она протянула одно полотенце Дэвиду, а затем, обойдя его кресло, встала сзади, пытаясь с помощью второго полотенца сделать ему массаж шеи и верхней части спины, в соответствии с рекомендациями врачей, не забывая поглядывать сквозь спадающие пряди огненно-красных в свете лампы волос на помощника Госсекретаря.

– Пожалуйста, продолжайте.

– Как мы уже выяснили с вами, мистер Мак-Алистер, я имею определенное разрешение от правительственных спецслужб на право участвовать во всех подобных переговорах вместе с моим мужем.

– О, у вас уже поднимался вопрос об этом? – спросил Дэвид, взглянув сначала на нее, а потом на их гостя, пытаясь улыбнуться при этом.

– Дэвид, прошу тебя, не отвлекай нашего гостя от главного.

– Извините, она права.

Он вновь попытался улыбнуться: