Эх, знали бы предки, насколько тесно! Поостереглись бы глупости творить. Сами же, на полном вперёд, приближали конец света. И сами себя энергично со свету сживали и всё вокруг уродовали, до чего могли дотянуться. Всерьёз не обдумывая простенькую мысль: однажды может случиться, что время выйдет, и его больше не останется ни для чего. Ни для глупого, ни для умного. Ни для того, чтобы смириться с относительностью всего сущего и хотя бы для себя определиться, где что.

Тьма заберёт разум, изживший себя из света, утративший право на обладание единственной неоспоримой ценностью, которая есть у человека, – временем жизни.

Да уж, какие могут быть разговоры, если оно так, а не иначе. У натуры живых разумных имеется самоубийственный изъян. Живут безоглядно и беспечно, как будто вечность есть. Она, конечно, есть, её не может не быть, но… надо ещё сильно-сильно постараться, чтобы в ней остались люди.

Чтобы звёзды не отвернулись от нас.

Вспоминая начало войны, бывший диспетчер отмечал, что разразилась она «вдруг». Так же внезапно, как порой неожиданно, в одночасье, заканчиваются жизни отдельных индивидуумов или целых народов.

Именно полная неожиданность вырвала из глубоких размышлений о бессмысленности такой унылой жизни сменного диспетчера портала «Вольный-439», отчаянно скучавшего от монотонного однообразия будней. Она и вынудила его изречь абсолютно не свойственную ему – эстету, единственному на весь причальный комплекс, – фразу: «Хоули факин щщит!»

Это было характерное выражение шлюзовых чернорабочих, которых он терпеть не мог. И при удобном случае показательно уничижал, обращаясь к ним со словами, понять смысл которых работягам не позволял уровень их развития. Но в то самое мгновение диспетчер вдруг опустился на этот, мягко выражаясь, «уровень». Правильно сказано: с кем поведёшься, от того и наберёшься… Однако причиной словесного грехопадения было событие, резко выделившееся из монотонности межпланетной рутины космопорта, затерянного на периферии системы.

Окраинный «спейспортал фо-фри-найн». Именно так здешний системный терминал звался на родном наречии большинства обитателей планетоида, космическими воротами коему служил. Ведь люди, способные не только с грехом пополам говорить, но думающие на языке коренных жителей столичной планеты, в этой дальней провинции были скорее исключением.

Посреди ангара, в тот час пустого, на центральной платформе, к которой с причальных полок вели все эскалаторы и статичные дорожки, появился человек. В буквальном смысле – из ниоткуда. Вот, секундой раньше, не было никого, лишь в тусклой ангарной подсветке копошились и жёлто-сине искрили сварочные автоматы, латавшие отодвинутую к стене очередную грузовую капсулу астероидных старателей… и вдруг на платформе вспыхнул яркий рабочий свет. Датчики определили присутствие в зоне их сканирования живого индивидуума. Кто-то прибыл на финишную точку, и машины поспешили обеспечить ему комфортное освещение.

На скан-программу совершенно не повлиял факт, что диспетчер никому не давал разрешения входить. И вообще на тот момент туннельная аппаратура локального портала находилась в спящем режиме…

Пришлец, с виду мужчина крепкий и статный, даже не будь он облачён в униформу явно военного образца, выглядел заправским воином. Без сомнений, любым знающим наблюдателем он был бы идентифицирован как ветеран кадрового армейского подразделения. Минимум. Для «повышения» в элитные гвардейцы необходимо было ознакомиться хотя бы с одной схваткой в его исполнении.

Но пусть и оставалась неясной принадлежность экипировки незнакомца к тем или иным известным боевым подразделениям, однако красноречиво свидетельствовала его солдатская выправка. Кроме того, правой рукой боец поддерживал лежащее на его плече устройство незнакомой конструкции. С виду – явное оружие немалого размера. Этот признак окончательно формировал представление о профессиональной принадлежности неожиданного визитёра.

Голова солдата, не прикрытая каской или фуражкой, несколько секунд вертелась из стороны в сторону. Высокий лоб с большой залысиной, ополовинившей некогда густые чёрные волосы, теперь щедро разбавленные сединой, бликовал в свете лампионов. Глаза, спрятанные в складках морщин, выискивали любой источник угрозы. Не углядев прямой опасности, военный перевёл взгляд на свою левую руку. Этой рукой, согнутой в локте, он удерживал какой-то свёрток. Что-то небольшое, приблизительно овальной формы, с полметра длиною, обёрнутое тёмно-зелёной тканью…

Этот «кокон» издал абсолютно неожиданные звуки. Тихонько заплакал совсем крохотный, не исключено, что недавно рождённый ребёнок. Судя по негромкому, деликатному «уа-а-а», можно было предположить, что там девочка. Мальчуган орал бы громче и требовательнее. Опустившись на одно колено, человек положил на пол своё оружие и перехватил свёрток правой рукой. Затем он попытался успокоить свою «ношу», неуклюже баюкая её.

Сменный диспетчер вполне естественно переполошился, узрев вооружённого бойца, который невесть откуда возник в зоне приёма-передачи. Первые полминуты управляющий оператор мешкал, просто не веря глазам своим. Наконец поверил и уже занёс было над пультом ладонь, чтобы шлёпнуть ею по оранжевому «грибочку» кнопки аварийной тревоги, но… движение не завершил. Незваный гость, отложив «пушку», держал младенчика обеими руками и укачивал его. Исключительно заботливый нянь, несмотря на то, что с виду солдафон солдафоном! Любо-дорого посмотреть.

Вот так и получилось, что вместо экстренного вызова охранников, дрыхнувших в дежурке, сорокапятилетний вдовец, он же новоиспечённый дедушка, заговорил с этим гостем из ниоткуда. Диспетчер щёлкнул архаичным механическим тумблером громкой связи. И рявкнул в микрофон, гибким «прутиком» торчащий из пульта рядом с тумблером:

– Дитё кушать хочет!!

И после раздумчивой паузы добавил:

– Баюканьем голод не унять. Сюда неси!

Когда загремел ретранслированный призыв, незнакомец вскинул голову. Он мигом безошибочно определил расположение инициатора звука, хотя динамики располагались по всему объёму ангара. Не колеблясь ни секунды, военный подхватил своё тяжёлое оружие и вскочил на ноги. Затем быстрым шагом устремился к пандусу, что уводил вверх, к нависающей консоли диспетчерской. Стоило людям покинуть центральную платформу, яркий свет погас, и сварочные вспышки вновь заполнили ангар. Если бы не случившийся наблюдатель-оператор, никто бы и понятия не имел, каким образом этот заблудший странник попал внутрь локального портала «фо-фри-найн» системы Каменных Миров.

Определив человека, серые дверные створки автоматически втянулись в стены. Миновав проём, солдат и его ребёнок оказались в просторной кабине диспетчера… При ближайшем рассмотрении боец производил впечатление человека далеко не простого, но всё же достойного. Не дезертира и не похитителя детей. Поэтому-то диспетчер и воспринял его не как разбойника, а как родителя, оставившего службу по семейным обстоятельствам. Мало ли какие у людей ситуации в жизни бывают!

А сбои в работе приёмо-передающих каналов и раньше случались. Даже параллельное совмещение, кошмарный сон туннельных операторов, приключилось однажды. Без предупреждения, одновременно со старательским корытом, прибыл курьерский контейнер из столичного мультипортала. К счастью, в пустоту вышвырнуло старателей, а не курьера. Им, крысам камнеройным, вообще лучше бы из точки в точку мигрировать на планетарной тяге, летать потихоньку, а не загружать мгновенные порталы. Но у кого богатая добыча на борту, тот обычно спешит, чтоб побыстрее доставить её сборщикам.

«Ружьишко» новоприбывшему мужчине хозяин диспетчерской всё-таки предложил сдать на хранение. Дабы не привлекать излишнего внимания здешней публики, в основном шахтёров и металлургов. Это предложение военный не оспаривал, только попросил обеспечить полную сохранность. Изъяснялся он с каким-то странным выговором, однако вполне свободно. Родной язык диспетчера, экзотичный для этой провинциальной глухомани, и ему был далеко не чужим, вызубренным с помощью лингвопрограммы.