Приторный запах тростника все усиливался. У Киры заболела голова, перед глазами от нестерпимой жары поплыли круги. Напрасно она так плотно пообедала.

Заметив на обочине чахлые цветы, покрытые придорожной пылью и совсем непохожие на буйную растительность западного побережья, девушка почему-то вспомнила рассказ Джайлза о диких обезьянах и настороженно огляделась. Однако вокруг все было спокойно, лишь тростник чуть колыхался от легкого ветерка.

Подойдя к зданиям ближе, Кира увидела, что во дворе разгружают грузовики и складывают снопы срезанного тростника в аккуратные штабеля. Когда грузовики отъезжали, тростник по ленте конвейера транспортировали в помещение фабрики.

Сквозь туман, застилающий глаза, она заметила, что к ней направляется мужчина в широкополой шляпе.

— Вы опоздали почти на час, — сухо обронил Джайлз.

— Знаю. — Кира облизнула пересохшие губы.

— Почему не воспользовались транспортом?

— Каким?

— Гужевым. Утром я послал для вас запряженного ослика — машину не успели подготовить. Почему же вы не приехали в повозке? Неужели всю дорогу шли пешком?

— Я приехала из Бриджтауна на автобусе, а все утро провела в городе, занимаясь делами, в частности, получала водительские права. Я ведь говорила вам, что хочу поездить по острову.

— Вы даже не надели шляпу! Поразительное легкомыслие! Вы что, хотите заработать солнечный удар? Идемте ко мне в офис, я напою вас холодным соком.

Джайлз увидел Киру из окна своего кабинета на первом этаже: бедняжка шла по пыльной дороге, едва передвигая ноги и хромая куда сильнее, чем накануне. Стало быть, ей пришлось много ходить пешком.

Как хотелось ему подхватить ее на руки и отнести на тенистую веранду! Но пришлось подавить это желание, поскольку маленькая тигрица наверняка начала бы проявлять характер, а подчиненным это дало бы повод для пересудов.

— Спасибо, я с удовольствием выпью холодный сок, — кивнула Кира и пошла с ним к зданию.

Подняться по железным ступеням на первый этаж стоило ей огромных усилий. Только сейчас она поняла, насколько устала. Оказавшись в благословенной прохладе офиса Джайлза, где мерно гудел мощный кондиционер, девушка рухнула в плетеное кресло, вытянула больную ногу и перевела дыхание. Джайлз достал из холодильника серебряный термос и налил для нее стакан апельсинового сока.

— Вот, выпейте это.

Пока Кира наслаждалась холодным напитком, Джайлз молча наблюдал за ней. Ее сарафан покрылся пылью и помялся, растрепанные волосы прилипли к потному лбу. Хотя она накинула косынку, плечи обгорели на солнце и теперь, вероятно, болели. Да, вид довольно плачевный…

Джайлз помрачнел, снял шляпу и бросил ее на стул. Кира уже почти жалела, что согласилась приехать сюда. С чего она вообразила, что сможет работать с этим человеком? Самонадеянная дура! Ну ничего, еще не поздно отказаться. Вот допьет сок и первым же автобусом вернется в Бриджтаун. Лучше протрястись по ухабистым дорогам тысячу миль, чем находиться в одной комнате с Джайлзом.

— Спасибо за сок, — сказала Кира, осушив стакан. — Я приехала сообщить вам, что не могу провести для вас исследования. Вам следует подыскать другого специалиста.

— Не можете или не хотите? — резко бросил он и. схватив со стола чертежную линейку, с такой силой сжал ее, будто намеревался сломать. — Я вам не верю! — после минутной паузы добавил Джайлз. — Что заставило вас изменить решение? Придумайте что-нибудь правдоподобное.

Кира почувствовала себя так, словно за ней захлопнулась дверца клетки. Нельзя же признаться, что ее подавляет его властность, что она влюблена в него и думает только о нем! Не говорить же, что боится работы! Кира не сомневалась, что прекрасно справится с ней.

С самым беспечным видом, она махнула рукой:

— Думаю, у меня не хватит времени. Здесь можно заняться множеством интереснейших дел.

— Не верю ни единому слову! Вы же не собираетесь предаваться праздности: купаться, загорать и совершать автобусные экскурсии? Кстати, вы сожгли плечи.

Плечи у Киры и впрямь горели, но она, пропустив его замечание мимо ушей, ответила:

— Что ж, это тоже увлекательные занятия.

— Смажьте плечи кремом, иначе кожа облупится. — Джайлз начал что-то чертить в старомодном зеленом кожаном блокноте. Все на его огромном письменном столе красного дерева выглядело солидным и имело добротный вид. — Я договорился с членами ассоциации производителей сахара, что завтра вы встретитесь с ними. А от этих крупных плантаторов узнаете наши проблемы. Они согласились, чтобы вы присутствовали как наблюдатель. Вам полезно будет услышать обо всем, что у нас наболело.

Кира проглотила приманку: от такого предложения трудно было отказаться. К тому же ей представлялась возможность встретиться с дедом в официальной обстановке и таким образом избежать неловкой ситуации, неизбежной в случае ее внезапного появления на пороге его дома. Джайлз знал, на что она клюнет…

Сделав вид, что все еще раздумывает над его предложением, Кира пожала плечами. И почему она сразу встретила на острове именно Джайлза Эрла, тесно связанного с Бенджаменом Ридом? Впрочем, они явно были не друзьями, а лишь деловыми партнерами.

Джайлз подошел к окну и начал наблюдать за рабочими. На фоне лазурного неба он выглядел особенно эффектно. «Какой-то женщине очень повезет, — подумала Кира, — но только не мне. Между мною и этим властным красавцем лежит глубокая пропасть».

И вдруг девушку охватило страстное желание вновь ощутить прикосновение его сильных рук. Но почему же тогда, на рифе, когда он обнимал ее, она так испугалась?

Раз уж приехали, осмотрите фабрику, — не оборачиваясь, проговорил Джайлз. Это был приказ, а не приглашение.

— Вы так любезны, что я не в силах отказать, — съязвила она и, поднявшись, направилась к двери.

Но тут ее внимание привлекла фотография на стене. Симпатичного молодого парня с копной взъерошенных волос и с мастерком в руке запечатлели, очевидно, в тот момент, когда он закладывал первый камень в фундамент. Однако парень был так мрачен, будто только что вышел из склепа. По спине Киры пробежал холодок.

— Кто это? — спросила она.

Джайлз остановился рядом с ней.

— Рувим Эрл, мой отец: он закладывает фундамент новой фабрики. Отец мечтал расширить предприятие, но Бенджамен Рид предпочел остаться в каменном веке. Сейчас-то он, конечно, не нарадуется, ведь доходы от его доли очень высоки.

— Ты придешь туда, правда, Рувим? — взмолилась Долли, прижимая руки к груди. Она сидела рядом с лежавшим на песке юношей и в сотый раз повторяла одно и то же: — Я не могу идти на эту вечеринку без тебя, понимаешь? Бенджамен сказал, что там будут самые уважаемые люди. Он, конечно, и тебя имел в виду. Заодно увидишь мое новое платье. Ну что, Рувим, придешь?

— Приду, но мне нужно обсудить с Бенджаменом кое-какие планы, поэтому, боюсь, не успею рассмотреть твой наряд, — поддразнил он просиявшую девушку. Рувим сел и стряхнул прилипший к спине песок. — Нам предстоит мужской разговор, а ты поболтаешь о тряпках с дочерьми священника.

— Ой, только не с этими глупыми зазнайками! — Долли уперлась ладошками в грудь Рувима и снова повалила его на песок. — Наверняка вырядятся в розовые платьица с оборочками. А ты еще пожалеешь о своих насмешках. Назначаю выкуп в сто поцелуев!

— Ты и сосчитать-то до ста не сумеешь, — улыбнулся Рувим.

— А, вот и сумею, сумею, сумею! — Долли широко раскинула руки, всем телом навалилась на Рувима, раздвинула бедрами его ноги и укусила за мочку уха, потом за кончик носа, за подбородок. Сейчас она, как никогда, походила на дикую кошку.

Внезапно их губы слились в жарком поцелуе, и все вокруг закружилось в бешеной пляске.

— Долли! Долли… — хрипло стонал Рувим, изнемогая от желания. — Ради всего святого, перестань! Я не могу больше выдерживать эти муки…

— Ты в моей власти, — игриво проговорила девушка.