В 1941–1942 годах большинство налогов и сборов собирались руками представителей «новой русской администрации». Но с 1943 года оккупанты перешли к политике ничем не прикрытого ограбления населения. Предвидя, что наступление Красной Армии может быть успешным, они стали изымать у сельского населения практически все продукты, которые производились в хозяйствах. Так, согласно партизанским донесениям «в западных районах Орловской области весь урожай с яровых посевов целиком сдавался в военный сбор, а озимых культур брали от 12 до 16 пудов с души. В Стрелецкой волости в 1943 году военный сбор вообще не сдавался в волость (то есть оккупанты уже не маскировались, а изымали продовольствие сами, минуя ширму «новой русской администрации». — Б. К.). Молока брали 2,5 литра в день с коровы. Очень большое количество собиралось яиц. Например, с Карачевской волости весной 1943 года было взято 23 тыс. штук яиц»²⁸. Летом этого же года оккупантами было принято решение, согласно которому употребление в пищу сельским населением растительного и животного масла, лука, картофеля, птицы, молока запрещалось. Эти продукты подлежали обязательной 100-процентной сдаче.

В начале войны русскому населению давались обещания, что налоги будут меньше, чем при советской власти, а в дальнейшем они еще больше сократятся. При этом оговаривалось, что в условиях военного времени за неуплату предусматривается штраф или тюрьма. В некоторых районах широко практиковалось изъятие скота и домашней птицы у лиц, не выплативших в срок налоги и сборы²⁹.

На втором году войны за несвоевременную уплату налогов или уклонение от них русское население подвергалось штрафам, физическим наказаниям, заключению в тюрьму. Так, например, в оккупированных районах Ленинградской области за несвоевременную сдачу налогов накладывался штраф от 500 до 1000 рублей, а если это не давало результата, виновный подвергался телесному наказанию. В Смоленской области немцы объявляли крестьян, уклонявшихся от уплаты налогов и сборов, саботажниками, отбирали у них коров и кур, подвергали порке и другим физическим наказаниям вплоть до расстрела³⁰.

В 1943 году жителям, которые уклонялись от выплаты налогов или платили их с опозданием, объявлялось, что «злостные неплательщики могут быть объявлены врагом германского государства и расстреляны»³¹. И это не было пустой угрозой. Арестованный в мае 1945 года ленинградскими чекистами за активное пособничество врагу Н. И. Степанов на допросе показал: «В 1943 году я был полицейским. Меня вызвали в немецкую комендатуру и спросили, кто является злостным неплательщиком налогов… Их было 15 человек, среди которых были и женщины. После чего немцы всех 15 человек расстреляли»³².

Основную часть собранной сельхозпродукции получал вермахт. В рассматриваемый период его снабжение обеспечивалось в значительной мере Центральным торговым товариществом «Восток» по спросу и сбыту сельскохозяйственной продукции. Деятельность товарищества контролировалась во всей прифронтовой полосе военно-экономическими штабами, от которых оно получало конкретные указания.

Непосредственный сбор большинства налогов с населения осуществляла коллаборационистская «новая русская администрация». Но все это делалось под жестким контролем немецких оккупационных служб различного уровня. Приоритетные направления по сборам, как писалось выше, определялись в Берлине. На местах этим занимались военная и хозяйственная комендатуры. Районные комендатуры имели специальный отдел, который назывался «Гражданское управление». Он ведал регистрацией, учётом населения, сбором налогов, Последние раскладывались по волостям, и за их выполнение отвечали русские старшины районов и старосты.

Советское сопротивление делало все, чтобы сорвать сбор налогов с русского населения. Основной упор в пропаганде народных мстителей, как устной, так и письменной, делался на положение немецкого закона «О твёрдом и трудолюбивом крестьянине». По нему любой хозяин, систематически не выплачивающий налоги, мог лишиться всего своего имущества. Партизанские агитаторы давали советы мирным жителям, как лучше уклониться от уплаты налогов. В этих условиях главным средством борьбы крестьянского населения стал саботаж поставок сельскохозяйственных продуктов для вермахта и вывоза их в Германию³³.

Сами партизаны делали все, чтобы оккупанты не смогли воспользоваться собранным продовольствием.

Во многих оккупированных районах сбор налогов стал возможен только при проведении различных карательных акций³⁴. Так, в одном из приказов по оперативному тылу группы армий «Центр» говорилось о том, что при проведении операций по «умиротворению» солдаты вермахта и «русские добровольцы» (каратели) должны выявлять запасы, собирать в полном объеме (т. е. грабить. — Б. К.) налоги, а также отбирать рабочую силу для направления ее в Германию³⁵.

Количество взысканных налогов с сельского населения на Северо-Западе России составило 90 % от плана сборов в 1941 году, 50 % от плана в 1942 году и всего 30 % в 1943 году³⁶. При этом следует отметить, что к 1943 году оккупанты перешли к политике открытого ограбления русского крестьянства. В этих условиях тысячи сельских жителей бежали в леса, где были созданы специальные убежища, пополнили ряды советского сопротивления.

Кроме налогов, за различные проступки и нарушение распоряжений немцев и коллаборационистов население выплачивало штрафы. Их назначала и собирала русская гражданская полиция. Так, например, в июле 1943 года в Солецком районе Ленинградской области штрафы составили более половины суммы, полученной с населения. В полицейской сводке говорилось о том, что за отчетный период «взыскано с населения налогов, сборов и штрафов в пользу городского управления 5171 рубль, в том числе штрафов за несвоевременную регистрацию велосипедов — с шести человек (600 руб), за лесонарушения — с одного человека (396 руб), за утрату личного документа — с семи человек (625 руб), за самогоноварение — с двух человек (1000 руб), за хулиганство — с двух человек (150 руб), за нарушение уличного движения — с одного человека (100 руб), за кражи с 5 человек (2300 руб)»³⁷.

Одним из структурных подразделений городских управ был Главный отдел — финансовый и налоговый. Он, в свою очередь, состоял из:

— бюджетного отдела (область работы — составление сметы и ведение балансового учёта);

— налогового отдела (область работы — определение налогов, налоги и сборы, налоговые извещения, рассмотрение жалоб налогоплательщиков, назначение денежных штрафов при просрочке уплаты налога);

— городской и налоговой кассы (область работы — принятие и выплата денег для всех отделов управления, напоминание о плате налогов);

— ревизионного отдела (область работы — контроль старост финансового и кассового отделов, ревизия кассы, контроль и проверка бюджетных счетов)³⁸.

В городах местные управления определяли различные виды налогов и сборов с населения. Необходимость объяснялась потребностью «покрывать расходы при восстановлении разрушенного большевиками хозяйства». К коммунальным сборам относились плата за воду (канализацию, колонку или водопровод) и за электроэнергию. При этом для граждан и промышленных предприятий устанавливались различные расценки. Так, во Пскове с сентября 1941 года за киловатт/час частные квартиры платили 40 копеек, учреждения, индустриальные и ремесленные предприятия — 80 копеек, а торговые предприятия — 1 рубль 20 копеек.

Плата за воду принималась в кассе городского управления, за электроэнергию — в кассе электростанции.

Подробно регламентировалась квартирная плата. Все жилье было разделено на четыре категории: квартиры в хорошо оборудованных домах в центре города с водопроводом и канализацией; дома без водопровода и канализации; квартиры, находящиеся в предместьях города; квартиры в подвальных и полуподвальных помещениях. Оплата варьировалась от трех рублей до 50 копеек в месяц за 1 квадратный метр.