– Срочно развернуть корабль и догнать! – проорал свой приказ капитан крейсера.

– Я бы и рад, но… у нас тут ситуация. Прямо по курсу неидентифицированная флотилия в составе тяжёлого крейсера и полудюжины кораблей сопровождения, – доложил старпом. – Боюсь, нам придётся отступить и подождать подкрепления. Наша эскадра на подходе, но…

– Тоже мне ситуация. – Молодой эскадренный адмирал фыркнул. – Всего лишь минут на двадцать возни для толкового коммандера. Сейчас я покажу вам то, чему в академиях не учат. А потом сразу же в погоню за «Четвёркой»!

– …При условии чёткой отработки всех деталей, я думаю, у нас получится. Говорить, что в результате мы победим, я поостерегусь. Нам бы не потерпеть разгромное поражение. В идеале, разойтись с ничейным счётом, остаться при своих, – завершает излагать замысел командир. Наверняка придётся ещё уточнять эти самые детали, в которых кроется залог успеха, выслушивать подробные инструкции, что-то предлагать, дополнять, согласовывать и так далее, но основное он уже сообщил нам. Мы выслушали молча, не проронив ни словечка, даже я. И продолжаем молчать. Перевариваем.

«Остаться при своих» – гениальная формулировка, короче и ёмче просто некуда. В трёх словах отражена вся суть.

Должно получиться, уже понимаю я. Обязательно должно. Если мы втроём успешно выполним свои боевые задачи. И от этого понимания хочется завыть с тоски. Она меня переполняет и точно так же, как моего командира, жжёт, жжёт нестерпимо…

– Плана Буки, ясен-красен, не припасено, – нарушает гнетущую тишину наш боевой побратим. – Сплошной первостепенный Аз. Да всенепременно победить надобно, иначе…

Снова повисает пауза. Наш костерок потрескивает, пытаясь её нарушить, но у него просто не хватит силёнок, треск едва слышен. Хватит ли силёнок у меня? Всё-всё исполнить как следует и при этом не сгореть от тоски… вселенской. Да, ничего не попишешь, очень подходящее слово в данном контексте.

– Точно так, иначе, – согласно кивает головой командир. Никакой улыбки на его лице давно нет и в помине. И голос у него хриплый, надрывный. Словно с того момента, как он решился озвучить единственно возможный вариант наших дальнейших действий, головоломный план «Аз» стал наконец бесповоротно реален для него самого, а приказ превратился в синоним пожизненного приговора нам.

Ему и мне.

– Кому-то надо это сделать, чтобы не допустить этого, ин… наче, – пытаюсь собраться с духом и говорить твёрдо, но удаётся плоховато, и на последнем слове голос предательски срывается.

– Ну, вы того… этого, потолкуйте промеж собою, а я тем часом пробегусь, окрест огляжусь, – плавным, кошачьим движением выпрямляется и становится на ноги побратим наш боевой. – Вам потребно, прям сей миг. Кликните, уж когда подробицы обсуждать зачнём.

Через несколько секунд в избушке только я и командир. О том, что был здесь и третий, напоминает лишь струя ледяного, почти как космос, «забортного» воздуха. Когда открылась и закрылась дверца, выпуская уходящего человека наружу, мороз атаковал и ворвался оттуда, из довлеющей в этом мире зимы, сюда, в наше бревенчатое убежище. Временное, как и всё в жизни, такой короткой, но щедрой на потери.

«…Я была уверена, что в этой жизни уже не пролью слёзы по мужчине. До самого её неизбежного завершения, когда бы оно ни случилось. Я выплакала все глаза, когда из этой жизни ушёл мой любимый. И чтобы выдержать нечеловеческое напряжение похода, вынуждена была жёстко зафиксировать свои чувства в панцирь самоконтроля. Без него я просто хрупкая маленькая женщина, что бы по этому поводу ни думали мои спутники.

Вчера панцирь не выдержал внутреннего напора и дал трещину. Спутник внезапно остался всего ОДИН, и с глубины моей души, из темницы, в которую я их затолкала, вдруг хлынули, сорвав замки и сломав засовы, простые человеческие чувства, которые я была вынуждена запереть в себе, не давать им выхода, чтобы они не переполнили меня, не остановили меня, не лишили сил…

Сейчас я уже взяла себя в руки. Вновь контролирую свои эмоции. Спасибо последнему из моих мужчин. Он, из всех нас больше всего поражённый болезнью, за которую Вселенная стирает разумы, оказался необычайно понимающим, нежным и заботливым. Во многом благодаря ему я и выдержала удар в спину, устояла на ногах, не свалилась замертво… ведь меня больше некому было охранять!!!

Но сегодня – вновь есть кому. Он сделал то, чем всегда был занят мой верный супруг.

Теперь я понимаю, что даже когда мой любимый был жив и шёл по жизни рядом со мной, законный муж хранил меня.

Но вчера он ушёл из жизни. Вдруг. Без всяких видимых причин. Занёс ногу для следующего шага и рухнул как подкошенный. Беззвучно, тихо. Как жил.

Не от пули, не от луча, не от удара ножа, не от плазменного импульса, не от взрыва, не от удушья, не от боевой инфекции, не от газа, не от излучения, не под колёсами автомобиля, не в башне танка и не в кабине подбитого штурмовика. Ничего такого, от чего положено погибать солдату.

У него просто разорвалось сердце. Организм не выдержал. Слабым звеном оказалось тело. Сил разума и души у моего стойкого Солдатика хватило бы на всех нас, я уверена. Поэтому под удар попала телесная ипостась.

Что его бесполезно реанимировать, я поняла мгновенно. Видимо, поэтому и сорвалась, осознав, что ни малейшего шанса исправить…

Телесная хворь была наслана Ею, я точно знаю. Не особо-то Она и пыталась скрыть, я без труда выловила непосредственное присутствие Её воли. Она пользуется любой оказией, чтобы сократить численность, чтобы нас осталось как можно меньше. И пока что Ей это удаётся. Чем ближе роковой час, тем быстрее уменьшается наш отряд.

Но теперь становится ясней, кому из нас суждено с Ней сразиться. Решающая битва свершится в нём самом. Принц, и только он, способен победить смертоносную заразу, инфицировавшую наше человечество и предельно сконцентрированную в нём. Всё, что с отрядом произошло в походе, существенно разбавило концентрацию.

Достаточно ли, чтобы убедительно доказать Ей: самоочищение разума возможно?..

Но это свершится не сейчас. Завтра.

Сегодня День Памяти моего верного любящего Супруга. Мы с ним так долго тянули доставшийся нам груз в одной упряжке, но я этого почти не замечала…

Да, ещё позавчера я не представляла, что смогу испытать боль не менее сильную, чем когда погиб мой любимый, отец моих детей. Это страдание несколько иное, но такое же мучительное.

И было бы смертельным, если бы не помощь духов предков. Не нравится мне это словосочетание, не отражает оно сути, но они сами себя так зовут, и не мне им перечить. Я несказанно благодарна им за то, что не прерывают со мной связь. Быть может, Солдатик узнает о моей неподдельной скорби. Я сожалею, что не плакала о нём, пока он был жив…

Хотя плакать мне было нельзя. И сейчас нельзя. Плакать я себе не могу позволить. Пока не дойду до точки. Во всех смыслах этого слова. Ух, тогда я зарыдаю, обо всех сразу вспомню. Вселенная вздрогнет!!!

А побыть слабой я себе могу позволить разве что на том свете. Когда встречусь с духом любимого… и с духом супруга, чтобы попросить прощения за то, что не успела ничем отблагодарить. Но скорей всего моя душа не угомонится и на другом уровне бытия, поэтому и там буду самой собой. Искать ответы на вопросы. Надеюсь, что смогу оттуда связаться с живыми и помочь наладить жизнь. Чтобы душам было куда возвращаться.

Только прежде разберусь, зачем это необходимо…

Чтобы мёртвые не оставляли на произвол мироздания живых, надо, чтобы оставались живые, способные о них молиться за упокой. Тогда и мёртвые помолятся во здравие живущих. Ничто и никто не исчезает бесследно, и все мы взаимосвязаны…»

Дедушка изредка приговаривал шутливую фразу: «Женщину послушай, но сделай наоборот». Сейчас Лана восприняла пословицу как аксиому. И её абсолютно не смущал тот факт, что она сама являлась представительницей упомянутой икс-хромосомной половины биовида человеческого. А что делать? Против очевидного факта не выступишь – тихий голос, который искательницу сюда заманил, принадлежал именно женщине.