Она приехала на такси, не захотев, чтобы он заезжал за ней в гостиницу.

— Итак, что будем пить? — спросил он, как только они сели. — Мартини? «Манхэттен»? Бурбон?

— Джин с тоником, пожалуйста, — не колеблясь попросила она. По правилам высшего света, возможно, это было дурным тоном, но Билли предпочитала знакомые напитки. К тому же, рассудила она, как только ей покажется достаточно, она переключится на один тоник.

— Итак, — Трэвис приподнял стакан с коньяком, — за старых друзей.

— Вряд ли, — едко вставила Билли, а когда Трэвис нахмурился, развела руками. — Хорошо. Уступаю. Перемирие. — Она улыбнулась. — На этот вечер по крайней мере.

— И если бы оно удалось, Билли, это было бы чудом, — подтвердил Трэвис.

Выпивка помогла, сняв излишнее напряжение. Первый стакан она выпила со сравнительной легкостью. Второй ее стакан официант торжественно нес по всему ресторану. Билли отметила, как несколько любопытных женских головок повернулись в ее сторону, но сразу же перевели взгляд на Трэвиса с заметным выражением восхищения. Он никак не реагировал. Она сдержала улыбку. Ничего удивительного, он воплощение высокомерия. А почему бы и нет? С его данными он может быть мечтой каждой женщины. Он помолвлен, конечно, но некоторым мужчинам это не помеха.

Меню включало в себя как экзотические, так и традиционные, предпочитаемые в Новой Англии блюда: отбивные котлеты из телятины, бостонские бобы, молодая треска, набор морских деликатесов для гурманов. Билли и в еде предпочитала уже известное. Она заказала авокадо, отбивную из говядины средней поджаристости, опасаясь, что Трэвис будет насмехаться над ее выбором. Он не насмехался, а заказал себе слегка поджаренный бифштекс на косточках.

— Как дела в Фелбрафе? — спросила Билли, разрезая отбивную.

Трэвис ответил не сразу. Она была абсолютно уверена, что его затуманенный взгляд остановился на ее лице. Однако это молчание ее встревожило.

— Анна ничего не говорила вам? — спросил он.

— Я не разговаривала с Анной неделю или больше. — Она звонила ей несколько раз, но не заставала дома.

Трэвис рассказал ей о событиях последнего времени.

— Вот уж, как говорится, не дождешься дождя, но если уж пойдет, то проливной, — обобщила Билли, неосознанно вторя мыслям Трэвиса о ситуации после пожара.

— Но, я думаю, худшее для меня позади, Билли. — Он постучал по дереву. — И Анна снова у руля.

— Анна? — Девушка чуть не выронила вилку. Понятно, почему ее не было, когда она звонила. Анна теперь слишком занята — работает на Трэвиса. Как она могла?..

— Ах, я понимаю. — Трэвис выглядел торжественно. — Она не сказала вам об этом.

— Я не хранительница тайн Анны. Во всяком случае, не более чем она моих. Она скажет, когда сочтет нужным.

— Да. — Он помолчал, а потом, подумав, продолжил: — Я сразу позвонил ей. Я имею в виду, когда решил предложить ей работу. Смадж в порядке. Наверное, вам это интересно знать.

— Что ж, спасибо, Трэвис. Подумать только, большинство людей не могут отличить одного кота от другого, а вы узнали этого разбойника среди огромного сборища кошек Анны.

— Так же как и его хозяйка Билли, он неповторим, — объявил Трэвис, снова удивляя ее.

— Теперь понятно, откуда вы знаете о моей матери, — сказала она.

Однако Трэвис заверил ее, что Анна ему ничего не рассказывала о Марианне.

Или он лжет, размышляла Билли, или он что-то выведал у нее самой, из какой-нибудь случайно оброненной фразы.

Как мало она о нем знает, и как мало они знают друг друга. Работая в паре, они выстроили между собой мост доверия, но он рухнул при первом же испытании. Могу ли я доверять Трэвису? — спрашивала она себя. Ей бы хотелось ответить на вопрос утвердительно, но реальность не давала повода для уверенности. В любом случае вопрос был чисто риторическим. Ведь она больше не работает на Гиддингсов, и они с Трэвисом не имеют ничего общего. Да и сама идея пообедать с Трэвисом была абсурдна. Пусть это не ее идея, но она же согласилась.

— Отбивная пережарена? — спросил Трэвис, проникая в ее мысли.

Билли слегка удивилась.

— Да нет! Она великолепна, — заверила она с натянутой улыбкой.

— А почему такой хмурый вид и взгляд, от которого молоко может прокиснуть.

— Это… мысли. — Билли покраснела, хотя не чувствовала себя виноватой.

— А что случилось с перемирием, о котором мы упоминали? — спросил он спокойно.

— Я резко высказалась? Я чем-то недовольна? — Она находилась на грани срыва.

— В этом не было необходимости. Но на вашем лице столько написано! Бога ради, что я сейчас сделал?

— Ничего. Абсолютно ничего. — Она улыбнулась еле заметно. — Ешьте, Трэвис, иначе остынет.

Казалось, он хотел что-то сказать, но передумал и, хмурясь, доел свой бифштекс в молчании.

— Десерт, Билли? Свежий фруктовый салат, взбитые сливки, лимонное печенье с сыром — это не должно быть острым для вас. Или как насчет…

— Шоколадного крема? Спасибо, Трэвис. Это обязательно. — Она весело улыбнулась. — Великолепный десерт, давайте его не портить, хорошо?

— Согласен. — Он перегнулся через стол и протянул руку ладонью вверх. — Друзья?

Билли медлила, но, боясь показаться грубой, все-таки вложила свою руку в его ладонь.

Волнующее прикосновение в мгновение ока смешало ее мысли. «Друзья, любовники, конкуренты», — вспоминала она. Конкуренты, несомненно, и сразу, как только она вернется в Англию. А что касается всего остального… Она покачала головой. Нельзя принимать желаемое за действительное.

Они задержались за кофе в баре. Было странно снова находиться в компании с Трэвисом.

С тех пор как она приехала в Бостон на похороны тети, ее душа была не на месте. Хотя она познакомилась с новыми людьми, встретилась с кузиной и ее семьей, о которой мало что слышала, в большей мере она оставалась наедине с собой. За исключением неоценимых нескольких недель, которые она провела у Хаусманов, и дней, отданных встречам с адвокатами. Билли была слишком занята, чтобы поддерживать контакты, или слишком устала.

То небольшое свободное время, которое она позволяла себе иметь, ушло на знакомство с историей города, или поездки на трамвае, или просто на прогулки по улицам, чтобы проникнуться их аурой. Уже через несколько коротких недель она начала любить этот удивительно компактный город. Его и вправду лучше осматривать пешком. Такое забавное смешение традиций и новых веяний. Бикон-Хилл с его узкими, вымощенными булыжником улицами, газовыми фонарями и величественными викторианского стиля городскими домами — и рядом высокие башни из коричневого камня. Здесь все это благополучно сосуществовало повсеместно.

— Вы собираетесь опутать сетью Гиддингсов весь город? — поинтересовалась она.

— Да, если я не испортил все сегодня, — согласился Трэвис.

— Испортили?

— Отказался от деловой встречи, чтобы найти вас. А это важная встреча.

— Но вы же не искали меня, — напомнила она.

Трэвис усмехнулся.

— Нет. Положа руку на сердце, Билли, я следовал интуиции. Я надеялся, что в этом месте мне что-то подскажет путь к вам. Но я ни на мгновение не мог себе представить, что вы окажетесь здесь.

— Почему?

— Что почему?

— Почему вы искали меня? Мы расстались не самыми лучшими друзьями.

— Да.

— Итак?..

В наступившей тишине Билли едва сдерживала дыхание, наблюдая за тенями, которые сменялись под изгибами его бровей. Может, он скажет ей правду на этот раз?

— Боюсь, вы не поверите мне, Билли, — уступил наконец Трэвис. — Но в тот день, когда вы… мы, — уточнил он, — потеряли контракт с Хейджами, я был зол, чертовски зол, но ни на секунду не имел намерения выгонять вас из страны.

— Не льстите себе, Трэвис, вы и не выгнали меня. Умерла сестра моей мамы, и я вылетела на похороны. А так как я была в то время безработная, то решила задержаться здесь для практики. — Существовала еще одна или две маленькие детали, но она не собиралась раскрывать их ему… сейчас по крайней мере.