Отдышались, огляделись, побрели дальше. Теперь недлинный ряд замыкал Седой, а первым шёл Лютый. После славной гибели Мирного, как и положено настоящему воину, павшего в битве с врагом, оставшегося живым молодца всё больше одолевали тяжёлые думы, он углубился в себя и без надобности рта не открывал.

Тем временем дела у команды нарисовались не ахти какие хорошие. Они попали неизвестно куда и не знали, как оттуда выбраться. Волшебница затруднялась указывать дальнейшее направление, и приходилось вслепую плутать. Единственное, что Владка могла с уверенностью утверждать: они всё-таки приближаются к своему врагу, Змею Вселенскому, и его чёрная сила всё больше на них воздействует. Она это чуяла со всей ясностью…

Шли. По тёмным туннелям подземелья. Эти ходы постоянно осыпались, навсегда отрезая дорогу обратно. Сухая земля падала за шиворот и в глаза.

Шли. Всё равно, всем врагам назло, переставляли ноги, упрямо делая шаги, пока из трещин в стенах туннеля не заклубился ядовитый дым. Газ тот выкалывал глаза и разрывал горло. Как говорится, не было счастья, да несчастье помогло. Впереди шумела подземная река. Было опасно бросаться в узкий поток быстрой воды, но другой возможности спастись от смертельного дыма не было, как и полной гарантии, что река поможет.

Шли. После того как их вынесло рекой в новый туннель, правда, в этот раз куда более просторный. Но, соответственно, и куда более опасный. В тёмных проёмах стен таились живые корни непонятного происхождения, они словно толстые удавы нападали на людей, опутывали их и душили. С высокого потолка бросал свою паутину тарантул-людоед, когда злобный паук сделал это впервые, то чуть ли не до смерти испугал Владку.

Шли. Несмотря на постоянные ловушки в виде замаскированных ям, на дне которых извивались голодные паразиты. Вонючие, склизкие черви обгладывали тела до костей за считаные минуты. Именно такая судьба наконец постигла брошенного Лютым в яму тарантула-людоеда, долго преследовавшего их.

Шли. Даже когда упёрлись в широкое озеро с кипящей лавой. То кровь планеты бурлила и, лопаясь пузырями, разлеталась раскалёнными брызгами. Над озером протянулся дугообразный мост, ветхий и ненадёжный, узкий, непрочный. Идти по нему было не просто опасно, а самоубийственно. Первым двинулся Лютый, без лишних обсуждений и споров, никого не спрашивая. Проходить стоило поодиночке, учитывая хрупкость каменного моста. И если Лютый, будучи самым тяжёлым из четверых, перейдёт удачно и мост выдержит его богатырский вес, значит, тогда можно и остальным. На середине, в самой высокой точке моста, каменная поверхность под Лютым хрустнула…

– Ой, дедушка, не спеши, мне страшно…

– Может, хватит на сегодня, внученька?

– Нет, продолжай, мне ж-ж-жутко интересно, хоть и очень стр-рашно!

– Знаешь, и Лютому в тот миг сделалось очень страшно, аж рубашка взмокла. Но мост выдержал, и в итоге все они переправились на другую сторону.

– Ура-а!! Я так и знала, я знала…

– Тише, тише, уже глубокая ночь, не кричи, постояльцев в соседнем номере разбудишь. Думаю, на сегодня нам пора заканчивать.

– Ну нет, ну пожалуйста, ещё немножечко расскажи!

– Хорошо, немножечко, только обещай потом быстренько уснуть. Этот наш рейс рано утром…

– Обещаю. Деда, а мы не можем остаться на этой планете? Мне здесь так понравилось, и люди говорят почти что на нашем языке…

– Нет, солнышко моё единственное… Нельзя нам. Дедушка и рад бы остановиться, но ты же знаешь, нам нельзя.

– Зна-аю… ну тогда давай рассказывай, а то завтра рано вставать…

– Любишь ты понежиться в кроватке, соня моя… ничего, рейс ранний, зато долгий. Точно так. Выспимся… Значит, благополучно одолев мост, отряд приблизился к высоким-превысоким воротам с витыми прутьями из просмоленного железа. Это был выход на поверхность, для всех спасительный и желанный.

Ключи от врат имелись у троих старых чертей. Тройка сидела сбоку от ворот за дубовым столом и раскладывала карты, почёсывая свои козлиные бородки. Предложили сыграть, а иначе не отворят. Выиграете хоть раз, говорят, и всего доброго, валяйте вон, а нет – ищите другой выход. Делать было нечего, пришлось играть с теми плутами. Владка села за игру с уверенностью, что не даст себя обвести вокруг пальца и легко раскусит все приёмы шулеров. На удивление и самой волшебницы, и её спутников, она быстро проиграла, толком не уразумев, каким образом, то ли её чары слишком ослабели после изнурительных приключений, то ли черти попались ушлые, поболе неё искусные в магии.

С позором, едва не лишившись доспехов, проиграли Тигр и Лютый. Подошла очередь Седого. Пожилой воин поинтересовался, а может, есть другая цена за выход. А чего ж это нету, ответствовали ему черти, можете заплатить или отработать. Отрядный кошелёк давно потерялся в походных треволнениях, а работать на чертей не позволяло достоинство, вот Седой и сел играть. Играли они три дня и три ночи. Нередко черти выкрикивали «Это не по правилам! Так нечестно!», и приходилось переигрывать, но на третье утро хитрые бесы сдались. Спросили у Седого, где тот научился так здорово играть. Воин ответил, что играет в карты плохо по сравнению со своими земляками и что в том краю, мол, где он родился, вырос и служил лучшие в мироздании картёжники. Черти проиграли не только право на выход, но ещё и кучу денежек, которые накопили, стребовав плату за выход с предыдущих прохожих.

Выбрались три наших богатыря и одна волшебница на поверхность прямо посередь кукурузного поля, и далеко не сразу нашли они грунтовую дорогу. Зато когда нашли, увидели – навстречу им ползёт набитая сеном телега, запряженная двумя волами. На свежем воздухе, под открытым небом и ясным солнышком, к волшебнице начали возвращаться прежние силы, и у неё снова появилось чувство пути. Владка указала на телегу, сообщив, что та в аккурат следует в нужном им направлении. Остановили подвернувшийся транспорт, дали вознице денег и с удовольствием зарылись в стог ароматного сена. Так и проспали до самого села.

И тебе пора глазки закрывать, внученька. Не то таких тебе страстей дальше наговорю, что уснуть не сможешь, а завтра…

– Я помню, помню, дедуль. Ну лады, я закрываю глазки и… а что там дальше? Ты мне просто скажи, про что там, мне сон про это приснится, а потом ты мне…

– Про то, что там дальше, лучше бы тебе сон никогда не приснился, солнышко. Этого и наяву хватает, к несчастью.

Огромная «бочка» рудовоза дрейфовала в пустоте, мигая аварийными сигнальными огнями. Совсем немного мегаметров посудина не дотянула до порта назначения, пятого спутника Оленди, сплошного перерабатывающего комбината всего, что можно переработать. Один из основных постулатов имперского экологического кодекса гласил: вредоносное производство убрать куда подальше. Дальше, чем самый отдалённый спутник, не найти при всём желании.

Высокая интенсивность движения в непосредственной близости от самой планеты вынуждала транспорты гасить основные реакторы задолго до цели и пользоваться маневровыми ракетными движителями ближнего радиуса действия. Работали они достаточно нестабильно, как и любая прямоточная схема, и в случаях отказов систем приходилось высылать буксиры. Чтобы выполнить эту функцию, годились любые корабли с движками, исправными в данный момент.

И не обязательно штатные буксировщики, которых всегда не хватало. Именно это обстоятельство позволяло любому желающему, воспользовавшись оказией, получать контракты на доставку. Предпочтение отдавалось более мощным космолётам, конечно…

Этот небольшой кораблик именовался странно, непривычно для олендийских ушей, «Эльбрус». Он явно принадлежал мигранту с Элотоми, соседней планеты, но по техническим характеристикам оказался достаточно мощным, чтобы обойти всех прочих претендентов числом три.

Его бронированный корпус был похож на головастика низаренских рептилий, по бокам тельца которого зачем-то выросли короткие крылья; на самом деле – балки для навесных устройств. Сравнительно большая «капля» кабины продолжалась «хвостиком» центральной части, соединявшим её с массивным овоидом реакторного блока.