– Алло! Я слушаю.

Анфиса поздоровалась и, как пароль, назвала имя Ксении Ивановны. Врачиха оказалась права, ее имя подействовало магически – голос старшей медсестры сразу стал приветливым и даже льстивым.

– Да-да. Что вы хотите?

Анфиса объяснила ей причину своего звонка.

– Конечно, помню, – сказала медсестра. – Живет тут рядом, во второй девятиэтажке за нашей больницей. Подъезд первый, этаж последний.

– А номер квартиры? – спросила Анфиса.

– Номер не помню. Но как из лифта выйдете, так первая дверь налево. Странные они такие… – добавила Ольга.

– А Николай? Он тоже там живет?– с надеждой на положительный ответ поинтересовалась Анфиса.

– Не знаю, я ушла, а он со стариком остался. А живет там или нет, не знаю.

– Что ж, спасибо, – поблагодарила Анфиса, поняв, что действительно больше медсестра ничего не скажет.

Теперь она знала, где живет родственник Николая, а может, и сам он. «Но не это главное сейчас… С Николаем это потом… А сейчас в медцентр. Теперь ему уже не удастся, как в прошлый раз, выставить меня из кабинета». С этим решением она и вышла из дома…

Чувство, что ее обманули, предали, никак не покидало Анфису. И желание отомстить прежде всего Власу все сильнее разгоралось в ней. «Обвел меня, как дуру, вокруг пальца… – думала она, сидя в вагоне метро. – И правильно, как дура, ты сразу втюрилась. Кинулась сразу в койку к нему… Дура и есть…»

– Красавица, скажи, – обратился к Анфисе рядом седевший с ней мужчина лет сорока. От него просто разило перегаром. – Мне «Щукинская» нужна.

– Что? – Анфиса, захваченная своими мыслями, совсем перестала следить за остановками, да и не знала она их точно на этой линии.

– «Щукинская», – повторил он и икнул. На Анфису обрушилась смесь перегара и лука. Она отвернулась.

–Я вам подскажу, когда выходить, – сквозь зубы процедила она.

Вскоре поезд миновал станцию «Октябрьское поле», и Анфиса предупредительно повернулась к соседу.

– Следующая ваша, – сказала она и увидела, как он согласно кивнул.

Поезд, замедлив ход, вынырнул из туннеля на станцию «Щукинская», за окном замелькали ждущие пассажиры, у дверей началась толкотня, но Анфисин сосед не спешил к выходу. «Может, забыл», – забеспокоилась она.

– Ваша остановка – «Щукинская», – напомнила она.

– Да, я понял, – кивнул он. Поезд остановился и распахнул двери. – Во! – обрадованно воскликнул алкаш. – Я и ждал, когда остановится… – И, неуверенно встав на ноги, сильно качаясь, вышел из вагона.

«Что ж, – подумала Анфиса, тихо смеясь. – В здравом уме ему не откажешь, даже в таком виде. Ведь, действительно, встань он на секунду раньше, лежать бы ему в проходе… Молодец, алкаш».

Неожиданно алкаш, постояв на перроне, сунулся обратно в поезд и плюхнулся рядом с Анфисой на еще не занятое место.

– Знаешь, красавица, я подумал – на хрена мне эта «Щукинская»?

Она пожала плечами.

– Во-о, – потряс он пальцем, склонил голову и засопел…

У выхода из метро крутились подростки лет по четырнадцать-пятнадцать – предлагали что-то купить. Анфиса с изумлением увидела, что продают они баллончики со слезоточивым газом. Глядишь, года через три детишки будут предлагать гранатометы. Анфиса сначала, как и большинство пассажиров, отмахнувшись, прошла мимо, но потом остановилась. «А почему бы и нет, – подумала она. В Ленинграде у нее был такой, и Андрей научил им пользоваться. – А теперь он тем более не помешает… Как же я раньше о них забыла, не сцапали бы меня тогда эти подонки так быстро. Я бы им устроила!» И она вернулась. Купила баллончик по достаточно сходной цене.

– А сработает? – спросила она.

– Гарантия! – воскликнул пятнадцатилетний пацан и оглянулся на толпу. – Чего, попробовать?

– Ты что, дурной?

– Как хотите, – как ей показалось, разочарованно протянул он.

Довольная приобретением, она отправилась дальше. «Ну, попадитесь теперь мне», – думала она, и в этот момент ей хотелось больше всего, чтобы «попался» ей именно Влас. Прямо в физиономию, струей газа, чтобы из глаз слезы, чтобы весь от боли скривился.

Девица в регистратуре сразу же ее узнала, стоило Анфисе появиться в холле. Ее глаза удивленно расширились. Подручных Штыря в холле не было видно.

Она не стала сразу подходить к регистратуре, а сначала разделась. Здесь с этим трудностей не возникло – вот что значит частное заведение, клиент тут всегда прав, поскольку клиент – это деньги. Она направилась к кабинету Сидоренко. У кабинета никого не было. Анфиса постучала, никто не ответил. Тогда Анфиса осторожно потянула за ручку – дверь не открывалась, Анфиса дернула сильней – но дверь опять не поддалась. Сделав еще несколько попыток, она поняла, что дверь заперта, а в кабинете никого нет.

«Странно, почему нет приема? Может быть, он работает во вторую смену? Как же я об этом не подумала?» Теперь у нее не было другого выхода, как идти к регистратуре.

– Скажите, – обратилась она к девице. – А Сидоренко как сегодня принимает? Что-то там закрыто.

Девица недовольно фыркнула.

– Правильно, прежде чем бегать по кабинетам, нужно спросить, – начала она читать Анфисе проповедь. – А то все себя тут хозяевами чувствуют. Денег не заплатили за прием, а сразу вперед…

– Так как мне найти Сидоренко? – перебила ее Анфиса.

– Сидоренко с сегодняшнего дня в отпуске, – отчеканила девица. По выражению ее лица было видно, что она очень довольна собой и тем, что смогла «умыть» Анфису.

– Как в отпуске? – удивилась Анфиса. – Вроде зима.

– Вроде… – протянула девица. – Но зимой, знаете ли, тоже в отпуск ходят. Вот он и решил по Европе прокатиться.

– Он уехал? – Такой оборот событий резко менял Анфисины планы.

– Да. Можно только позавидовать. – Девица вновь хотела порассуждать.

Анфиса перебила ее очередным вопросом:

– А когда он вернется?

– Не знаю, – пожала плечами девица.

– А на работу когда выходит? – уточнила свой вопрос Анфиса.

– Десятого января, – ответила та, посмотрев в свои записи.

– Как десятого? Это же очень большой отпуск получается, а кто сейчас за него прием ведет?

– Во-первых, отпуск как отпуск, а он еще за свой счет взял. А во-вторых, вы опоздали, мы теперь временно наркоманами не занимаемся.

«Интересно», – подумала Анфиса и спросила:

– Почему? У вас же была очень перспективная программа и результаты хорошие…

– Начальству виднее… Mнe что говорят, то я и отвечаю, – отчеканила девица. – Да и кому сейчас , коль даже Сидоренко уехал. Может, когда вернется, опять начнем.

– Спасибо, – Анфиса направилась к выходу. Она понимала, что делать ей здесь больше нечего. Сидоренко уехал или сбежал. Если да, то ясно – от Штыря, Власа и всей этой гоп-компании. Или он с ними заодно и решил на какое-то время уйти на дно. Ах, если бы Влас не морочил ей голову, она бы давно уже приехала сюда… Сидоренко вместе с Антоном работали над программой… Значит, все тянется к нему… «И что теперь делать? Может, бросить все к черту? Что мне, больше всех надо?»

Но дело теперь начало приобретать уже и личный оборот. Теперь ее душила обида. А она не любила, когда ее обижают. И, в отличие от многих женщин, когда ее обижали, она не обливалась слезами и не опускала руки, а начинала действовать.

Кирпичную девятиэтажку Анфиса нашла быстро. Но первый подъезд оказался с другой стороны, и ей пришлось пройти весь длинный восьмиподъездный дом, пока она до него добралась. Лифт был очень старенький, он недовольно зашипел, когда Анфиса нажала на кнопку девятого этажа. Все время, пока он ее поднимал, она боялась в нем застрять. Застрять в этой тесной коробке, исписанной нецензурными словами, ей не приглядывалось. Однако этого не случилось, и она благополучно вышла на девятом этаже. Оглядевшись, шагнула в небольшой темный тамбур слева, в котором находились две двери. Первая, та, что ей была нужна, выглядела довольно неряшливо. Старый дерматин от времени протерся в местах, где были замки, и теперь из этих дыр торчала вата. Анфиса нажала звонок. Никакого движения за дверью не ощущалось. Тогда она еще несколько раз с силой позвонила.