– Мне просто предложил отправиться туда, по-моему, консьерж, или как называется тот идиот, который сидит у них внизу.

– Не он, а те, кто выше. Кто?

– Откуда я могу знать? Я до сих пор не могу понять, о чем вы говорите.

– Но вы ушли с площади.

– Господи! Но ведь это же вы убедили меня сделать это!

– Я проверял вас.

– Проверяли… Но это немыслимо! В это невозможно поверить!

– А вы поверьте, – спокойно сказал Борн. – Если вы расскажете мне правду, я обещаю вам, что не причиню вам никакого вреда.

– Вреда?

– Мы убиваем только врагов, нам не нужны невинные жертвы.

– Убиваете… врагов?

Борн выхватил из-за пояса оружие и положил его на стол.

– Ну а теперь убедите меня в том, что вы не враг. Что произошло, когда вы покинули группу?

Ошеломленный, Ардисон привалился к стене, не сводя испуганных широко открытых глаз с оружия, лежащего на столе.

– Клянусь всеми святыми, вы меня с кем-то путаете, – едва шевеля губами, прошептал он.

– Убедите меня в этом.

– В чем?

– В вашей невиновности. Что произошло с вами на площади?

– На… площади… Я все время думал о том, что вы говорили мне, – начал перепуганный бизнесмен, – о том, что случилось внутри мавзолея и о чем кричали китайские солдаты, метавшиеся по ступеням лестницы… О гангстерах, о том, что всех будут задерживать и подозревать… Особенно это касалось меня, поскольку я не был фактически членом ни одной туристической группы… Поэтому я пустился бежать, не желая оказываться в такой сомнительной ситуации, которая может повлиять на финансовые дела, которые я пытаюсь решить здесь с китайскими чиновниками. Ведь мне не следует забывать, что я представляю не одного себя, а целый консорциум!

– Итак, вы пытались выйти, и вас остановили, – прервал его Борн, старясь удалить из рассказа все несущественные детали.

– Вот именно! Они говорили так быстро, что я ничего не мог понять, и прошел почти час, пока они нашли чиновника, который говорил по-французски.

– Почему вы не рассказали им правду? Возможно, что это был бы самый простой выход? Сказали бы, что вы все время были с нашей туристической группой.

– Да потому что я сбежал с этой проклятой экскурсии! И я фактически отдал вам свою карточку! Как бы посмотрели на это те варвары, которые видят в каждом белом только представителя международного фашизма?

– Но китайцы отнюдь не являются варварами, месье, – очень вежливо поправил бизнесмена Борн и почти без паузы перешел на крик: – Варварской является лишь философия их государственных политиков! Они никогда не получат благословения нашего Всемогущего Господа, потому что уже получили свое причастие у Сатаны!

– Прошу прощения, но я не понимаю вас!

– Извинения будут потом, а сейчас быстро рассказывайте, что было дальше, когда появился чиновник, говорящий по-французски.

– Я сказал ему, помня ваше замечание, что просто отправился на прогулку, но потом вспомнил о телефонном звонке из Парижа и заспешил в отель, что официальные власти и полиция расценили как бегство.

– Вполне правдоподобно.

– Но только не для этих туземцев, месье. Они начали приписывать мне такие ужасные вещи, что я не знал, что и подумать о происшедшем в мавзолее.

– Это была превосходно выполненная работа, – заметил Борн, как можно выразительнее закатывая глаза.

– Я вновь не понимаю вас, месье. Что вы хотите сказать?

– Возможно, позже я объясню вам. Так что сказал представитель официальных властей?

– Можете себе представить, до чего он дошел! В конце разговора он заявил, что парижская мода являет собой упадок буржуазного общества! Они переходят всякие границы, забывая о том, что мы платим настоящие франки за их дерьмовые материалы! После этого я отказался отвечать на все их вопросы, пока не появится хотя бы несколько человек из тех, с кем я поддерживаю здесь деловые контакты. Прошло еще два часа, но я должен заметить, что многое изменилось! Меня доставили сюда на жалком подобии лимузина, в котором я с моим ростом едва мог разместиться, и при этом меня сопровождали четыре человека! Они все долго извинялись передо мной и заявили, что наша последующая встреча переносится на завтрашний вечер. Вот, собственно и все, что я могу сообщить вам, месье. Вы теперь поняли, что меня явно перепутали с кем-то еще. Я не связан здесь ни с кем и ни с чем, кроме финансовых проблем нашего консорциума.

– Должен признаться, что ваши объяснения убедили меня. Произошла досадная ошибка.

– Что?

– Теперь я могу рассказать вам, что же произошло внутри этого склепа, принадлежащего Мао Цзэдуну. Мы все-таки сделали это! Мы расстреляли этот хрустальный гроб вместе с телом этого постыдного безбожника!

– Вы сделали… что?

– И мы постоянно будем продолжать разрушение оплота врагов Христа, где бы они ни были! Мы пронесли чистоту нашей веры через весь мир и уничтожим каждого, кто думает по-другому! Весь земной шар будет единым христианским миром, или никакого шара вообще не будет!

Борн поднялся со стула, убрал пистолет и, застегнув пиджак, слегка одернул его, как будто на нем была военная форма. Приблизившись к совершенно подавленному и растерянному бизнесмену, он проговорил уже более спокойно:

– Конечно, дорогой соотечественник, вы не принадлежите к числу наших врагов. Но вы были очень близки к этому. А теперь я попрошу ваш бумажник и деловые бумаги, включая и те, где перечислены имена ваших здешних партнеров.

– Деньги?..

– Нет, деньги нас не интересуют.

– Но зачем тогда вам мои документы?

– Для нашей общей безопасности, месье. Через нашу сеть мы должны все проверить и убедиться, что вас не использовали вслепую. Есть основания предполагать, что к нам хотят внедрить агентов. Все эти бумаги будут возвращены вам завтра.

– Но я буду протестовать…

– Нет, – резко бросил Хамелеон, направляя руку к поясу, вы не сделаете этого. – Вы спрашивали меня, кто я такой? Чтобы удовлетворить ваше любопытство, я могу сказать только одно, что точно так же, как наши враги нанимают и используют палестинских террористов, разного рода Красные армии и фанатиков Хомейни, мы создаем наши собственные отряды. Мы никогда не отступим ни на шаг, это будет борьба не на жизнь, а на смерть.

– Господи!

– Да, мы сражаемся за имя его! Не покидайте эту комнату, а обед заказывайте через прислугу. Не звоните своим коллегам и никому другому. Если быть откровенным до конца, то с моим уходом из вашей комнаты вы должны были бы просто исчезнуть, раствориться в бесконечности. Да, таковы были данные мне инструкции.

– Немыслимо!.. – Глаза бизнесмена неожиданно затуманились, а тело охватила безудержная дрожь.

– Так я жду. Ваш бумажник и деловые бумаги, месье.

Предъявив полный комплект бумаг французского бизнесмена, включая и список государственных чиновников, участвующих в официальных переговорах, Джейсон арендовал автомобиль на имя консорциума, представляемого месье Ардисоном. Диспетчер агентства по прокату сообщил ему, что автомобиль будет находиться на стоянке отеля в семь часов вечера. Времени было еще достаточно, и Борн решил отправиться по магазинам, где рассчитывал найти все, что могло пригодиться в задуманном им путешествии, включая и маршрутные карты Пекина с прилегающими окрестностями.

Вернувшись с покупками в отель, он расположился в холле за одним из многочисленных столов и занялся приготовлением к отъезду. Прежде всего он написал расписку на китайском языке, из которой следовало, что шофер арендованного им автомобиля не отвечает за дальнейшее использование машины клиентом-арендатором. Затем он достал одну из купленных карт и чернилами обвел на ней небольшой круг, обозначающий расположение птичьего заповедника Дзинь Шан.

Тайна стоит 10 000 тигров, если не целого царства.

Эта старинная китайская поговорка, должно быть, отражает сущность всего происходящего на Востоке.

Мари вздрогнула и едва удержалась на стуле, когда резкий телефонный звонок нарушил тишину комнаты. Хромая и все еще продолжая вздрагивать, она подбежала к телефону и подняла трубку.