Весной 1942 года немецкие газеты сообщали, что недостаток рабочей силы ставит под угрозу срыва весенний сев и уборку урожая в Германии. В марте 1942 года в Берлине было принято решение «срочно и в увеличенных масштабах использовать в сельском хозяйстве советских военнопленных и рабочих из оккупированных восточных областей».

Генеральный уполномоченный Рейха по использованию рабочей силы Заукель подчеркнул необходимость «мобилизации всей без остатка рабочей силы». Он установил следующую очередность удовлетворения заявок на рабочую силу, исходя из степени важности различных отраслей деятельности:

1. Германская промышленность и сельское хозяйство.

2. Военно-строительные работы на оккупированной терриг тории.

3. Работы по обслуживанию армии.

4. Различные работы, организуемые германскими гражданскими властями на оккупированной территории.

5. Сельскохозяйственные работы в оккупированных областях⁶¹.

Для контроля за использованием рабочей силы и организации отправки рабочих в Германию при рейхскомиссарах, и германских комиссарах всех низших степеней были созданы специальные отделы. Непосредственно на местах набор производили вербовочные комиссии при содействии бирж труда, административных и полицейских органов. Каждая вербовочная комиссия комплектовалась из представителей определенной германской провинции, для которой производился набор рабочей силы. Определенных результатов им удалось достичь летом-осенью 1942 года на Северном Кавказе. Однако причины готовности некоторой части местных жителей оказывать содействие немцам крылись не столько в успехах немецкой пропаганды, сколько в успехах вермахта и до какой-то степени в советской национальной политике. Из прифронтовой полосы глубиною в 150–300 км было угнано в немецкий тыл или увезено на работу в Германию все трудоспособное население. Исключение делалось только для вступавших в полицию и мобилизованных в антисоветские воинские части. Одновременно немцы реквизировали весь хлеб, продовольствие, скот и личное имущество населения вплоть до мелкой домашней утвари. Спасаясь от террора, тысячи жителей скрывались в лесах. В разграбленных районах оккупанты сжигали дотла все постройки, минировали местность, отравляли колодцы и водоемы, создавая так называемую «зону пустыни».

Сопротивление вербовке и угону в немецкий тыл для использования в качестве рабочей силы в III Рейхе было в России гораздо более активным, чем на других оккупированных территориях. Вопрос о том, что больше содействовало этому — политическая зрелость, вера в советские идеалы или же осознание той горькой истины, что немцы пришли в качестве колониальных господ, обращавшихся с русскими, согласно одному образному выражению, «как с белыми неграми», остается дискуссионным. Но можно сказать, что все эти факторы в большей или меньшей степени сыграли свою роль.

Анализ как немецких, так и советских документов позволяет сделать вывод о том, что изменившаяся политика не принесла оккупантам желаемого результата. Несмотря на все акции фашистов, как карательные, так и пропагандистские, начался активный рост партизанского движения. Он был связан, во-первых, с победой Красной Армии под Сталинградом и на Курской дуге, во-вторых, с грабительской политикой оккупантов и, в-третьих, с активизацией и изменением форм и методов идеологического воздействия народных мстителей на население.

Партизаны и подпольщики делали все, чтобы не допустить крупномасштабной эвакуации мирного населения и промышленного оборудования в немецкий тыл. Во многом им это удалось. Только ленинградские партизаны сорвали отправку в Германию более четырехсот тысяч советских граждан⁶².

Таким образом, советское сопротивление в тылу врага уменьшало возможности оккупантов по мобилизации людей на работу в Германию и на различные оборонные объекты, лишало их работоспособной части населения. Кроме того, тем самым усиливался мобилизационный потенциал Красной Армии на освобожденных территориях.

Немецкие оккупанты и их союзники делали все, чтобы успешно решить одну их основных своих задач: превращение захваченных областей России в сырьевой придаток III Рейха, а местное население в рабов на немецких промышленных предприятиях.

Солдат вермахта убеждали в том, что само существование их родины как мировой державы, во многом зависит от удержания и освоения областей на Востоке.

Везде, где это было возможно, гитлеровцы стремились использовать захваченные советские предприятия для нужд своей армии. Также ими широко практиковались различные формы изъятия, как промышленного оборудования, так и лома черных и цветных металлов.

Для успешного осуществления нацистской оккупационной политики в сфере экономики и промышленности был создан специальный административный аппарат с широкими полномочиями. Немецкие фирмы, а так же фирмы стран-сателлитов Германии, создавали здесь свои филиалы.

Многочисленные публикации в коллаборационистской прессе о «возрождающемся русском хозяине промышленности» не соответствовали истине. Даже когда во главе предприятия номинально находился местный житель, фактически оно находилось в полной зависимости от немецких тыловых служб.

Ни о каком «свободном труде», базирующемся на «материальной заинтересованности работника», о чем так же утверждали немецкие пропагандисты, говорить не приходится. Занятое на промышленных объектах русское население сгонялось туда под страхом многочисленных репрессий, вплоть до смертной казни.

Обещания нацистов показать населению Советского Союза «как нужно жить и работать на примере III Рейха» вылились в насильственные депортации трудоспособных лиц для использования их на наиболее тяжелых и вредных производствах Германии.

Советское Сопротивление делало все, чтобы сорвать экономические планы гитлеровцев. Саботаж и диверсии, нежелание работать на оккупантов — являлись проявлением патриотизма и ненависти к врагу.

1 Цит по: Немецко-фашистский оккупационный режим. С. 161.

2 Цит по: Загорулько М. М., Юденков А. Ф. Крах плана «Ольденбург». С. 52.

3 Материалы архивной группы Академии ФСБ РФ «Органы государственной безопасности СССР в Великой Отечественной войне». Коллекция документов.

4 Там же.

5 ЦГАИПД. Ф. 0-116. Оп. 9. Д. 135. Л.8.

6 Материалы архивной группы Академии ФСБ РФ «Органы государственной безопасности СССР в Великой Отечественной войне». Коллекция документов.

7 Там же.

8 Там же.

9 Земское В. Н. Ведущая сила всенародной борьбы. Борьба советского рабочего класса на временно оккупированной фашистами территории СССР (1941–1944 гг.). М, 1986. С. 24.

10 Загорулько М. М., Юдеиков А. Ф. Крах плана «Ольденбург». С. 156.

11 Мюллер Н. Вермахт и оккупация (1941–1944). С. 126.

12 Загорулько М. М., Юденков А. Ф. Крах плана «Ольденбург». С. 218.

13 Там же. С. 228.

14 Материалы архивной группы Академии ФСБ РФ «Органы государственной безопасности СССР в Великой Отечественной войне». Коллекция документов.

15 Новый путь. 1943. 15 июля.

16 АУФСБСО. Д. 17214. Л. 56–56 об.

17 ГАСО-П. Ф. 8. Оп. 8. Д. 13. Л. 14.

18 Материалы архивной группы Академии ФСБ РФ «Органы государственной безопасности СССР в Великой Отечественной войне». Коллекция документов.

19 Речь. 1942. 20 апреля.

20 Материалы архивной группы Академии ФСБ РФ «Органы государственной безопасности СССР в Великой Отечественной войне». Коллекция документов.

21 Там же.

22 Загорулько М. М., Юденков А. Ф. Крах плана «Ольденбург». С. 153.

23 Мюллер Н. Вермахт и оккупация (1941–1944). С. 194.

24 Промышленность Германии в период войны. 1939–1945 гг. М., 1956. С. 50.

25 Цит по: Загорулько М. М., Юденков А. Ф. Крах плана «Ольденбург». С.163.

26 На переломе. 1943. № 3. С. 99.

27 Там же. Л. 100.

28 Речь. 1942. 5 октября.

29 За Родину. 1942. 28 марта.